который называется Reductio ad Absurdo, когда берется позиция оппонентов, и ты заранее соглашаешься с ней, но доводишь их позицию до логического предела, и этот предел оказывается абсурдным…
Дело в том, что на Христа, как на странного и полусумасшедшего проповедника указывали все атеистические лектора 20-30-хх годов в Советской России. Булгаков не имел возможности прямо спорить с ними по цензурным соображениям, и поэтому он написал «Мастера и Маргариту», где глаза научного атеизма были вставлены в глазные впадины Воланда, и оказалось, что атеизм — это, как раз, взгляд на Христа сатаны, а, отнюдь не просто науки.
— Папа Иоанн Павел II снял с иудеев догматическое обвинение в богоубийстве, а не так давно он сделал известное заявление по поводу холокоста.
— В Церкви никогда не было догмата о том, что все евреи являются богоубийцами. В христианстве нет идеи коллективной ответственности. Вновь напомню слово апостола: «Кто ты, судящий чужому рабу» — то есть не своему рабу, а Божию.
Странно, что либеральные журналисты, обвиняющие христианство в антисемитизме и в том, будто христиане видят в евреях народ богоубийц, целокупно ответственный за трагедию Голгофы, сами распространяют идею «коллективной вины». Христианские народы в Европе убеждают в том, будто они все солидарно ответственны за преступления нацистов в Германии. Всем европейским народам предлагается покаяться в соучастии в этих трагических событиях. При этом указывается, что именно христиане должны пересмотреть: представление, что еврейский народ, как некое целое, виновен в Голгофской трагедии. Такого рода суждение внутренне противоречиво. С одной стороны, нам говорят: вы должны отказаться от мнения, что весь народ виноват в действиях одного человека или одной какой-то части этого народа; но тут же следует утверждение: а ваши народы, христианские, все виноваты в том, что был холокост.
Такое обвинение в наш адрес со стороны евреев означает, что в их сознании все же есть стереотип, согласно которому народ может грешить как некое единое целое, и за грех нескольких политиков или одной погромной толпы отвечают все — даже те, кто родился десятилетия спустя после инкриминируемых событий. Но в таком случае и крик той толпы в Иерусалиме, что требовала распятия Христа: «кровь Его на нас и на детях наших» — имеет смысл именно в национальной психологии евреев. Так что вопрос не в том, как мы воспринимаем евреев, а в том, как они воспринимают самих себя. Евреи сохраняют в своем сознании стереотип, согласно которому народ есть некая целостность, которая несет совокупную ответственность за то или иное преступление отдельных своих лидеров.
Мы ведь не требуем пересмотреть вероучение ислама и не виним весь исламский мир в преступлениях исламских террористов. А евреи нам говорят: все христиане повинны в преступлениях нацистов (которые, между прочим, были сознательными антихристианами-язычниками). И все христианство должно быть пересмотрено, чтобы избежать повторения холокоста. Неужели не понятно, что именно когда христиане слышат от евреев требование изменить свою веру, свою святыню — именно тогда и рождаются несимпатичные чувства?
Тут, знаете, — кто каким судом мерит, тем и сам будет отмерен. Если мы занимаем последовательную позицию, что каждый отвечает сам за себя, по пророку Иезекиилю: сын не несет вины отца, а отец не отвечает за сына, но каждый человек отвечает за свои грехи, то не может быть и речи о совокупной еврейской ответственности за преступление двухтысячелетней давности, так же, как и о вине христиан за события пятидесятилетней давности. Здесь должно быть взаимное разоружение, а не игра в одни ворота.
Если же преступления отдельных лиц приписывать всему национально-религиозному сообществу, то в ответ на обвинения христиан в Освенциме мы можем припомнить фамилии тех, кто гноил христиан в Гулаге и призвать евреев к покаянию за действия Троцкого, Кагановича и прочих. Я думаю, что не надо играться с огнем.
И вообще мне не нравится идея публичных покаяний. Покаяние — это внутреннее таинство человека, и публично оно совершаться не должно. Тем более глупо каяться в грехах, совершенных другими людьми. Такие покаяния имеют связь с идеологией. Я боюсь идеологий. И с той, и с другой стороны.
