Ирина обозрела знакомый соседний участок – перемены ее просто поразили. За несколько дней дом Семеновны превратился в кучу бревен, сваленных вблизи ворот. На его месте белели плиты фундамента, по которым можно было определить расположение помещений будущего солидного строения. Возле распахнутой двери уцелевшего пока сарайчика на чурбачке стоял дымящийся самовар, откуда-то доносился голос Михаила Звездинского, с душевным надрывом поющего про поруганную честь. По правде говоря, Ирина рассчитывала услышать что-то вроде: «По тундре, по железной по дороге…»
– Г-гоша! – громко позвала она, отчаянно надеясь на чудо: вот сейчас на пороге покажется Семеновна и скажет…
– Чего надо? – сказал Гоша, появляясь в дверном проеме и вопросительно вскидывая бровь.
– Вы не могли бы подойти ко мне? – попросила она, не в силах перешагнуть через невидимую демаркационную линию между участками. – Поговорить нужно.
– Отчего ж не поговорить, – усмехнувшись, произнес Гоша. – Это даже интересно. – И вразвалочку направился к Ирине.
Его место в дверном проеме тут же занял тот, кого звали Василичем. В тельняшке и черных спортивных штанах он очень походил на революционного балтийца. «Ему бы бескозырку, пулеметные ленты крест- накрест – и можно штурмовать Зимний, – подумала Ирина и мотнула головой. – Да, ассоциации не приведи господь!»
Гоша остановился в трех шагах от нее и снова повторил:
– Так чего надо?
«Чего-чего? Да ничего! Создать видимость, что я тебя пригласила, а ты отказался…»
Она лучезарно улыбнулась и, не отпуская улыбки, затараторила:
– Как вам тут у нас?.. Надеюсь, хорошо. Мы бы хотели жить со всеми в мире и дружбе…
– Ну так живи!
Реплика Гоши сбила ее с мысли и чуть было не согнала улыбку с лица. А этого допустить никак было нельзя: за ней, скорее всего, наблюдали с террасы.
– Я стараюсь, – растерянно пробормотала Ирина.
Гоша откровенно развеселился:
– Ну ты даешь! А я тут при чем? Сижу, никого не трогаю, избушку починяю…
– А наш забор сломали, – вдруг обиженно произнесла Ирина.
– Стоп-стоп. – Гоша предупреждающе выставил вперед ладонь. – Он сам упал, от одного моего взгляда, можно сказать…
– И испарился, судя по всему. Ну и испепеляющий же у вас взгляд, однако! – Ирина покачала головой.
Гоша с минуту смотрел на нее, затем указал подбородком на бревна возле ворот:
– Там ваш забор, снизу. Хочешь, бери… А вообще ты занятная, рукастая… не в пример тем двоим… – Он замолчал, подбирая слово, а Ирина неожиданно для себя зарделась от похвалы. Надо же, заметил и оценил!
– Курицам, – машинально продолжила она Гошину фразу.
– Во-во! – Он гоготнул, словно услышал удачную шутку или принял ее за свою.
Ирина мгновенно почувствовала себя подлой предательницей.
– Вы меня не так поняли, – забормотала она, покраснев уже от стыда, и быстро свернула бестолковую беседу, громко произнеся: – Очень жаль, очень жаль, а то мы так рассчитывали. Ну, как-нибудь в другой раз!
Гоша оторопело уставился на нее.
– Ты в своем уме? – озабоченно поинтересовался он. – Зачем пришла? Чего надо-то?
– Уже ничего. Простите, что побеспокоила.
Повернувшись, она резво направилась к дому, гордая от чувства выполненного долга. Пусть она выставила себя полнейшей дурой, но их сосед не тот человек, мнением которого стоит дорожить…
Три престарелые подружки ждали ее на террасе.
– Ну как? – спросили они хором.
– Поблагодарил за приглашение и… отказался. Сказал, что он с приятелем не в том виде, чтобы ходить по гостям. В пыли, там, в грязи…
– Господи, как приятно сознавать, что еще остались деликатные мужчины, – с увлажнившимся взором произнесла Августа Илларионовна.
– А ты, Ириша, сказала бы, что можно и по-простому, так сказать, по-соседски, – заметила Полина Денисовна.
– Да я и так и этак уговаривала, – солгала Ирина. – Ни в какую!
– Еще есть время, познакомимся поближе, – сказала Анна Дмитриевна, решив всех успокоить.
«Все, что угодно, только не это», – подумала Ирина.
Ей не спалось, и было от чего. Татьяна не смогла приехать из-за затянувшегося заседания кафедры, и Ирина чувствовала себя сторожевым гусем, ответственным за вверенное ей дремлющее и даже частично похрапывающее стадо.
Умом она понимала, что ничего страшного произойти не может – дом полон людей, да и вокруг много дачников. Но тренированное творческое воображение разыгралось не на шутку, и вот уже в окне комнаты на миг возникло беловатое пятно человеческого лица с черными провалами глаз, а затем скрипнула открывающаяся дверь на террасу.
– Нет, надо держать фантазию под контролем, а то и не такое привидится, – пробормотала Ирина и уткнулась Севе в спину. Сразу стало уютно и спокойно. – А еще лучше просто-напросто уснуть…
Сказано – сделано. Однако на следующее утро ее разбудили встревоженные женские возгласы и степенный баритон мужа, который что-то объяснял.
Ирину как ветром сдуло с кровати, и, накинув халат, она выскочила на террасу.
– Что случилось? – встревоженно спросила она.
– Нас ограбили, – сообщил Сева нечто невероятное и критическим взором окинул жену.
Он был одет и причесан, как, впрочем, и три старушки. Но Ирина лишь на миг устыдилась своего вида.
– Что именно пропало? – спросила она.
– Плетеное кресло, кусок колбасы, банка маринованных огурчиков из холодильника и… и все вроде бы, – ответила Полина Денисовна.
– Какая жалость, – с чувством пробормотал себе под нос Сева, и Ирина могла дать голову на отсечение, что горестный вопль относится к огурчикам домашнего приготовления.
Повидавший и поедавший много чего на своем веку, Сева был приверженцем традиционной русской пищи и рюмочку холодной водочки с соленым грибочком никогда бы не променял на текилу с лаймом.
Ирина задумалась. Итак, как советуют все мало-мальски известные детективы, надо прежде всего представить, кому выгодно данное преступление, и на основании этого составить психологический портрет предполагаемого злоумышленника. Но… но сначала следует привести себя в божеский вид и позавтракать.
Когда и с тем и с другим было покончено, она изучила место преступления и выяснила то, что уже было известно всем остальным обитателям дома. Преступник проник на террасу, чуть надавив чем-то – возможно, плечом – на входную дверь, и металлическая скоба массивной древней щеколды, которой и вверили безопасность дома, повисла на одном шурупе. Остальные тут же вылетели из трухлявого старого дерева и теперь мирно покоились как вещдоки на полосатом половичке, лежащем перед входом.
– Вы как хотите, а я считаю, что надо сообщить в милицию. Нельзя все время отговариваться тем, что все равно никого не найдут. Вода, как известно, камень точит, – изрек Сева и посмотрел на хозяйку дома. – Полина Денисовна, надеюсь, вы со мной согласны?
– Конечно, конечно, – закивала бывшая учительница, всегда полагавшая, что надо действовать по правилам.
– Если не возражаете, я могу вместе с вами сходить к участковому. И заявление помогу составить, – предложил Сева.
– Спасибо вам большое, Всеволод Иванович, – ответила Полина Денисовна. – Я с благодарностью
