— Значит, он им ничего не успел сказать, — с внезапной хрипотой в голосе произнес Брэйер.
— Да, ничего полезного. В машине «Скорой помощи» он бредил. Говорят, он бормотал что-то вроде «чертова война», и все.
— Как? — переспросил Брэйер.
— Чертова война. Повторил это несколько раз. Может быть, в бреду вспомнил Вьетнам? Он ведь, кажется, был морским пехотинцем? Судя по тому, что мне рассказали, бойня у дома Кастильоне от Вьетнама недалеко ушла. Дом превратился в руины, шестеро убитых…
— Включая Кастильоне, — добавил Брэйер. — Послушай, Элизабет. Не исключено, что ты права, но возможно, он хотел передать то, что видел на самом деле. Думаю, он видел один из эпизодов начавшейся войны. Если этот адвокат Орлов работал на Кастильоне, а Карл Бала или, допустим, Тосканцио уже решили вступить на тропу войны, то Орлова убили по их приказу. Вспомни еще семью, которую расстреляли в собственной машине. Поздно ночью у «Тропиканы» была еще одна перестрелка, но мы не знаем, что там произошло. Оставшиеся в живых забрали трупы и смылись. Но асфальт был в лужах крови. Не поступило ни одного заявления о пропавших без вести, ни один официальный врач в радиусе ста миль от Лас-Вегаса не оказывал никому помощь от огнестрельных ранений. Мы следим за этим жестко. Не кажется ли тебе, что все это имеет отношение к «чертовой войне»?
— Что же в таком случае нам делать? И кто противники?
— Одним из них был Кастильоне. Другой — тот, кто его победил. А что делать, я пока не знаю. Но мне бы очень хотелось забрать оттуда всех наших людей, включая тебя, как можно быстрее и дать возможность этим ублюдкам убивать друг друга сколько угодно. Если бы не дело сенатора, я бы так и поступил, черт меня побери!
— Если бы не сенатор и не твое любопытство. — Элизабет достаточно хорошо знала Брэйера.
— И Диджорджио тоже, — добавил он.
— Да, конечно, — согласилась Элизабет. — Мне искренне жаль, Джон. Я мало его знала, а ты — другое дело.
— Больше всего я не могу понять, что ему там было надо. Он должен был только наблюдать и ни во что не вмешиваться, даже если этому старому куску дерьма и пришло время расплаты.
Элизабет промолчала. Не было смысла напоминать Брэйеру, что Диджорджио оказался единственным из посторонних на участке дома Кастильоне, что нашли его во дворе, а не в своей машине, из которой он не должен был выходить согласно инструкциям. Брэйер наверняка думает об этом с того самого момента, как узнал о происшествии.
— Ладно. — Брэйер явно взял себя в руки. — Теперь нельзя терять времени. Но не делай глупостей. Узнай, что сумеешь, об этой компании, и все. Как только найдешь, за что зацепиться, тут же сообщай. А если натолкнешься на что-то посерьезнее, бери билет на самолет и возвращайся. Расскажешь мне лично. Поняла?
— Поняла. Не беспокойся, Джон. Я не такая уж героиня.
— Мне хватит и того, что ты будешь умницей.
Глава 20
Ничто не напоминало о том, что у этого здания было совершено убийство. Еще меньше эта одноэтажная конструкция из шлакоблоков с неприметной табличкой «Филдстоун гроус энтерпрайзес» походила на корпорацию, название которой могло попасть в записную книжку сенатора Соединенных Штатов. Преодолев крошечную лужайку, окруженную хрупкой оградой из полузасохших кустиков герани, Элизабет открыла парадную дверь и оказалась в комнате, где сидела женщина, судя по всему — секретарша. Она перестала стучать на машинке и искренне улыбнулась посетительнице. В таком месте секретарша должна была чувствовать одиночество. В комнате ничего не было, кроме стен, обшитых деревянными панелями, пишущей машинки и телефона.
