Манекенами, на которых отрабатывают приемы рукопашного боя. Остановить маленький локальный Армагеддон не сможет даже всё сообщество посвященных. Одержимые жаждой убийства, духи рассеются по многомиллионному городу, убивая и уничтожая. Изменяя тела и исторгая из них души. Вторая задача была не намного проще первой. Нужно было всего лишь отыскать и уничтожить рвущегося к вершинам власти обитателя Изнанки. И принести его голову Антиквару, заказавшему гибель неугодного.
Сказать по чести, Алексей сильно сомневался в тех мотивах, которые изложил ему Илья. Была в его версии маленькая нестыковочка. В чём она заключалась, пока сказать было трудно, но Алексей искренне надеялся разобраться, что к чему. «Уж больно неохота быть просто пешкой в игре тех, которые становятся ферзями», — подумал Алексей. Знатоком шахмат он не был, но что такое «проходная» пешка, уяснил с детства. С тех пор, как отец учил его игре древних мудрецов, которая ни в какую не желала раскрыть свои тайны непоседливому Алексею. Это были задачи, так сказать, глобальной важности. После их решения оставались такие мелочи, как улаживание конфликтов с правоохранительными органами, обозленный прайд мелких стервятников в мире Изнанки, залечивание ран и восстановление внутреннего ресурса сил. Плюс к этому жена пропала без вести… И куча прочих мелких ежедневных «приятностей».
Нескончаемый пыльный коридор убегал куда-то вперёд и вперёд, и, как показалось Алексею, уже должен был несколько раз обогнуть дом по периметру. Но конца ему пока видно не было. Впереди по- прежнему маячила лестница, словно линия горизонта: сколько ни топай — не дойдешь. По сторонам зато стали появляться двери. Самые разные. От простых межкомнатных, забранных матовыми стеклами, до шикарных резных арочных портиков. Навряд ли строители задумывали в этом особняке такое количество разнокалиберных дверей. Скорее уж они служили для отвлечения внимания. «Либо для того, чтобы из-за них кто-либо выпрыгнул нам на спину», — невесело резюмировал Алексей, между делом подёргав ручку двери, мимо которой проходил. Старая бронза, покрытая патиной, даже не повернулась под рукой, не то чтобы открылся замок. Однако Алексея это не успокоило. Он внутренне сжался, собрал свое сознание в тонкую иглу и попытался проникнуть им за дверь. Результат был такой, будто с головой окунулся в ледяную воду, по которой половодьем гонит огромные льдины. И тут же его, как пинком под зад, вышибло обратно. Перед глазами поплыли радужные круги, колени предательски подогнулись. Чтобы не упасть, он ухватился рукой за дверной косяк и почувствовал точно такую же вибрацию, которую ощутил, стоя у портала в Хранилище Цеха Антикваров. Как там сказал Илья? «Напряжение эфирных полей»? Попросту портал.
Алексей пошёл дальше, пытаясь догнать неутомимого волка. Он стал прикасаться рукой к каждой двери, мимо которой проходил. И за каждой звучал ровный вибрирующий гул.
«Да что же это такое? — подумал Алексей. — Тут все как червями источено. Сплошной портал. Интересно, куда?»
— Эй! — громким шёпотом окликнул он волколака. — Олег! Подожди… — Зверь остановился и вопросительно глянул на Алексея через плечо. — Тут кругом порталы за дверями! — громко прошептал Алексей.
— И что? — равнодушно спросил Олег. — Тебя это смущает?
— Эээ… — у Алексея отвисла челюсть от такой реакции друга. — Не то чтобы очень, но…
— Вот и молчи в тряпочку! Иди и не отвлекай. — Человеческая сущность вновь взяла верх над зверем, и Олег снова стал говорить легко, без надрыва и надсадного сипения.
— От чего не отвлекать? Куда идти?
— Ты что, не понял, где мы? — Волколак неуловимым движением развернулся к Алексею мордой. — Тут кругом сплошной портал. Тут всё место, к твоему сведению, переход из мира в мир. Как тамбур. Как со станции на станцию в метро…
— И ты молчал? — попробовал возмутиться Алексей.
— Я думал, ты в курсе, — ответил зверь.
— Индюк тоже думал… — огрызнулся Алексей.
— Сам такой, — совершенно по-детски отреагировал Олег. И улыбнулся во всю пасть, полную великолепных белоснежных зубов.
— Так, а идти-то нам куда? — чуть было не заорал Алексей.
