воды, вытащенную из «браслетной» безразмерной сумки. Сама сумка была тут же спрятана обратно, чтобы руки не занимала.
Я внимательно следил за братом, не забывая оглядывать толпу, ища вероятного врага.
— Ирдес, слушай, я тут случайно пару раз услышал, как вы с братом друг друга называли… — обратился ко мне Слава. — Ты — Крылатый?
— Угу, — кивнул я.
— А ты — Апокалипсис?
— Допустим, — прищурился светлый.
— Я — Морган Карибский, — распрямил спину Слава.
Мы переглянулись.
— Адмирал третьего атакующего звена корпуса «Черепа „Межвременья“»? — уточнил я, и парень кивнул. — Глава гильдии Вольных, самый черный пират? Да ты же легенда!..
Майя страдальчески закатила глаза и тяжело вздохнула. Понятно, брат достал ее «Межвременьем» так же, как я — Шона.
— И это мне говорит ходячий миф, на счету которого больше невероятных побед, чем звезд на галактической карте, — польстил моему самолюбию Слава… Морган.
— Это все Апокалипсис виноват, — смутился я.
— Я виноват?! — обалдел брат. — А кто мне ныл постоянно: «Ну Ван, ну научи меня летать!»?
— Я ныл?! А кто мне жаловался: «Надоело одному летать, нужен напарник»?!
— Нытик.
— Брехло!
— Может, вы не будете опять ругаться, а то снова подеретесь? — тяжко вздохнул новоявленный коллега по игре.
— Мы никогда не ругаемся, — тут же сказал светлый.
— И никогда не деремся, — добавил я. — Мы тренируемся. Сразу видно, что у тебя нет братьев, Карибский.
Невольную улыбку вызвало воспоминание о том, как сбежал от нас Шон, сказав, что одного меня терпеть еще можно, а двоих ненормальных, напрочь рассорившихся с головой, он уже не выдержит.
— Я к вам с меркантильными целями, коллеги! — напомнил о себе Морган. — Ваша команда располагает сведениями о месторасположении базы «Синее крыло», верно ведь?
— А чем глава гильдии Вольных готов пожертвовать ради этих сведений? — сложил руки на груди Ван.
— Глава гильдии готов отдать пять полностью укомплектованных разведчиков экстра-класса.
Ван выудил из рюкзака ноут и расположил его на подвешенном в воздухе лейтэре, развернув на экране звездные карты «Межвременья». Морган расположился рядом, держа свой КПК, а я надел виртуальные браслеты, разветвляя управляющие сенсоры брата.
Как бы меня ни занимало дело, все равно невольно поглядывал на рыжую девушку. И от мимолетных улыбок, которые она мне дарила, что-то внутри каждый раз ёкало.
Пока мы обсуждали характеристики разведчиков, спорили, направляли отчеты в наш корпус, передавали координаты базы противника и договаривались об участии в атаке, паром успел подойти к городу и уже почти пристал к берегу. Мы даже не сломали ничего, никого не напугали до икоты, не облазили весь паром от машинного отделения до крыши мостика. Не успели. Какое разочарование! Ничего, в другой раз не упущу такой возможности! А сейчас что-то голова опять разболелась, ребра ноют…
Мы бодро приготовились прыгать на берег, как только паром приостановит ход, когда Андрей Данилович громко сказал:
— Слава, Майя, я разрешаю вам сегодня пойти в клуб. Но чтобы утром были дома как штык!..
Последние слова потонули в восторженном визге девушки:
— Папочка, спасибо!..
Взглянув на нее, я снова с большим трудом отвел взгляд. Это ненормально. Я знаю ее всего несколько часов, так почему же мне хочется постоянно смотреть на нее, обнять и не отпускать?! Точно, сотрясение мозга… или иного содержимого головы. Прижав ладонь ко лбу, заскрежетал зубами — я ведь для Майи малолетка…
— Голова опять болит? — поинтересовался брат.
— Точняк, — мрачно ответил я.
— У тебя сотрясение, вот это точняк, — серьезно сказал эльф. — Тебе отлежаться надо, а ты «в клуб, в клуб»…
Зачем он это так громко говорит?! Майя смотрит с тревогой и даже собралась отказаться от похода, по лицу вижу…
— Во-первых, Арина с Денисом выступают только раз в две недели, во-вторых, я обещал, в-третьих, на мне все и так заживет! — А если буду отлеживаться, умру от скуки. — И вообще, уже ничего не болит, это были глюки, причем не мои!
— А по шее?!
— А в обратку?!
— Время! — прервал спор Ван, ловко запрыгивая на аппарель.
Пока мы разговаривали, паром причалил. Ван спустился на шаг для разгона, а я взмыл вверх моим полетным прыжком, извернувшись в воздухе, чтобы не зацепиться за аппарель животом и ногами. Приземлившись на бетонной пристани, тут же откатился в сторону, чтобы не придавило.
Ван встал на ноги после своего коронного тройного сальто и сразу обернулся, выискивая меня взглядом. Поднявшись, я махнул рукой, показывая, что со мной все в порядке. Эльф быстро отошел, уступая людям, сходящим с парома нормальным способом, дорогу. Майя с братом сошли первыми и остановились возле нас.
Что-то у меня голова после прыжка закружилась… и в глазах резко помутнело… ой…
— Ирдес! Воробей! Крылатый!
Я бы, наверное, упал, если бы меня с трех сторон не окружили словно из-под земли появившиеся друзья.
— Как твое крыло? — спросил Даня Маньяк.
— Сильно ударился, Ирдес? — вторила брату Маня Маньячка.
— Очень болит, воробей? — участливо погладила меня по плечу Киса.
— Как ты ухитрился?
— Бедняга…
— Тебе в травмпункт не надо, солнышко темное?
— Не, никуда мне не надо, ничего не болит, все нормально! — попытался отпихаться я от друзей, да не тут-то было они обнаружили разорванную футболку и здоровенный сине-красно-фиолетовый ушиб, частично скрытый бинтами.
— Ни фига себе «нормально»… — присвистнул Маньяк.
— Да все нормально! — повторил я.
— Значит, Ирдес у нас бедный-несчастный, а Вана никто и не заметил?! — возмутился эльф. — Ну конечно, Ван же такой незаметный, буквально невидимый…
Друзья переглянулись, и девчонки тут же повисли на Ване с двух сторон.
— Тебя мы тоже очень любим. — Киса, с трудом дотянувшись, поцеловала эльфа в щеку.
— Точно-точно, — покивала Маня.
— Так-то лучше, — ответил наглый самоуверенный светлый.
— Мур-р. — Рысь по-кошачьи потерлась щекой о лямку рюкзака Вана. — Какой же ты вредный.
— О, да! Я — вредный эльф! — гордо подтвердил Ван и рассмеялся, для вида отбиваясь от начавших щекотать его девчонок.
— Ребята, я хочу вам кое-кого представить! — попытался я привлечь внимание друзей.
Рысь и Маня оставили в покое Вана, Даня с любопытством проследил за моим взглядом.
— Это Майя. — Я указал на девушку. — Майя, это мои лучшие друзья — Маня, Даня и Юля.
Маньяки встали от меня с двух сторон и нехорошо прищурились, глядя на рыжеволосую.
