Дженнифер Иган
Цитадель
Глава первая
Замок был полуразрушенный, но в два часа ночи в тусклом свете луны это не бросалось в глаза. Все, на что падал взгляд, стояло крепко, неприступно: две круглые башни, между башнями арка, под аркой железные ворота, глухие и тяжелые, не отворявшиеся, наверно, лет триста. Или вообще никогда.
Раньше Дэнни не доводилось бывать в замках, да и в эти края его занесло впервые, но все кругом казалось смутно знакомым. Будто он уже это видел — не в жизни, так в книжке или во сне. Сверху на башнях зубцы, как на детском рисунке. Воздух по-осеннему холодный, с дымком, хотя в Нью-Йорке в середине августа народ еще ходил в майках. А тут с деревьев уже начали опадать листья: когда Дэнни шел, они мягко скользили по его волосам и шуршали под ногами. Сейчас он искал дверное кольцо, звонок, выключатель — не важно что, главное попасть внутрь или хотя бы понять, как это делается. Но ничего не находилось, и Дэнни начал терять надежду.
Вечером он два часа проторчал на остановке в маленьком унылом городишке, втиснутом в ущелье между двумя грядами холмов: ждал хоть какого-нибудь завалящего автобуса, который бы подвез его до замка. Но автобуса не было. А потом Дэнни случайно поднял голову и увидел темный силуэт замка на фоне вечернего неба. Пришлось несколько километров пилить в гору пешком, волоча за собой чемодан — тяжеленный «самсонайт» на разболтанных колесиках — и спутниковую тарелку. Колесики вихляли, натыкались на корни и булыжники, проваливались в кроличьи норы. А тут еще нога. И всю дорогу, от самого Нью-Йорка, с ним происходила какая-то несуразица. Ночной рейс, которым Дэнни должен был вылетать из аэропорта Кеннеди, в последний момент задержали: якобы в самолете обнаружилась бомба. Их оттащили на запасную полосу и окружили пожарными машинами с красными мигалками. Пассажиры начали было успокаиваться, но вскоре стало ясно, что задача пожарных — в случае чего не дать огню вырваться наружу, а судьба тех бедолаг, что оказались внутри, никого не волнует. В итоге Дэнни опоздал и на самолет до Праги, и на поезд до конечного пункта, то есть до этого самого городка с немецким названием — только находился он, кажется, не в Германии и вообще неизвестно где: в интернете Дэнни ничего похожего не отыскал. А может, просто неправильно запомнил название. Он пытался выяснить детали по телефону, но владелец замка, его кузен Хоуи, который, собственно, и уговорил Дэнни помочь ему с реставрационными работами и оплатил дорогу, мало что успел сказать.
Дэнни: Я все-таки хочу уточнить: этот твой отель, он в Австрии, Германии, Чехии или где?
Хоуи: Честно говоря, я сам пока не разобрался. С этими границами у них тут черт ногу сломит.
Дэнни (растерянно): Ногу?..
Хоуи: Только ты имей в виду, у нас тут еще не совсем отель. Пока что это просто…
И разговор оборвался. Дэнни несколько раз пытался перезвонить — безуспешно.
Однако спустя неделю пришел конверт с целой пачкой билетов: самолет, поезд, автобус. Штемпель смазанный. Учитывая, что после небольшого недоразумения, случившегося в последний день его работы в ресторане, Дэнни стал безработным и вообще ему лучше всего было сейчас испариться из Нью-Йорка, — отказаться он не мог. Тут полетишь куда угодно, хоть к черту на рога, хоть на луну. Тем более если дорога уже оплачена.
Он и полетел. Но прилетел на пятнадцать часов позже.
Оставив свой «самсонайт» и антенну у ворот, Дэнни направился к левой башне. (Когда был выбор, он всегда сначала сворачивал налево, потому что остальные обычно шли направо.) Обогнул башню, двинулся вдоль крепостной стены, которая, плавно закругляясь, уводила куда-то в чащу. Вскоре кроны деревьев сомкнулись над ним, и стало совсем темно — пришлось пробираться ощупью. Время от времени что-то шмыгало в палой листве или над головой вдруг хлопали крылья. Деревья подступали все ближе к стене, но Дэнни продолжал протискиваться между стеной и стволами, боясь, что если отойдет в сторону, то тут же заблудится. Наконец забрезжила надежда: в одном месте дерево вросло в стену, кладка осыпалась, и можно было попробовать взобраться наверх.
Задача оказалась не из легких. Стена была высотой метров шесть, не меньше, камни крошились и сыпались из-под ног. Колено, пострадавшее во время недоразумения в ресторане, не желало сгибаться. Да и обувь у Дэнни была, мягко говоря, не для лазанья — стильные городские ботинки с узкими, слегка срезанными носами. Счастливые ботинки, как мысленно окрестил их Дэнни много лет назад, когда только купил. Подошвы на них давно пора было менять — они и по асфальту-то скользили, — и сейчас, карабкаясь по шестиметровой стене, цепляясь за камни и подволакивая больную ногу, Дэнни радовался лишь одному: что никто его при этом не видит. Потный и задыхающийся, он выбрался на самый верх, на ровную каменную дорожку, отряхнул штаны и выпрямился.
Бывают пейзажи, от которых любой смертный хоть на миг, но почувствует себя богом. Крепостная стена, растянувшаяся по вершине холма неправильным овалом размером с футбольное поле, серебрилась под луной; через каждые метров сорок — пятьдесят над ней возвышались круглые башни. Внизу под стеной гладью ночного озера разлилась абсолютная, космическая чернота. Над головой зримо выгибался небесный купол, по нему скользили рваные лиловые облачка. Собственно замок — горстка прилепившихся друг к другу строений и башенок — чернел за железными воротами, от которых Дэнни начал свой путь. Только одна квадратная башня, самая стройная и высокая, стояла отдельно, и ее верхнее окно светилось красным.
Дэнни стало легче, будто отпустило внутри. Когда-то давно, только-только перебравшись в Нью-Йорк, он вместе со своими друзьями искал название для тех отношений с миром, что они пытались строить. Слов в нормальном человеческом языке не хватало:
Жаль, что он не догадался затащить спутниковую тарелку с собой на стену. Ему страшно хотелось сделать несколько звонков, прямо сейчас. Желание было почти непреодолимым, физическим — как голод, как потребность немедленно рассмеяться или чихнуть. Не выдержав, Дэнни торопливо спустился, практически скатился со стены и начал пробираться обратно к воротам. Но пока он ломился сквозь чащу, абс улетучился, осталась лишь усталость. И еще грязь вперемешку со мхом под ногтями (Дэнни всегда носил длинные ногти). Поэтому он даже не стал расчехлять тарелку, а, выбрав под деревом место поровнее, подгреб листья со всех сторон и принялся устраиваться на ночлег. Жизнь в Нью-Йорке не всегда баловала его, случалось пару раз спать и под открытым небом, но то было совсем другое. Стащив с себя вельветовую куртку, он вывернул ее наизнанку, скатал в валик и кинул под дерево вместо подушки. Потом улегся на ложе из листьев и скрестил руки на груди. Листья все сыпались на него сверху, их силуэты кружили меж полуголыми ветвями и лиловыми облачками. Веки стали тяжелеть. Дэнни пытался придумать, что он скажет Хоуи при встрече:
Или:
Или:
Но это так, домашние заготовки, чтобы было что сказать, на случай если говорить будет нечего. Вообще Дэнни волновался перед встречей с кузеном. Хоуи-ребенка, которого он знал много лет назад,
