— Наверное, мне следует немного пояснить вам, что за встреча предстоит, — сказал доктор, когда они двинулись дальше. — Как вы, должно быть, читали в отчетах, с тех пор как Мандалай отошел Англии по аннексии, британскому вторжению активно сопротивляется союз, именуемый Лимбинским.
— Мы говорили об этом, когда приезжал саубва Монгная.
— Правильно, — согласился доктор. — Но кое о чем я вам еще не рассказал. За последние два года я тесно контактировал с саубвами Лимбинского союза.
Эдгар в смущении вынул сигару изо рта.
— Вы же писали, что никто не встречался с представителями Союза...
— Я помню, что я писал и что говорил вам. Но у меня были на это свои причины. В то время как ваш пароход еще находился где-то в Индийском океане, в Хлайнгдете был размещен военный гарнизон под командованием полковника Стэдмена: несколько рот Хэмпширского полка, Гурканская рота, бомбейские саперы с Джорджем Скоттом на должности политического советника. Это вселяет в меня надежду на то, что все это не обернется настоящей войной, Скотт — мой близкий друг, и я не знаю никого, кто столь же внимательно относился бы к местным обычаям, как он. Но с января наши силы были заняты в активных боевых действиях близ Яунгхве. Теперь комиссар уверен, что единственная возможность сохранить контроль над Шанскими княжествами — применить силу. Но судя по предварительной встрече с монгнайским саубвой я надеюсь, что мы сможем добиться мира.
— А военные знают об этой встрече?
— Нет, мистер Дрейк, и я очень хочу, чтобы вы это поняли. Они были бы против. Они не доверяют местным князьям. Я говорю без обиняков — я, а теперь и вы действуем непосредственно вопреки указаниям сверху. — Он помолчал, пока его слова не уложились в голове настройщика. — Прежде чем вы выскажете свое мнение, я хочу сказать кое-что еще. Мы уже говорили о шанском предводителе дакоитов по имени Твет Нга Лю, которого здесь зовут Бандитским Вождем и который однажды смог захватить Монгнай. Но в настоящее время он вынужден отступить и занимается теперь разграблением деревень, находящихся под властью монгнайского саубвы. Говорят, мало кто видел его самого. Но я знаю, что они не могли сказать того, чего не знают сами. Я лично много раз встречался с Бандитским Вождем.
Он отогнал облако москитов.
— Несколько лет назад, еще до восстания, Твет Нга Лю укусила змея неподалеку от Салуина. Один из его братьев, который время от времени захаживал в Маэ Луин по торговым делам, знал, что до нашего лагеря — всего несколько миль вниз по течению. Он дотащил пострадавшего до меня, и я вылечил его с помощью припарок из местных трав, о которых узнал от знахаря в Маэ Луин. Когда его принесли ко мне, он был практически без сознания, а когда очнулся и увидел мое лицо, то решил, что его захватили в плен. Он был в таком гневе, что брату пришлось схватить его и объяснить, что я спас ему жизнь. Наконец Твет Нга Лю успокоился. Увидев микроскоп, он спросил меня, что это такое, и не поверил мне, когда я попытался объяснить принцип его действия. Тогда я взял препарат с каплей воды из пруда, который изучал перед этим, положил его на столик микроскопа и предложил ему посмотреть. Вначале получалось плохо — он закрывал не тот глаз или что-нибудь еще было не так. В конце концов он уже готов был швырнуть прибор на землю, но тут луч света упал на зеркальце, и он увидел крошечных существ, знакомых каждому английскому школьнику. Впечатление, произведенной этим зрелищем, было ошеломляющим. Он бросился обратно на постель, что-то бормоча. Он решил, что я обладаю магической силой, которая помогает мне вызывать страшных чудовищ из пруда. Что же будет, причитал он, если я решу выпустить их из машины на волю! Кажется, он решил, что я обладаю даром волшебного видения, которое, по верованиям шанов, можно обрести лишь с помощью могущественных амулетов. Конечно, я не стал его разубеждать, и с тех пор он несколько раз возвращался ко мне и просил дать ему заглянуть в микроскоп. Природный ум позволил ему быстро выучить английский, потому что он знает, кто его враг. И хотя я все-таки не могу доверять ему, кажется, он наконец признал, что лично я не замышляю ничего против Кенгтаунга. В прошлом году, в августе, он появился особенно задумчивый и спрашивал, могу ли я что-то сделать, чтобы помешать подписанию соглашения с Лимбинским союзом. Потом он исчез на три месяца. В следующий раз я услышал о нем на встрече в Мандалае, которая была организована по поводу нападения на форт рядом с озером Инле.
