Она бы за полгода сожгла Эшли Уилкса дотла. Тот был слишком нежным цветком для нее.
Дождь струился по оконным стеклам, капал с выступов оконной рамы.
Ретт Батлер рассмеялся над собой и отошел к камину поворошить огонь.
Послышался стук колес экипажа по булыжнику мостовой. Когда жена вошла в комнату, Ретт отложил книгу.
— Ты рано.
Она скривилась, подошла к шкафчику, налила себе бренди и залпом выпила, вздрогнув.
Ретт закрыл книгу и положил ее на приставной столик возле дивана.
— Новая утопия Бульвера-Литтона. Он воображает, что мы все можем сделаться хорошими и счастливыми.
— А мы не сможем?
— Возможно, если станем, подобно изображаемым Бульвер-Литтоном существам, жить в пещере в центре Земли. На ее же поверхности добродетель и счастье в явном дефиците.
— Ретт, зачем ты заставил меня продать лесопилки?
Он встал и плеснул себе бренди.
— Ты прекрасно знаешь, для чего я помог тебе продать лесопилки: чтобы ты не находилась постоянно в одном помещении с тем джентльменом.
— Ты завидуешь утонченности Эшли Уилкса.
— Напротив, за излишнюю утонченность я его жалею. Ретт поставил стакан на столик. — Неужели стоит начинать все снова?
Вглядевшись ему в лицо, она вздохнула.
— У нас просто талант спорить. — Улыбка Скарлетт была почти дружеской. — Ты оказался прав. Как всегда. Губернатор Буллок утратил всякое влияние, его праздничный обед был утомительным и насквозь фальшивым. Однако представители Пенсильванской железной дороги были разочарованы твоим отсутствием.
— Существует предел даже моему ханжеству.
— Какой же?
Ретт лишь усмехнулся.
— Твоего приятеля капитана Джеффери направили в полк генерала Кастера.
— Седьмой кавалерийский полк нейтрализует Клан в Каролине.
— Джеффери надеется, что они возвратятся на запад. Но… — тут она сделала эффектную паузу, — «Норзерн пасифик»[66].
— Надеюсь, ты не вложила деньги в эту глупость.
— Джей Кук умнейший человек, и его «Норзерн пасифик» будет значительно успешнее, чем «Юнион пасифик». Все так говорят.
— Правда?
Изогнув бровь, она спросила:
— Думаю, ты слышал об этом Чуде Природы?
Ретт подошел ближе и, нахмурившись, спросил:
— Сколько ты выпила?
Скарлетт нарочно налила себе еще и улыбнулась, поднеся к губам стакан.
— Возле реки Йеллоустоун по ходу железной дороги «Норзерн пасифик» есть поразительная область целебных горячих источников и впечатляющих гейзеров.
— Гейзеров? Скарлетт…
— Гейзеры выбрасывают из глубин горячую воду на сотни футов вверх, как часы. Не смотри на меня так, Ретт. Джей Кук…
— Значит, выбрасывают горячую воду? Милая, зачем ты хочешь разбогатеть? Ведь у тебя есть я.
Она удовлетворенно улыбнулась.
— Да, конечно.
Когда он дотронулся до ее руки, теплый шелк платья заставил кончики его пальцев затрепетать.
— Джей Кук убедил Конгресс объявить эту область Национальным парком. Вагоны «Норзерн пасифик» наполнят туристы, направляющиеся в Йеллоустонский национальный парк. А ты бы не хотел?
— Прости, не хотел бы чего?
— Не хотел бы увидеть, как кипящая вода извергается на огромную высоту каждые несколько минут, как по часам?
Стоя совсем близко, он вдохнул запах ее волос и пробормотал:
— Без сомнения, индейцы сиу будут в восторге и встретят туристов с распростертыми объятиями.
Скарлетт отступила на шаг, нервно огладив волосы.
— Туристы будут покупать билеты на поезд, чтобы добраться до минеральных источников и гейзеров! Они захотят своими глазами увидеть чудеса природы!
Его улыбка светилась восхищением:
— Скарлетт, ты сама настоящее чудо природы!
Взгляд жены потеплел, нижняя губа задрожала… А потом он увидел в глубине ее глаз какую-то вспышку. Что это страх? Чего она боится?.. Но Скарлетт уже повернулась к двери.
— Я ведь ни разу не говорила, что люблю тебя, — неуверенно произнесла она.
Напряжение было столь велико, что, казалось, самый воздух между ними в небольшой комнате завибрировал.
Затем она добавила, уже тверже:
— Так вот, не люблю.
Мышцы сводило от усилия не броситься к ней, так хотелось взять ее здесь и сейчас. Хриплым голосом он сумел все же сказать:
— Восхищен твоей честностью.
Оттого, что руки тянулись дотронуться до нее, обхватить, а потом сомкнуться на ее горле и задушить, Ретт Baтлер резко поклонился, стремительно прошел мимо жены и выскочил из дома на Пичтри-стрит, без шляпы, под холодные струи дождя.
Глава 40
СЫН УБИЙЦЫ
В ноябре президент Улисс С. Грант[67] объявил Южную Каролину мятежной, прекратил хабеас корпус[68] и направил Седьмой кавалерийский полк уничтожить клановцев. Бывших генералов Конфедерации, Гордона и Форреста, вызвали в Конгресс Соединенных Штатов, где они неохотно признали, что им, возможно, знакомы люди, причастные к так называемому ку-клукс-клану, но лично они никаких дел с ними не имели.
Спустя две недели после ареста Эндрю Раванеля Элизабет Кершо Батлер, неожиданно сев в кровати, издала слабый, странный крик, разбудивший дочь, дремавшую в кресле подле кровати. Когда Розмари поднесла зеркальце к губам матери, оно не запотело.
Сын Розмари, Луи Валентин, спал крепко и только что-то пробормотал, когда она перенесла его в спальню и уложила у себя на кровати. Потом пошла на кухню заварить чай. Розмари не плакала об утрате. Она скорбела о том, чего мать так и не обрела.
В этот же день Розмари написала подруге:
