конечно, и ошибиться, но мне кажется, что разбудил его мой заклятый друг. Понимаешь, когда я только стал заниматься всем этим, — Алексей сделал рукой широкий жест, будто хотел сгрести в охапку окружающее их пространство, — я столкнулся с одним из жителей Изнанки. Ты, небось, в курсе, что у нашего мира есть Изнанка?
— Более или менее, — буркнул Олег.
— Неприятный тип оказался. Ему почему-то взбрело в голову, что меня неплохо было бы убить, а мою башку принести как трофей к себе в Цех. Он был Охотником. Я теперь понимаю, почему я стал его целью. По незнанию я несколько раз выпал в Изнанку, а там не очень-то любят проявления нашей реальности. Точно так же, как и мы тут не жалуем гостей с той стороны. Зовем их демонами, бесами, нечистой силой. Пытаемся изгонять, порабощать или вовсе изничтожить. Ничего удивительного, что и мы заслужили подобное отношение с их стороны. Но если у нас этим делом занимаются одиночки, которых судьба редко сводит больше чем по двое, то у них охота на проявления потустороннего, нашего, мира поставлена на поток, так сказать, с государственным размахом. Обитатели нашего мира реальности не осведомлены о существовании Изнаночной стороны. И, попав туда, случайно или намеренно, начинают вести себя неадекватно. Плюс к этому, прослеживается интересный парадокс: как только существо переходит границу родной для него стороны и попадает в тот мир, который для него является Изнанкой, тут же обретает некие, скажем так, неизвестные, необычные свойства. Люди, к примеру, попав в Изнанку, становятся неуязвимы к физическому воздействию, а так же к воздействию посредством слабонаправленных потоков сил. Изнаночники же, попав к нам, становятся малоуязвимыми, плюс к этому, изрядно усиливают свои способности к манипуляции потоками сил. Ну, и ещё один момент, наши в Изнанке в большинстве случаев начинают дебоширить. Удержаться-то трудно. Как только человек осознаёт, что он неуязвим… ну, сам понимаешь. А вот жители той стороны, наоборот, часто проникают к нам для охоты. В силу своей осведомленности о сопряжении двух миров, малоуязвмости и усиленных способностях к… кхм… магии, что ли. Но, слава богам, что к нам не ломятся все, кто там живет. Только Охотники. Специальный Цех. Если угодно — каста, что вернее по смыслу и по сути.
Так вот, тот тип выследил меня. И решил, что молодой Охотник из смежного мира будет неплохой добычей. Он чуть не прикончил меня. Но мне помогли. Один хороший человек. Сам он, правда, погиб, но перед смертью влил в меня столько силы, доставшейся ему от Распятого Бога, что я смог-таки одолеть противника. Но не убил. Не сумел. Просто лишил его сил в Изнанке, где он и прозябал последние пять лет по нашему исчислению. У них там время течёт немного иначе. Но потом каким-то образом ему удалось восстановить силы, вернуть прежний статус. После чего, используя все свои возможности, он совершил невероятное по меркам Изнанки. Он был перемещен из Цеха Охотников в Цех Коллекционеров. Что повлекло за собой некую нестабильность в чёткой структуре общественных взаимоотношений Изнаночников. Теперь он нацелился на Цех Антикваров. Что, как мне сказали, должно и вовсе пошатнуть устои Изнанки. Вот тот самый «разрушитель устоев» теперь решил использовать накопленные здесь силы, безусловно, тёмные, как бы пафосно это ни звучало, чтобы стереть меня в порошок. Но не всего целиком. Некоторые части меня необходимы ему для продвижения по «карьерной лестнице». А точнее — голова. Ну и такой пустяк, как душа. Он вначале разбудил эти силы ещё несколькими смертями. Хватило всего-то пары таджиков. А потом тупо заманил меня сюда, использовав твое имя.
Вот такие пироги с котятами…
А тебя мне, значит, придали, так сказать, на усиление… Значит, у этого самого Духа Земли, как ты говоришь, есть во мне заинтересованность.
Алексей начал размышлять вслух. Сидеть и строить догадки было гораздо приятнее, чем тащиться куда-то по затхлым коридорам в тусклом свете, отбрасываемом болтающимся под потолком Светочем.
— Может, выйдем хоть отсюда? — поинтересовался волк. — А то как-то мне тут… неуютно, что ли.
