***
…Вот уже шесть часов мы в пути, места вокруг хорошо знакомые, водитель - хороший и дороги более- менее проезжие, а потому за это время мы добрались аж до Радонежа. И это если учесть, что кусок Большого Кольца от Каменки до Сергиева Посада уже лет пять как пришёл в полное запустение, и мы добирались местными дорожками.
Вообще, нынешняя дорожная сеть довольно сильно отличалась от старой, неплохо знакомой мне по рассказам 'наших' стариков. 'Быстрые дороги' со множеством сооружений люди первые лет десять в порядке поддерживать не могли, и мосты и путепроводы обветшали, асфальт растрескался и был унесён снегом и водой и о магистральных шоссе, гордо рассекавших пространство, говорили разве что высокие насыпи, заросшие кустарником. Даже основная транспортная артерия, делившая нашу Общину на две неравные части, бывшая до Тьмы 'федеральной трассой М-10 'Москва - Санкт-Петербург'' представляла собой широкую расчищенную полосу, аккуратно посыпанную щебёнкой с редкими участками, выложенными разноформатными бетонными плитами. Что уж говорить о краях малонаселённых? Хотя отец мне как-то говорил, смеясь: 'В старое время отрезок от Твери до Новгорода считался самым плохим, а теперь наоборот - только он и работает нормально'.
Немного посовещавшись, решили завернуть всё же в Посад, отдохнуть у тамошних монахов, а заодно и новости узнать. Довольно давно по всему региону наладили компьютерную сеть - отдалённый аналог древнего Интернета, но воспользоваться терминалом мы перед выездом не успели, к тому же от людей новости и сплетни узнавать - оно надёжнее как-то. А у меня ещё и знакомцы в Софринской бригаде среди высокопоставленных иноков имелись. Виталий Андреевич их в шутку 'ментомонахами' называет. Но только среди своих.
Сказано - сделано, и через четверть часа мы уже подъехали к первой заставе Посада, стоящей в том месте, где от Ярославского шоссе ответвлялось шоссе Московское. Из монументального блокпоста, построенного из бетонных блоков, вышел здоровенный, под два метра, детина с нашивками старшего инока на рукаве серой камуфляжной куртки и большим крестом на чёрной вязаной 'скуфье'. У нас, правда, такие шапочки называют по-другому - 'менингитками'. Но в чужой монастырь со своим уставом лезть не следует, и, навещая посадских или других каких соседей, живущих отличным от нашего укладом, я старался себя контролировать.
- Старший боевой инок Громовержцев, начальник дорожной заставы, - поприветствовал нас здоровяк, поправив 'семьдесят четвёртый' 'калашников' со складным прикладом и подствольником, при его габаритах выглядевший совсем несерьёзно.
- Как в Твери дела?
'Хм, опытный мужик, сразу опознал! - отметил я про себя. - Хотя для соседей в этом особой проблемы нет - новый 'тигр' из Арзамаса, на всех 'горки', стволов до хрена… И гадать не надо'.
- Следопыт Заноза, начальник рейдовой партии, - представился я в ответ, показав жетон. Надо понимать, что окно я открыл ещё на подъёзде к посту - без проверки посадские в город мало кого пускали, хоть и славились жалостливостью 'Христа ради'. Правда, это - больше к 'домашним' монахам, а не к 'боевым'.
- Приветствую достославного путешественника! - некоторая вычурность речи была свойственна подавляющему большинству обитателей этого анклава, включавшего в себя все территории от Софрина на юге до Плещеева озера на севере, и от Дмитрова на западе до Киржача на востоке. - Вы к нам по делу или проездом?
- Можно сказать, что по делу. Не подскажешь, наставник Никодим сейчас в городе?
- Да, у себя должен быть, на тренировочном подворье.
Я, вспомнив некоторые детали, попросил:
- Не в службу, в дружбу, звякни, скажи, что к нему в гости Заноза приехал.
- Обождите, - и, махнув рукой кому-то во втором укреплении, инок скрылся в ДОТе.
