Нас привели в закрытый театр, где мы уговорили танцовщиц на бартер – урок танца живота в обмен на урок уйгурских танцев. Женщина с рыжими волосами и вплетенными в них длинными косами показала нам несколько движений, на первый взгляд простых. Но когда я начала тренироваться в нашей тесной ванной, врезаясь в висящие полотенца и душевую насадку, то поняла: это не так уж просто.
В тот вечер исполняли «танец с чашами». Волосы каждой из девушек были заплетены в пять кос или больше, которые доходили почти до щиколоток. По традиции, уйгурские танцовщицы вплетают в волосы бабушкины косы, они делаются из волос, выпадающих во время расчесывания. Танцовщицы ловко и часто переступали ногами, держа в каждой руке по тарелке, а на голове – пирамиду из шести хрупких чаш. Затем они снимали чаши одну за другой, пока не оказывалось – сюрприз! – что в последней была вода.
УЙГУРСКИЕ НАЦИОНАЛЬНЫЕ ТАНЦЫ
Айнур предложила пойти в ресторан.
– Мы и так каждый день ходим по ресторанам, – возразила я и сменила тему, вспомнив вкуснейший
В нашей любимой закусочной рис готовили с кусочками баранины, тыквой и сушеными абрикосами и щедро добавляли бараний жир, а подавали плов с йогуртом и мелко нарезанными листьями зеленого салата. Говорят, что это блюдо в нужной пропорции содержит «согревающие» и «охлаждающие» ингредиенты, необходимые для правильной работы организма. Правда, я до сих пор не понимаю, зачем надо было класть в него растопленный бараний жир, но получалось на удивление вкусно.
– Тогда пошли на танцы, – сказала Айнур.
Мы навострили уши. Поймали такси, которое остановилось перед нами, заехав на тротуар. Айнур приказала водителю везти нас «в ресторан».
Поднявшись по обитой медью лестнице, мы очутились в красивом зале с мраморным полом и арками, подсвеченными неоном. Народу было не то чтобы много, но несколько больших столиков уже заняли. За одним праздновали день рождения мальчика, поэтому вокруг бегала куча маленьких детей.
Одинокий клавишник аккомпанировал уйгурским певцам, исполнявшим кавер-версии местных хитов. Танцевали уйгурские национальные танцы – каждый импровизировал, изящно двигая всеми руками и кистями отдельно, – а также медленные парные танцы (причем в основном девушка с девушкой или юноша с юношей). Дети прыгали и катались по полу среди танцующих. Но наибольшей популярностью пользовался вальс под уйгурские песни. Одна мелодия напомнила русскую народную, и люди принялись подпрыгивать и поднимать ноги. Когда загорались ослепляющие дискотечные огни, заводили ультрасовременный хит. Под него танцевали, высоко подняв руки и щелкая пальцами.
УЖИН С «ВАЖНЫМИ» ЛЮДЬМИ
Во время одной из моих бесплодных попыток найти чемодан в аэропорту я познакомилась с Анваром. Он дал мне свою визитку.
– Я работаю в правительстве, в туристическом департаменте. Если нужно, могу подергать за некоторые ниточки и вернуть ваш чемодан.
«Как мне повезло! – подумала я. – Познакомилась с уйгуром, который работает в правительстве».
Этот казавшийся важным человек пригласил нас в ресторан на вечеринку и пообещал знакомство с настоящей уйгурской культурой. Он встретил меня, Айнур и Мелиссу на улице и провел по роскошной лестнице в зал, где праздновали обрезание. У тюркских народов в честь обрезания устраивают большой праздник, и мальчики уже в таком возрасте, когда вполне могут веселиться вместе со всеми.
Никто из гостей вечеринки не обращал на нас внимания, и было очевидно, что Анвар ни с кем из них не знаком. В больших ресторанах в Китае обычно есть банкетный зал и несколько отдельных комнат. За закрытыми дверьми за кофейным столиком, уставленным различными блюдами, сидели четверо мужчин средних лет. У них оказался такой вид, будто их ударили по голове. Совершенно очевидно, что все они были очень пьяны. Анвар представил нас каждому из них, назвав посты, которые занимали эти люди в правительстве, и госдепартаменты, которыми они заведовали. Мы познакомились с удивительно унылой кучкой бюрократов. Им казалось, что мы должны быть под впечатлением. Они спросили Анвара, где девушки, и тот ответил:
– Танцовщицы придут позже.