— На фиг. Дай подумать, лохматый. Да куда тут идти?
Алексей достал из кармана индивидуальный пакет, зубами разорвал обёртку, сплюнул под ноги. Вынул из пакета пластиковый флакон с перекисью и, морщась от боли, стал поливать ею на изрезанные пальцы.
Кровь на ранах зашипела, сворачиваясь, и стала грязными хлопьями падать под ноги сидящему Охотнику. Промыв раны, Алексей извлек из того же пакета пластырь и стал деловито заматывать им пальцы.
По тому, как ловко он оказывал себе первую помощь, сразу было видно, что подобная процедура ему не в новинку.
— А знаешь, Олег, я тебе даже завидую. На тебе все раны, как на собаке, заживают.
— А ты, можно подумать, никакого заклинания не знаешь, да?
— У меня не заклинания, а наговоры. Знаю, конечно, только силы тратить не хочу. Пока можно, буду использовать традиционные методы лечения. Как в армии: внутрь аспирин, снаружи зелёнку, — улыбнулся волколаку Алексей.
— Остряк, блин.
— Слушай, с самого утра хочу спросить: а чего ты не перекинешься в человека?
— И отсвечивать перед тобой голым задом?
— Да сдался мне твой зад.
— Тоже силы берегу. Между прочим, когда в волка перевертываюсь, практически без побочных эффектов проходит. А если обратно в человека — сутки потом отходить. Голыми рукам бери. Много я такой навоюю?
— Тебе виднее. Хорошо хоть у меня аллергии на псину нету.
— Это были б твои проблемы, — огрызнулся Олег.
— Ага, точно. От аллергии у меня наговоров нет. Наши предки о такой заразе и не подозревали даже. Хотя, они о многом не знали. Многое самому приходится придумывать прямо на ходу. Но перед этим долго- долго вникать в суть явления. Как заставить батарейку в фонарике дольше работать?
— Да как-как, новую купить, — оскалился, должно быть улыбаясь, Олег.
— Дубина лохматая, — беззлобно выругался Алексей. — Вот, к примеру, я сегодня был в таком месте, где не то что «Энерджайзер», «Крону» не найти. А силы распылять там ой как не охота. Вечная батарейка была бы очень кстати. Есть у меня и такой наговор. Но, один фиг, пришлось Светоч пускать, потому как электрический свет там не светил… — рассуждал Алексей, заматывая пальцы. Оборвал белую полоску зубами.
— Слушай, Лёха… Как думаешь, нам дадут отсюда живыми выйти? — ни с того ни с сего спросил Олег. И посмотрел на Алексея, который закончил перевязывать руки и теперь неуклюже заталкивал набор с пластырем в карман. В желтых глазах волка мелькнула тоска…
— Честно?
— Угу…
— Понятия не имею. Я и сам, Аллигатор, не пойму, если честно, всей этой канители. Раньше, до того, как нас сюда подрядили, все было просто и понятно. Как у латинян: «Пришел, увидел, победил»… Со всякой мелочью в основном приходилось пересекаться. А сейчас задним нервом чувствую, что-то большое намечается. А мы с тобой, брат, как две щепки в водовороте. Мы, да ещё тот поп у машины… Как ни крути, он тоже с нами. Хоть в этот поганый могильник, — Алексей обвёл взглядом пыльную комнату, — и не полез.
С другой стороны, нас тут двое, что само по себе гораздо лучше одного. Я ведь даже представления не имею о том, с чем ему там столкнуться придётся… Надеюсь, что ему там будет легче.
Ладно, пошли… Надо выбираться. Да и задницу надрать не забыть парочке ретивых.
Так ведь?
— А то! — оживился волколак. Бездействие, даже вынужденное, даже для того, чтобы зализать раны, его тяготило. — Пошли, брат Лёха. Куда двинем?
— Вперёд. Там, — Алексей кивнул за спину, — мы уже были. Давай, ты вперёд, я за тобой.
— Точно… — осклабился волколак. — Только кишки побаливают. У… сволота, — прогудел он и, проходя мимо останков того, кто был повинен в этой боли, шарахнул по ним лапой. Воздух заклубился облаком бурой пыли, и труп, неизвестно когда успевший иссохнуть до пергаментной тонкости, рассыпался в