'Сразу видно, что жизнь тут спокойнее стала, - пришло мне на ум. - Раньше, чтобы подъехать к этому блоку, надо было преодолеть лабиринт из бетонных надолбов под прицелом минимум трёх пулемётов, а сейчас - благодать, но пропуск в 'Цитадель Света' всё равно лучше заранее получить…'
'Цитаделью' мы между собой называли территорию Троице-Сергиевой Лавры. Давным-давно, я уже сейчас и не вспомню точно в каком году, один из молодых Следопытов, побывавший в экспедиции и прочитавший перед этим Толкина, так впечатлился увиденным в Сергиевом Посаде, что сравнил древний монастырь и его обитателей с Гондором. Так с тех пор и пошло. И многие здешние обитатели сами использовали этот топоним. Брат Никодим - точно.
Хоть это может показаться странным, но Следопыты были, по большей части, людьми начитанными, не зря же я вспомнил про тот книжный магазин, и молодыми, отчего некоторые наши словесные построения вызывали оторопь у чужаков. К примеру, когда посадские воевали с владимирскими в двадцать шестом году, то мы даже в официальных отчётах называли этот конфликт 'Войной за Кольцо' или 'Войной Кольца'. Почему? Да потому что камнем преткновения тогда стал город Кольчугино с его предприятиями, а творчество древнего английского писателя было популярно. Воевали же местные долго и упорно, и было за что! Завод по выпуску генераторов и электродвигателей, кабельный завод, предприятие 'Кольчугинская сельхозтехника', делавшее отопительные котлы, работавшие на отходах деревообработки, бетонный завод. После почти пяти лет войны до кого-то всё же дошло, что ещё немного, и воевать станет не за что, и ранее непримиримые враги пошли на попятный. Четыре года назад это было. Мы так обрадовались! Ведь до того на восток Московской области приходилась добираться через 'Зону Смерти' - выжженные американским ударом западные и южные районы. Слишком много до Тьмы там было стратегических и военных объектов.
Буквально через пару минут Громовержцев вышел наружу и, подойдя к машине, протянул мне пропуск:
- Отец Никодим ждёт вас. Куда ехать, знаете?
- Да, конечно! Спасибо, и удачи вам!
- Храни вас Господь! - по знаку инока шлагбаум поднялся.
***
Проехав мимо института военной вирусологии (да-да, несмотря на всю свою веру, посадские сохранили это учреждение!), мы подъехали к самому городу. После Тьмы население здесь выросло раз в пять, если не больше. Выжившие из Москвы, Мытищ, Королёва и множества других подмосковных селений постарались перебраться как можно дальше от пепелищ, и многие остались здесь навсегда. Вначале их размещали во всяких санаториях и пансионатах, восстанавливали заброшенные детские лагеря (отец ещё называл их 'пионерскими', но к северной Пионерии они никакого отношения не имели, я проверял). Потом начали строить свои дома, и теперь почти вся территория между Московским шоссе и железной дорогой была застроена. А на старой карте здесь отмечены только рощи и поля. Да и дальше, на месте почти полностью сведенного Копнинского леса, тоже всё застроено. Я бы, кстати, не смог здесь жить - 'железка' ведь у посадских уже много лет работает! Даже местные 'добытчики' в Столицу на дрезинах и мотрисах катаются. Ну, не совсем в Столицу, но до Пушкино доезжают, а там всего полтора десятка вёрст до Внешнего Кольца. Знаю - наши 'стекольщики' люто им завидуют.
До тренировочного подворья - в прошлом спортивного комплекса 'Луч', нам надо было проехать через весь центр Посада, мимо 'Цитадели'.
Как я уже говорил, посадские были людьми радушными, и, если бы не их повышенная религиозность, то контакты между нашими 'государствами' были гораздо теснее. А так на каждом шагу кресты-распятия, по любому поводу богослужение или крестный ход - на мой взгляд, непонятно, когда они работать успевают! Правда, народу у них много - точнее, столько же, сколько у нас, но на почти втрое меньшей площади, и болота реже встречаются.
И сейчас нашей маленькой колонне преградила путь какая-то религиозная процессия - впереди несли здоровенный медный крест, над головами развевались хоругви, а возглавлял шествие православный