– Я с этими не останусь, – сказала Айнур, и мы поспешно, хоть и изящно, откланялись – не пришлось даже бегать по лабиринту коридоров и ломиться в двери в поисках выхода.
Мелисса недавно простудилась, и мы заставили ее кашлять, чтобы все увидели, как сильно она больна. Анвар с приятелями были слишком заняты самолюбованием – еще бы, ведь им казалось, что на них запали две иностранки и студентка колледжа, – и не замечали, как Мелисса хрипела, а пора бы вызывать «скорую». Мы изобразили панику и воскликнули: «Надо отвести ее в отель и срочно уложить в кровать!» Анвар вызвал такси и заплатил водителю, чтобы тот нас отвез. Стоило нам проехать несколько метров, как Мелисса глубоко вздохнула, расхохоталась и на безупречном китайском произнесла:
– Везите нас на дискотеку.
Айнур показала дорогу. Дискотека работала в две смены: с трех до семи и с семи до одиннадцати. За столиком нам подали витаминные закуски: сухофрукты, миндаль и воздушную кукурузу из микроволновки. «Пойти потанцевать» для уйгуров и иностранцев означает совсем разные вещи. Уйгуры действительно танцуют, а не пьют и не пытаются познакомиться с противоположным полом. При входе покупаешь билет, который действует одну смену, и пляшешь до закрытия, а потом уходишь с той же компанией, с которой пришел. На этих танцах певец исполнял очень разные песни – от вальсов до традиционных уйгурских мелодий, – а люди танцевали, синхронно кружась на танцполе. В зале был приглушенный свет и стояли резные колонны. Это оказалось приятное местечко даже по европейским стандартам. Мы улыбались, радуясь нашему побегу.
К ДОКТОРУ!
Как-то раз, прогуливаясь по широкому бульвару в Кашгаре, я прошла мимо высокого белого здания, на вывеске которого была надпись на трех языках: «Клиника уйгурской традиционной медицины». Мне стало интересно, что это. Я всегда увлекалась альтернативной медициной, много читала об индийской аюрведе и успешно пользовалась методами китайской медицины, однако не знала, что у уйгуров есть свои традиционные методы лечения.
Я рассказала Мелиссе о клинике, и мы решили обратиться туда с нашими недомоганиями: Мелисса – с простудой, я – со своими отеками. Озадаченная медсестра провела нас в комнату и выдала номерки. У меня возникло такое впечатление, что никакая это не клиника традиционной медицины, а обычная больница, просто лечиться сюда приходят уйгуры. Врачи оказались китайцами, а не уйгурами, и я видела двоих пациентов с руками в гипсе. Мы пытались выяснить у служащих, какая же это все-таки клиника – традиционной или современной медицины, – но смогли добиться лишь ответа: «Возьмите номерок и встаньте в очередь». Задав тот же вопрос сотруднице регистратуры, мы услышали в ответ то же самое: «Возьмите номерок».
Пришлось позвать на помощь Айнур, которая проводила нас в кабинет врача. У него постоянно звонил сотовый, прерывая наши расспросы, поэтому нас отправили по бетонной лестнице на верхний этаж, где находился административный кабинет доктора Анвара. (Анвар – распространенное имя; со скучным чиновником из правительства мы уже распрощались.) Мы сели на темные стулья из полированного дерева под нарисованной на стене схемой организации труда, и доктор Анвар принялся терпеливо рассказывать нам о своей древней профессии:
– Уйгурская медицина имеет долгую историю, около двух тысяч семисот лет, и ее аналогом является древнегреческая система врачевания. Для начала доктор должен измерить пульс, который может быть быстрым или медленным и обладать разными свойствами. Люди делятся на четыре типа согласно четырем элементам, присутствующим во всем на Земле. Это вода, огонь, воздух и дерево. Здесь есть некоторое сходство с китайской и индийской медициной, и нередко врач советует, к какой системе лучше обратиться – уйгурской, китайской или западной. В этой клинике мы интегрировали все три системы. Уйгурской медицине обучают в нескольких местах. Недавно в медицинском университете Урумчи появилась новая специализация – традиционная уйгурская медицина. В Хотане также действует четырехгодичная программа
