вы слетели с мола на скорости сто двадцать километров в час — мы специально замеряли — и хоть бы хны. Шишки, синяки и ссадины. Не иначе как в рубашке родились. Но вновь испытывать судьбу не надо. Это не угроза, а всего лишь совет. Заметьте, это очень хороший совет и даю его вам по — дружески. Вы все поняли?
— Да — а… — с трудом выдавил из себя обреченный домовладелец.
Палач подошел к кровати, и Ветвицкий с ужасом увидел в его руке шприц с тонкой иглой. Больной зашелся в немой истерике и начал биться в судорогах.
— Да полно вам, Семен Вениаминович! За кого вы нас принимаете? Это входит в вашу медицинскую страховку. За такие деньги вы, безусловно, имеете право на одноразовый шприц. Успокойтесь и не дергайтесь понапрасну. Уверяю, это не цианистый калий, — «успокоил» служащего ГТС человек в красном капюшоне.
Окончательно сбитый с толку Ветвицкий с непередаваемым ужасом наблюдал, как бесцветная жидкость исчезает из прозрачного шприца.
— Очнетесь вы где — нибудь на лавочке, в тихом и малолюдном месте… И хотя мы уже несколько превысили смету, карманные деньги вам все же оставим. Сможете доехать до дому на такси. — В голосе его мучителя слышалась насмешка.
После укола комната в глазах Ветвицкого стала медленно вращаться. Потом все быстрее и быстрее, пока, наконец, все не слилось в блеклые цветные круги.
«Какой был план… А теперь… Триста пятьдесят тысяч… Боже, мой новый дом… Крупно повезло… Будь вы прокляты… Бандиты… Какой план…» — мысли в голове тоже крутились и сливались в замкнутый круг.
Вскоре сознание его покинуло, и он провалился в бархатную черноту.
Глава 30. ПРЕДЕЛ МЕЧТАНИЙ
Мельников загнал свою черную «Волгу» в какой — то старый дворик, припарковал ее в дальнем углу и заглушил двигатель. До начала назначенной встречи оставалось минут двадцать, и он решил подождать здесь, чтобы раньше времени не мозолить глаза оперативным группам наблюдения «Легиона».
Провал операции с перехватом серебристого «Опеля» добавил ему новых проблем. Прежде всего, начальник Управления ФСБ полковник Маркин целый час материл его, не стесняясь в выражениях.
Мельникову пришлось терпеливо выслушивать гневную речь своего буйного шефа: — Если я еще не выгнал тебя со службы, то не потому, что меня волнует твоя пенсия! На отставку можешь не рассчитывать, пока не рассчитаешься со своими долгами. Даже не мечтай! Я не Рокфеллер, чтобы платить за тебя… И если тебе дорога твоя глупая башка, ну, хотя бы как память о службе в госбезопасности, то тебе придется попотеть, чтобы она осталась на своем месте, в своем первоначальном виде! Кто мне рассказывал сказки о междоусобной войне, в которой мафиозники будут пускать себе кровь? Не ты? А кто готовил операцию? Тоже не ты? И что в конечном итоге получилось из всей этой затеи? Обстрел Управления из гранатомета и две взорванных машины под окнами моего кабинета?!
Мельников только еще собирался что — то сказать в свое оправдание, как Маркин сходу пресек его попытку: — Молчать! Эти две машины прибавишь к своему долгу. У меня уже в печенках сидят твои секретные операции, о которых знает полгорода. А история с Ветвицким? Это тоже секретная операция?! Тогда почему было столько зрителей? Скоро туристические агентства начнут продавать развлекательные туры в наш славный город… Этакий Диснейленд для взрослых, которым хочется пощекотать себе нервы.
? Взрывы, поджоги, стрельба, затопленные подвалы с трупами, а теперь еще и летающие «Опели»?! — взорвался Маркин и грохнул кулаком по столу. — Кто дал тебе право позорить славное имя нашего ведомства? Сукин ты сын! — окончательно рассвирепел полковник и швырнул в лицо Мельникову пачку донесений внештатных осведомителей.
Тот молча собрал с пола листы бумаги и положил их на край стола начальника, даже не пытаясь оправдываться. Да и как тут оправдываться, если шеф ни на секунду не закрывает рот?