— А затем он напал на Маэ Луин, — сказал Эдгар. — Это мне рассказали в Мандалае.
Последовала долгая пауза.
— Нет, он не нападал на Маэ Луин, — медленно проговорил Кэррол. — Я как раз был с Твет Нга Лю в тот день, когда на Маэ Луин было совершено нападение. В Мандалае об этом ничего не знают. Деревенские жители сказали, что нападавшими были каренни, враждебное племя. Я не стал сообщать об этом руководству, потому что наверняка прислали бы отряды, — а это нужно бы делать в последнюю очередь. Но это был не Твет Нга Лю. — Кэррол заговорил быстрее. — Я говорю с вами конфиденциально, я хочу попросить вашей помощи. Мы скоро уже будем в Монгпу. В первый раз за все это время Твет Нга Лю согласился встретиться с саубвой Монгная. Если они не смогут преодолеть своих противоречий, они будут драться, пока в живых останется кто-то один, и тогда нам придется вмешаться в конфликт, привлекая военные силы. Конечно, в Военном министерстве много и таких, которые жаждут войны. Мир, который мы сохраняем со времени захвата Мандалая, вгоняет их в тоску. Они готовы разрушить этот мир любой ценой. Пока соглашение не будет подписано, никто не должен знать, что я здесь.
— Вы еще никогда не говорили со мной о войне настолько прямо.
— Я знаю. Но и на это есть свои причины. Лимбинский союз считает, что у меня есть указания сверху, от британского командования. Если они узнают, что я действую на свой страх и риск, они не будут опасаться меня. Поэтому сегодня, если вас кто-то спросит, вы — подполковник Дейли из Северного шанского гарнизона, расквартированного в Маймио, представитель мистера Хильдебранда, суперинтенданта Шанских княжеств.
— Но саубва Монгная видел, как я играл на рояле.
— Ему все уже известно, и он согласился сохранить нашу тайну. Мне нужно убедить остальных.
— Вы не сказали мне об этом раньше, до поездки, — сказал Эдгар. Он чувствовал нарастающее раздражение.
— Вы бы не поехали.
— Простите, доктор. Я не могу этого сделать.
— Мистер Дрейк.
— Доктор, я не могу. Мистер Хильдебранд...
— Мистер Хильдебранд никогда об этом не узнает. Вам не нужно ничего делать, ничего говорить.
— Но я не могу. Это мятеж. Это...
— Мистер Дрейк, я. надеялся, что после почти трех месяцев, проведенных в Маэ Луин, вы меня поймете, вы мне поможете. Надеялся, что вы не такой, как другие.
— Доктор, есть разница между моей верой в то, что музыка способна поддерживать мир, и подписанием несанкционированных соглашений, или выдаванием себя за других, и тем более неповиновением Ее Величеству. Существуют правила и законы...
— Мистер Дрейк, вы впервые проявили неповиновение, когда вопреки указаниям приехали в Маэ Луин. Теперь вы считаетесь без вести пропавшим, возможно, даже находитесь под подозрением.
— Под подозрением! В чем?..
— А как вы думаете, как они отнеслись к вашему столь долгому отсутствию?
— Я не хочу разгадывать никаких загадок. Теперь я должен как можно быстрее вернуться в Мандалай, — он судорожно сжал поводья.
– Отсюда, мистер Дрейк? Сейчас вы не можете повернуть назад. И я знаю так же хорошо, как и вы, что вы не хотите возвращаться в Мандалай. Эдгар рассерженно помотал головой:
– Вы за этим позвали меня в Маэ Луин?
Было уже темно, и он вглядывался в лицо доктора, тускло освещенное огоньком сигары. Ее кончик вспыхнул.
– Нет, мистер Дрейк, я позвал вас, чтобы настроить фортепиано. Но ситуация меняется. Мы в конце концов на войне.
– И я иду в битву безоружным.
