Ресторан оказался небольшим и уютным, а официанты, которых Лариса в глубине души опасалась, привыкнув к самообслуживанию, оказались милыми и ненавязчивыми, над душой не стояли, а наоборот, надолго деликатно исчезли, принеся солидные кожаные папки с меню. К тому же Вадим отлично знал порядки в подобных заведениях, и Лариса не почувствовала никакой неловкости от своего дилетантства. Однако, взяв в руки меню, она все же растерялась, так как названия блюд ей ровным счетом ничего не говорили: «классическое карпаччо из говядины, слегка заправленное, с рукколой и пластинами пармезанского сыра», «сырное фондю с трюфелями и крутонами», «пирог из домашних зеленых феттуччине с баклажанами, томатами и сыром моцарелла»… С «салатом из осьминога, слегка зашпаренного, картофеля и фасоли, заправленного оливковым маслом и бальзамическим соусом» вроде бы все было ясно, но есть осьминога Ларисе не хотелось, да и слово «бальзамический» не очень подходило к соусу. «Каракатица по- венециански, тушеная с томатами («Здесь две «н», – механически отметила она) и зеленым горошком», да еще и с непонятными белыми брускетами, тоже не внушала доверия. Так… скалопино, радиччо, медальоны – да они просто издеваются над посетителями. Лариса посмотрела на Вадима, терпеливо ждавшего, когда она сделает выбор.
– Пожалуй, я возьму пиццу. Вот эту – «Маргариту».
– Не советую, пицца у них так себе. Возьмите вот это. – Он ткнул пальцем в какое-то название. – Слов много, они и сами это все не повторят, а свинина отличная, с жареной картошкой. И можно я вам еще салат закажу? Не волнуйтесь, не из осьминога. Да у них его и нет! Я сколько раз спрашивал, вот именно осьминога хотел попробовать, нет, извините, как раз сегодня нет. Понаписали! А готовят неплохо.
– Вы умеете читать мысли? Я как раз думала про осьминога. Нет, тогда уж я сама. Вот это – «канелоне по-флорентийски с начинкой из шпината и сыра рикота». Знаете, как в анекдоте: куплю оверлок, можно неисправный, хоть узнаю, что это такое.
– Правильно, – одобрил Вадим. – Кто не рискует, тот не пьет шампанского. А мы будем пить – за знакомство. Кстати, мысли читать я умею. Закончил специальные курсы. Читаю по зрачкам, по мимике.
– Да? И о чем я думаю? Ну, читайте же!
– Интересно, кто он такой, откуда взялся на мою голову, с чего вдруг занимается русской литературой двадцатого века. Так?
– Да, – смутилась Лариса. Именно в таких выражениях она и формулировала свои сомнения по поводу визитки нового знакомого, так не вязавшейся с заказанной им брошюрой.
– А еще – он вполне ничего, женат ли он и чем закончится сегодняшний вечер?
Лариса секунду помолчала, потом встретилась взглядом с его смеющимися глазами и поняла, что Вадим ее разозлил. Достал, как теперь говорят. Так не флиртуют, это нарушение правил на грани фола. Можно, конечно, встать и уйти. Но сделать это никогда не поздно. Что ж, сыграем по его правилам.
– Вас плохо учили на ваших курсах. Попадание примерно в половине случаев, а за остальные придется наматывать штрафные круги, как в биатлоне. То, что я не завсегдатай в подобных местах, вы могли понять сразу. Кто вы такой и какое отношение имеете к книге, интересно, это в яблочко. Бизнес ваш меня не волнует, наверняка торгуете чем-нибудь, как и семейное положение. По моим наблюдениям, женатые мужчины ничем не отличаются от прочих и ни в чем себе не отказывают. И уж тем более меня не интересует, чем закончится сегодняшний вечер, – я просто знаю, что мы закончим его в разных местах, независимо от ваших планов.
Воцарившееся молчание официант воспринял как сигнал и, подойдя, замер в выжидательной позе. Вадим продиктовал заказ, начав с канелоне. Закончил все-таки шампанским. Из чего Лариса сделала вывод, что знакомиться он не передумал. Официант принялся хлопотать, принес ведерко со льдом, открыл шампанское, разлил по бокалам. Атмосфера немного разрядилась, но все же Лариса взглянула на спутника выжидательно: его ход, раз мы так играем.
