Не очень-то ему верилось в такую возможность.
– Наш Господин желает с тобой побеседовать. Если же ты заартачишься, то он приказал тебя прикончить. Ну как, будем беседовать или драться?
– А кто он, этот ваш господин?
– Отправишься с нами и увидишь.
– Знать это сейчас мне, стало быть, не стоит?
– Вот-вот.
– Даже если я это поставлю условием своей сдачи?
– Даже так. Либо ты отправляешься с нами без всяких условий, либо получишь этой штукой в лоб.
Воин взмахнул шестопером.
Может, и в самом деле пока сдаться? А там, глядишь, подвернется случай сбежать, обвести воинов вокруг пальца?
– Думай быстрее, – поторопил предводитель воинов. – А то, мне сдается, ты просто тянешь время, надеясь, что подвернется случай сделать ноги.
Да уж, у таких убежишь. Явно профессиональные охотники на людей. И стало быть, попав им в руки, вырваться он от них не сможет. Да и будет ли на это время? Наверняка у них наготове какая-нибудь магическая вещичка, с помощью которой его быстренько доставят в замок пославшего эту троицу великого мага.
Кого именно? Ну, сейчас это не узнать. А в дальнейшем? Будет ли оно, «дальнейшее»?
Даниил неожиданно осознал, что это и в самом деле – все. Конец. И ничего более не будет.
В самом деле, если бы пославший этих людей великий маг так жаждал с ним пообщаться, он мог бы явиться сюда и собственной персоной. А уж великому магу захватить его сейчас в плен – раз плюнуть. Пара заклинаний, и дело в шляпе.
Нет, вместо этого великий маг послал охотников за людьми. Почему? Может, для того, чтобы он сдался именно им? Для того, чтобы унизить его еще больше? Возможно. Только скорее всего тут еще и чисто практический расчет.
Для чего он может быть нужен великому магу живым? Каких-либо великих тайн он не знает, да и не мог узнать. Кто именно вернул его к жизни, тоже не является для этого мага большой тайной. Гномик видел, что он вышел из дворца Магнуса.
Вот и остается только один вариант.
Очевидно, этот великий маг имеет что-то против Магнуса и намерен вновь созвать собрание великих магов, разоблачить на нем своего противника и представить доказательства. Либо его, Даниила, мертвое тело, либо же его живого, но сломанного, хнычущего, жаждущего любой ценой спасти свою жизнь. Ни в каком ином виде он ему не нужен.
А расчет этой засады самый простой. Если он сдастся каким-то охотникам за людьми, причем тогда, когда они этого не особенно-то и жаждут, значит, изгнание его изменило. Значит, сильно-то ломать того, кто двести лет назад предпочел уйти в изгнание, но не признал своих ошибок, не придется.
И стало быть, перед ним опять выбор. Только один из вариантов предусматривает не изгнание, а смерть. Другой же предлагает какую-то крохотную надежду выжить, но на определенных условиях. И еще каких условиях...
Собственно, а есть ли у него на самом деле выбор?
– Все, маг, – сказал предводитель охотников за людьми, делая шаг вперед. – Время твое истекло.
– Тут ты прав, – промолвил Даниил. – Кстати, если тебе интересно, то выбор я уже сделал.
– Вот как? Очень рад. И каков же он?
– Подходи поближе. Узнаешь.
Алте стало холодно, и она взмахнула рукой. Кучку лежавших в камине дров охватило пламя. Прислужник, широкоплечий красавец, в обильно шитой золотом и драгоценными камнями ливрее, протянул ей поднос, на котором стоял бокал вина.
Да, наверное, это именно то, в чем она сейчас нуждалась.
Чувствуя, как идущее от камина тепло начинает ее согревать, магиня взяла бокал и сделала из него глоток.
Все верно. Именно этого ей сейчас действительно и недоставало.
Огонь в камине и бокала вина.
Приказав прислужнику удалиться, Алта сделала еще один глоток и, чувствуя, что начинает согреваться, позволила себе расслабиться.
Наполненный хлопотами и заботами день кончился. Почему бы сейчас не дать себе немного отдохнуть?
Она поставила бокал на подлокотник кресла и полузакрыла глаза. Пляшущее по поленьям пламя сейчас же превратилось в огненную саламандру, танцующую причудливый танец бытия, пусть краткого, но зато наполненного до краев радостью и теплом.
Алта усмехнулась.
Ну конечно, радость и тепло. Для того, кто ими обладает, – всего лишь приятные мелочи, не более. Для того, кто ими обладает, – они есть и, кажется, не кончатся никогда.