— За мной иди, — коротко посоветовал Олег и двинул вперёд к недосягаемой лестнице. — Я чую…
— Кого?
— Того. Его чую. Боровицкого. Я ж говорил тебе вроде… Я чую движение магических потоков. Это природа волколаков. Тебе смотреть и искать надо, а я и так вижу… И чую. Нам всего-то делов по той лестнице наверх подняться. Там, наверху, комната. Кабинет, по-моему, где нас уже ждут. Твой этот чокнутый ученый. Но есть одна проблема. До лестницы ещё дойти надо. Ты сам уже понял, что придётся помотаться… Тут и мое чутьё бессильно. Может, с первого раза попадем, куда надо, а может, со сто первого. Точки привязки там больно нестабильны… И ещё, нас наверняка запутать попытаются… Так что держись, Лёха… Как там говорили: «Сече быть»? Будет нам, Лёха, сеча.
— Тоже чувствуешь?
— Да, — коротко ответил волколак и резюмировал после небольшого раздумья: — Лучше бы не чувствовал.
— Может, ты ещё в курсе, что нам делать? — поинтересовался Алексей.
— Кто тут у нас ведун-охотник? Я или ты? — серьёзно спросил Олег. — Вот ты и ведай. А мне велено тебя, дурака, защитить по мере возможности.
— Ясно. С больной на здоровую? Ладно, топаем. Каждую дверь проверять будем или как?
— Можно каждую. Можно через одну. Можно через десять. Результат будет один. Как в рулетке. Повезёт — не повезёт.
— Ясно, — повторил Алексей и почувствовал, что ему охота поправить очки на переносице, которые он потерял ещё, кажется, в начале дня, там, в старой гостинице в небольшом подмосковном городке… Но, как ни парадоксально, и без очков он сейчас видел лучше не придумаешь. То ли остаточный эффект заклятья «Прозрение», использованного им в странной сумеречной реальности, то ли некое «напряжение эфирных полей» вмешалось в его биополе, подправив там и подлатав тут.
Сам он этого не делал, хотя и мог выправить дефект зрения легче, чем иной офтальмолог поставил бы ему диагноз «близорукость», поскольку считал, что очки придают ему серьёзность и некий, если угодно, изыск. «Шарман, бля», — как он сам шутил иногда, глядя на себя в зеркало и вспоминая француженку из анекдота. Алексей достал из кармана щепоть соли, зажал её в сложенных лодочкой ладонях, дунул, произнёс несколько слов на древнем языке, на котором говорили с Перуном и Волосом. Разнял ладони. На одной остался лежать кристалл, переливающийся густым молочным свечением, веретенообразной формы.
— Посторонись-ка, — попросил он Олега. И, едва тот неуклюже, что было неудивительно при его габаритах, развернулся в тесном коридоре и попятился, смешно по-собачьи поджав хвост, как Алексей метнул кристалл в дверь, перед которой они стояли. Тот как будто нехотя оторвался от ладони своего создателя, вытягивая за собой тонкий шлейф алых капель, бравший начало в ладони Охотника, и, внезапно ускорившись так, что даже звериные глаза волколака разглядели только размытый силуэт, шарахнул в дверь.
Едва кристалл соприкоснулся с тонкой фанерой, которая, как подозревал Алексей, неприступна так же, как сейф-хранилище в банке, по двери побежали тонкие трещины. Потом брызнула кровь, которая шлейфом вытягивалась из сосудов Алексея, и преграда разлетелась вдребезги, осыпав стоящих людей острыми щепками. Щепки, не долетев до Алексея пары сантиметров, вспыхнули и истаяли в воздухе. У правого бедра Охотника что-то шевельнулось, тот пошарил рукой и понял, что резная палочка, которую любезно выдал ему Антиквар, начала работать, окутывая своего носителя невидимым, но от этого не мене мощным, чем стена огня, защитным барьером. Олега, стоявшего на пару шагов в стороне, и вовсе не задело. Алексей удовлетворенно хмыкнул, раскрытой ладонью похлопал по палочке и переложил её в карман, застегнув молнию. Не потерять бы, пригодится.
— Силён, — констатировал из безопасного отдаления волколак. — И защиту ставит, и двери, как тараном, крушит. Только объясни, зачем так шумно? Может, она бы и так открылась?
— Пусть знают, — в пространство проронил Алексей, — что я очень зол.
И шагнул за дверь.