– Браво! – неожиданно серьезно сказал Вадим. – Вы первая из моих знакомых, кто не купился на эту дежурную байку. Обычно все начинали расспрашивать про курсы и строить догадки насчет моего бизнеса. И насчет вечера – извините. Мне просто показалось, что если вас немного разозлить, то можно узнать много интересного. Говорят ведь, хочешь получше узнать человека – поссорься с ним. И вот тут я угадал. Ну и вообще принято считать, что незамужняя женщина – а вы ведь не замужем, у вас в прихожей нет мужских вещей – только и думает о том, как исправить это досадное недоразумение. Нет?
– Кажется, вы не оставили мысли меня разозлить, у вас это отлично получается, так везет не многим моим знакомым. Насчет мужа вы правы, мужа нет, зато есть два любовника, так что на одиночество не жалуюсь.
– Два? – Вадим неприятно удивился.
– Что, многовато? Люблю, когда есть выбор. К тому же недавно я познакомилась с одним типом при очень странных обстоятельствах. Так что пока с меня хватит.
– Черт, а вот как мириться, на курсах не научили, – потер переносицу Вадим. – Лариса, простите меня, а? Хотите, на колени встану? Ну пожалуйста, давайте начнем все сначала.
– Давайте. Итак, по моим зрачкам вы прочли, что я изнываю от любопытства: кто вы такой и что вам за дело до литературы? – Лариса ощутила азарт. Кажется, она ему тоже нравится. – И вы решили любезно удовлетворить мое любопытство, не заставляя расспрашивать, потому что это невежливо.
– Все, что угодно! Я действительно занимаюсь бизнесом, далеким от прекрасного, – акции, ценные бумаги. Можно это с натяжкой назвать и торговлей. А учебник написала подруга моей мамы, Анна Ивановна. Она всю жизнь проработала в школе, где моя мама была завучем, один из самых известных в городе педагогов. Все это она годами писала в стол, никому в рамках обычной школьной программы это было не нужно. Но теперь вот появились всякие школы, гимназии, лицеи. Один из ее учеников стал директором гуманитарного лицея при университете, он предложил ей написать учебник на основе ее черновиков. Дети будут по нему учиться. Тетя Аня счастлива. Но денег у лицея на это, конечно же, нет. Она просто рассказала мне о своих делах, о том, как искала деньги, как над ней едва ли не смеялись. Я не мог не помочь подруге моей мамы. Хотя бы в память о маме.
– Простите.
– Все в порядке. Да я и сам люблю этих писателей. Например, Булгаков. Вот, кажется, чтобы написать что-нибудь вроде «Мастера и Маргариты» и стоит жить. Интересно, он понимал, что сочиняет гениальную книгу?
– Понимал. Он ведь «Мастера и Маргариту» писал двадцать лет. Представляете? А сейчас такого объема книгу пишут за три месяца. Я сама читала детектив, там в конце: март – май 2004. А Булгаков с этими героями жил двадцать лет.
– Я не знал. – Казалось, удивление и интерес Вадима были искренними.
За разговорами Лариса не замечала, как официанты меняли блюда, она что-то пробовала, но беседа с Вадимом так ее увлекла, что вкуса она не чувствовала. А может, его и не было вовсе в этих изысканных палитрах, медальонах и веерах из съестного, так искусно обработанного, что оно утратило вкус напрочь и курица ничем не отличалась от осьминога. Лариса не поняла, приносили ей осьминога или нет. Когда пили кофе, она, смеясь, пожаловалась Вадиму на упущенные за разговорами возможности, и он немедленно предложил повторить ужин завтра, пообещав при этом дать обет молчания на весь вечер. Лариса предложение приняла.
Потом он провожал ее домой, в машину садиться не стали, благо ресторан располагался в соседнем доме. А может, и не благо, потому что Ларисе хотелось говорить с ним еще и еще, с удивлением узнавая, как много у них общего в увлечениях, планах. Вадим, как и Лариса, не особенно жаловал классическую музыку, предпочитая авторскую песню. Теоретически любил театр, хотя давно там не был – некому вытащить, а один ведь не пойдешь. Да, он не женат. Вадим, как и Лариса, любит море, но и там не был давно, так, вприглядку, мотаясь по командировкам… С Вадимом было легко. Лариса могла обидеться, замолчать, и ей не надо было постоянно угадывать: как он, что думает, чего хочет, правильно ли она себя ведет.
У дверей подъезда Лариса вдруг снова почувствовала напряжение: Вадима она не могла пригласить домой, как тогда пьяного Серегу. Она устала за вечер, ужин в ресторане вымотал ее похуже работы, потому что она отнеслась к этому слишком серьезно. Как быть, если Вадим намекнет о чашечке кофе? Отказать неудобно, а пустить в дом – значит… Но Вадим, поцеловав ей руку, засмеялся:
– Я помню – конец вечера проводим в разных местах, независимо от моих планов. Я позвоню вам