— Здравствуйте, я Элизабет Уэринг из министерства юстиции. — Она протянула свое удостоверение, но секретарша даже не взглянула на него. На вид этой женщине можно было дать лет сорок пять. Волосы она подкрашивала в голубой цвет, видимо, стремясь подчеркнуть цвет глаз. Эти глаза не вспыхнули тревогой, не уклонились от взгляда Элизабет. Ей действительно было приятно пообщаться с человеком.
— Чем я могу вам помочь? — заученно спросила она, и улыбка обнаружила мелкие морщинки в углах рта. Это не прошло мимо внимания Элизабет, которая тут же накинула ей еще пяток лет.
— Я хотела бы поговорить с мистером Филдстоуном.
— Мне очень жаль, мисс Уэринг. — Ей действительно не хотелось никого разочаровывать. — Мистера Филдстоуна нет.
— Может быть, вы скажете, как его найти? Мне очень нужно поговорить с ним.
— На этой неделе мистера Филдстоуна не будет в городе, — ответила секретарша.
— Но я могу куда-нибудь позвонить ему? У меня очень мало времени.
— Извините. — В ответе зазвучала незаметная ранее твердость. — Мистер Филдстоун выехал на встречу с клиентом и не разрешил мне никому говорить, где он. Уверена, что вы поймете меня правильно.
Элизабет не поняла, поэтому поинтересовалась:
— Почему же?
— Инвестиционный бизнес имеет свои особенности. Если конкуренты мистера Филдстоуна узнают, что он собирается делать, переговоры могут осложниться. Если станет известно, например, что он собрался купить участок земли, кто-то может начать искусственно вздувать цены, и так далее…
Она умолкла, то ли исчерпав запас красноречия, то ли выложив все свои познания в этой области бизнеса. Элизабет не смогла решить, что правильнее.
— В таком случае я оставлю свой телефон, если вы позволите. Если мистер Филдстоун позвонит, попросите его, пожалуйста, связаться со мной. Я остановилась в «Песках». — Элизабет порылась в сумочке, нашла свою визитную карточку и надписала: «Гостиница „Пески“, номер 219».
— Что конкретно вас интересует? — спросила секретарша, раскрывая блокнот. — Не связано ли это с мистером Орловым?
Элизабет задумалась, а потом решила, что в каком-то смысле ее интерес действительно имеет отношение к Орлову, и поэтому ответила утвердительно.
Секретарша написала на листочке «мистер Орлов», присоединила скрепкой визитную карточку и убрала в ящик стола с надписью «Входящие материалы». Других бумаг Элизабет там не заметила.
Чемодан Элизабет уже стоял в ее комнате. На столе лежала записка: «Пожалуйста, позвоните мистеру Бетчмену, номер 403». Было указано и время — 16.30. Элизабет взглянула на часы — шел шестой час. Она набрала номер, назвалась и услышала в ответ знакомый голос:
— Наконец ты вернулась. Оставайся у себя, я сейчас приду!
Элизабет так и села на кровать, не положив трубки. Брэйер!
Брэйеру не было нужды маскироваться, но в этом спортивном пиджаке из легкой полосатой ткани и солнцезащитных очках он оказался неузнаваем для Элизабет, привыкшей видеть его в темных строгих костюмах, слегка залоснившихся и помятых сзади от бесконечного сидения. Она постаралась скрыть свое восхищение за иронией.
— Прекрасная экипировка, Джон! Ты стал похож на кубинского шпиона.
Но подумала совсем другое: он просто великолепен. Он стал совсем другим — этакий состоятельный джентльмен средних лет откуда-то из восточных штатов, у которого всегда было очень много работы, и следы усталости еще видны на его лице. Но сейчас он позволил себе наконец небольшой отдых и старается, по привычке, извлечь максимум из этого положения. Может, он прикатил сюда с девочкой, от которой еще и ухитрился улизнуть на пару часов, чтобы побыть в другой, не менее приятной, компании.