— И черт бы с ним, с этим быдлом — будут зубоскалить, пока самим не надоест! — Маркин скомкал верхний лист и швырнул его в урну. — Но начальству что прикажешь доложить? Что какая — то долбаная мафия нас за лохов считает?! — снова перешел он на крик. — С твоей помощью наше Управление превратилось в посмешище для всего Края! По всем показателям на последнем месте… Менты, и те над нами смеются… Я им, конечно, припомню тех пойманных в парке «террористов», но сначала я припомню кое — что тебе. Если ты и дальше будешь создавать мне проблемы или, не дай бог, пострадает моя карьера, то я отверну тебе голову! Как главному вдохновителю и организатору всех наших славных побед над организованной преступностью! Это я тебе твердо обещаю. Заруби себе на носу! Это сто первое и на этот раз последнее предупреждение! Меня второй раз вызывают на ковер к генералу и обрабатывают по полной программе.
Мельников молчал. И хотя его обуревали совсем другие чувства, лицо по — прежнему оставалось озабоченным и спокойным.
— Я что, похож на дешевую шлюху, которую можно трахать кому как захочется?! А трахают меня за твои геройства, сучий ты сын! — снова рассвирепел Маркин, лицо его пошло пятнами. — Следующей операцией против «Легиона» я буду командовать сам. Лично! А ты — раз такой умный — разработаешь детали! Всё понял? Тогда пошел вон, пока я не передумал!..
Профессиональное самолюбие Мельникова было уязвлено. Его, кадрового разведчика, «кулибины» из этой треклятой корпорации обставили как желторотого стажера. Такого сокрушительного поражения он давно не испытывал.
«Всё плохо, — думал подполковник, — там эти умники, похоже, до сих пор потешаются над ним, здесь начальник начал рыть землю. Целый час орал… Только что дым клубами из ноздрей не валил и паркет копытами не крушил. Неспроста он так нервничает и бесится… Наверное, тоже получил от генерала сто первое персональное предупреждение, вот и подыскивает теперь козла отпущения. Это вполне в его духе…»
Мельников тяжело вздохнул и едва заметно покачал головой: «А если Маркин причастен к темной истории с третьим «КамАЗом»? Ведь он несколько лет назад проходил службу в Управлении ФСБ по городу Армавиру, а тот проклятый затвор от автомата оказался родом из того же города. Есть ли здесь связь? Если есть, то он становится для меня смертельно опасен. Не ровен час, действительно бросит под танк или попытается открутить мне голову каким — то другим способом».
Подполковник озабоченно потер подбородок: «Если у него такой номер получится, то все свои грехи повесит на меня. С покойника какой спрос? Никакого. «Погиб при исполнении своего служебного долга, защищая граждан от преступных посягательств доморощенной мафии». Или, например, в Чечне, при наведении конституционного порядка… Венки, троекратный салют и последнее прости: «Вечная память тебе, наш боевой товарищ!»
Он всерьез отнесся к угрозам шефа: в гневе люди часто говорят лишнее. Мельников, не смотря на крайнюю опасность, всё же продолжал свое тайное расследование о подмене партии оружия. Приходилось соблюдать максимальную осторожность, и не раз он сравнивал себя с сапером. Сапер, как известно, ошибается только раз, но и Мельников был не в лучшем положении. Любая ошибка может стоить ему и его людям жизни. И то «минное поле», на котором он оказался, ни сколько не лучше настоящего.
Но еще хуже было другое: он понимал, что оказался в ситуации, в которой только два исхода. Либо он сможет вычислить внутренних врагов, и тогда у него появится шанс обезвредить их… Либо обезвредят его самого, если он ошибется. Ну а пока не произойдет того или иного, он постоянно рискует в какой — либо из будущих нелегальных операциях с оружием оказаться на месте тех погибших чекистов, от которых после взрыва осталось немного. Деньги людей развращают. Поэтому рано или поздно, но старая история повторится с какими — нибудь новыми вариациями.
Понимая, как велик риск, если идти в расследовании напрямую, Мельников искал обходные пути. Следуя обычной логике, он пришел к простому выводу: если кто — то смог подменить партию оружия, то и
