посылаю к вам мисс Уэринг. Дайте ей машину с водителем. Хорошо.
Фабрика оказалась маленьким прямоугольным зданием из алюминия, окруженным оградой из столбиков, соединенных цепями. Ворота были открыты. Элизабет вошла в цех. Грохот металла пронизывал все пространство.
Лысоватый человек неподалеку выключил станок, поднял защитные очки и двинулся ей навстречу.
— Вы мисс Уэринг?
На вид ему было около пятидесяти. Выделялись большие тяжелые руки человека, привыкшего заниматься физическим трудом.
— Да. А вы мистер О'Коннел?
— Нам лучше поговорить во дворе — там тише.
Она прошла вслед за О'Коннелом сквозь цех, где вой машин иногда перекрывался ударами молота или лязгом цепей, и оказалась на асфальтированной маленькой площадке со скамейками и столиком.
— Вы здесь обедаете? — поинтересовалась Элизабет.
— Верно, — ответил, усаживаясь, О'Коннел. — Ну и о чем вы хотите меня спросить?
— О смерти мистера Вейзи. Она была весьма необычной, как вы знаете, поэтому мы работаем вместе с полицией Вентуры, чтобы установить как можно больше фактов. Если у вас есть хоть что-нибудь, что стоило бы, по-вашему, занести в рапорт, я обязательно это сделаю.
О'Коннел молчал, ожидая продолжения.
— Мне хотелось бы знать, что произошло в тот вечер в здании профсоюза. У вас остался протокол собрания? Ведь вы — президент.
— Не было никакого протокола. Мы не голосовали, так что и записывать особо нечего было.
— Но вы помните, о чем шла речь?
— Мы говорили об инвестировании пенсионного фонда. Как сделать, чтобы наши деньги принесли прибыль, как сохранить их, ну, вы понимаете, о чем я. Обычное дело.
Он смотрел на нее ясными серыми глазами, которые не выражали ничего.
— Мистер Вейзи сказал что-нибудь такое, что вам запомнилось?
— Эл? А как же! — О'Коннел чуть оживился. Он даже улыбнулся. — У него язык был хорошо подвешен. Он обругал квартальный отчет по нашим самым крупным вложениям. Сказал, что мы не получим назад наши денежки, что мы пошли на риск и теперь мы все потеряем.
— Вы согласны с ним?
— Нет, — ответил О'Коннел. — Совершенно не согласен. Профсоюз должен делать что-нибудь, иначе инфляция съест пенсионные фонды прежде, чем кто-нибудь сможет ими воспользоваться. Нужно во что-то вкладывать деньги, тогда в конце концов получишь прибыль, даже если в первые год-два ничего не произойдет.
— Какие же вложения его беспокоили?
— Ну, мы много вложили в инвестиционную корпорацию, которая называется «Филдстоун гроус энтерпрайзес».
— Оборотные фонды? — Элизабет записала название.
— Нет, в основном — земельная собственность. Курорты, спортивные площадки, места для отдыха. Элу это ни капельки не нравилось. Он говорил, что пытался навести о них справки и не смог. Не было никаких курортов, никакой собственности — вот он и запаниковал. Но ведь это новая компания, они только разворачиваются. Я видел брошюры с разными схемами и проектами — это грандиозно. Жаль, что Эл не сможет увидеть.
— Что еще случилось в тот вечер? Может, он спорил с кем-то?
— Всерьез — нет. Мы с ним поцапались насчет этого фонда немного, но здесь не было ничего личного.
— Может, он еще чем-то был расстроен, нервничал?
— Эл Вейзи не совершал самоубийства, — вдруг твердо произнес О'Коннел. — Его машина взорвалась — вот и все. Наверное, утечка бензина. Учитывая, как сейчас все халтурят, это могло случиться с кем угодно. На месте его жены я бы подал в суд на «Дженерал моторс».
— Значит, вы думаете, что это трагическая случайность?
— А что же еще? Убийство? Зачем?
— Мистер О'Коннел, мне просто нужно предусмотреть все возможные варианты.
Поблагодарив его, Элизабет вернулась к ожидавшей ее машине. Обе дверцы были открыты, и полицейский, прислонившись к кузову, смотрел вдаль сквозь солнцезащитные очки с зеркальными стеклами.
Возможно, он даже симпатичный, мелькнула мысль у Элизабет, но в форме этого не понять — она скрывает человека, как панцирь.
— Куда теперь? — спросил он.
— На Гроув-авеню, двадцать семь двадцать четыре.
— К дому Вейзи?
— Верно, — ответила Элизабет и подумала, что все ее действия традиционны, но от этой рутины никуда не деться. Расспрашивать ей пока больше некого.
Поездка не принесла ничего. Миссис Вейзи говорила только о том, как она несчастна. Полицейские, которые вели расследование, по крайней мере, узнали кое-что о привычках убитого. Но они делают такие вещи каждый день и, наверное, неплохо делают: не обращая внимания на разглагольствования и эмоции, выуживают то, что нужно вставить в рапорт.
Элизабет почувствовала усталость. Часы показывали почти полдень.
— Давайте вернемся в управление, — произнесла она, садясь в машину.
Ее спутник вел себя на автостраде с полным сознанием своих прав — они ехали на высокой скорости, по левой полосе, заставляя других уступать им дорогу. Она провожала глазами ряды низеньких придорожных домиков, не уставая удивляться приземистым финиковым пальмам и высоким эвкалиптам. Если бы не деревья, эти места вполне можно было принять за Индиану или, во всяком случае, за Вирджинию. Богатство природы поражало здесь всюду, правда, не на Гроув-авеню: дома стояли тут так тесно, что не оставалось места и для скромной лужайки.
Вернувшись в управление, Элизабет позвонила в Вашингтон.
В голосе Пэджетта было что-то странное, едва ли не злорадство.
— Элизабет, от «Точных приборов» толку никакого. Они вне подозрений больше, чем жена Цезаря. Компания основана в 1936 году двумя мастерами-механиками. Поначалу штат был небольшим. В войну они разрослись на заказах для авиации и флота. Даже сейчас у них есть один субдоговор с местным отделением министерства обороны.
— Роджер, а что о новых акционерах? А может, есть какие-то необычные займы или еще что-нибудь в таком духе?
— Послушай, Элизабет, эти люди посылают нам свои отчеты уже тридцать пять лет. Каждый раз, когда нужно обновлять лицензию, они делают это без проблем. Если бы они пустили воду похолоднее, мы тут же бы узнали об этом. Они в идеальном состоянии.
— И все-таки не сбрасывай пока эти документы. А что там с профсоюзом?
— Тоже чисто, во всяком случае — пока. Мы послали запрос в министерство труда, может, они что- нибудь знают. На данный момент ясно одно: подозрительных личностей около них нет. А министерству обороны этого достаточно.
— Когда они ответят, сделай запрос и насчет пенсионного фонда.
— Чего-чего?
— О пенсионном фонде профсоюза. И о «Филдстоун гроус энтерпрайзес» — профсоюз вложил туда деньги.
— Ладно, выясним, но все-таки постарайся свести свои поиски к минимуму.
— Конечно, Роджер, как скажешь. — В голосе Элизабет не слышалось убежденности. — Я позвоню тебе рано утром.