Кроме того, Ватикан (не знаю, в какой мере сознательно или бессознательно) не замечает, что с точки зрения не только богословской, но и религиоведческой, культурологической, все же нельзя так просто и беспроблемно отождествлять древний Израиль и современный Израиль, древнееврейскую и современную еврейскую религии. Если вы поедете в Грецию, и будете делать вид, что это есть Византия или древняя Эллада, вас ждет много ошибок и разочарований. Точно так же очевидно, что сегодняшний Киев мало похож на Киев князя Владимира. На днях я читал исследования одного украинского историка. Официальная украинская националистическая пропаганда убеждает сегодня, что именно Украина есть продолжение традиций Киевской Руси во всех смыслах, а Московия — это вообще не поймешь что. Этот же здравомыслящий украинский историк предложил, в частности, для спокойного ответа на вопрос о взаимоотношениях Руси, России и Украины присмотреться к бытовой архитектуре. Мы знаем, как выглядели жилища древних киевлян. Очевидно, что позднейшая украинская мазанка из соломы менее похожа на них, чем северорусская изба-пятистенок. Так что даже на этом уровне именно русская изба есть преемник и наследник древнекиевской бытовой архитектуры…
Не надо обманываться. Если некий народ носит то же имя, что и в древности, или живет на территории, где в древности жили те, кого он считает своими предками, то это еще не значит, что древний и современный народы можно отождествлять. Так, Каббала и Ветхий Завет — это разные религии. Пророки Ветхого Завета очень остро переживают личностность Бога, а для каббалистической традиции средневекового иудаизма Божество безличностно. В Ветхом Завете есть вера в телесное воскресение мертвых и напрочь отвергается возможность переселения душ. Напротив, в иудаизме каббалистическом есть идея переселения душ («гильгулим»). В Ветхом Завете категорически запрещается любая магия, алхимия, хиромантия, гадания, гороскопы и т. д. Но вся каббалистика на этом замешана. И поэтому приходится сказать, что это все-таки разные религиозные традиции.
— Но стоит ли христианству открещиваться от своего бесспорного родства с иудаизмом?
— Конечно же, у христианства есть близость с иудейской традицией. Именно она и порождает конфликтность. Там, где четко определена граница, конфликтов не бывает. Там, где граница неясна, возникают проблемы и напряженность. Есть общее наследие и общие святыни, которые по-разному интерпретируются, иногда до радикальной противоположности.
То, что предшествовало возникновению христианства, было ожиданием, последней ступенькой. Те ступеньки, которые ведут к цели, не надо осуждать, надо понимать, что их нужно пройти. Вот только жить на этой ступеньке не надо оставаться. Впрочем, взобравшись на вершину, плевать за борт, вниз тоже особо не стоит. То же — и с движением эбионитов. Они сыграли свою позитивную роль в подготовке к принятию христианства и частью Израиля, и частью Римской империи. А сегодня, когда солнце евангельской правды давно зажжено, пробовать его погасить, делать вид, что все по прежнему, возвращаться опять в дохристианские времена — это уже опасно. Одно дело — язычество до Христа, которое не знает Христа и поэтому не противостоит ему, другое дело — язычество, которое воинствует против Христова Евангелия. Одно дело — частичный полусвет, полутьма. Но когда солнце взошло, а ты жжешь лучинку и говоришь: «закройте окна, ведь лучинка есть» — вот это уже опасно.
Вина Израиля — это, наверное, главная тайна Евангелия, и ее надо понять именно как тайну. По большому счету евреи не виноваты в том, что не узнали Христа. Не надо путать вину тех, кто кричал Пилату: «Распни Его!» и тех, кто просто прошел мимо. Это разные состояния души. Апостол Петр говорит иудеям: «Впрочем я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению» (Деян. 3, 17). Апостол Павел говорит, что «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12, 3). Понимаете, вот идет по улице Иерусалима Иешуа га Ноцри и признать в этом плотнике и странствующем проповеднике Творца вселенной невозможно, хотя ты можешь наизусть знать Библию, умело «жонглировать» цитатами из нее и наизусть знаешь все пророчества о грядущем Мессии, как знали их многие евреи. Только если Бог откроет тебе Духом Своим, что Иисус есть Господь, что Иисус есть Христос, только в этом случае можно узнать Его.
Этот благодатный дар — познания Себя — дает только Сам Бог, поэтому от Бога зависело, кого Он призовет к апостольству, а кого не призовет. Помните в Ветхом Завете: Господь ожесточил сердце фараона и тот перестал видеть очевидные вещи и не хотел отпускать евреев из Египта. То, что для Моисея и
