– Я о том, что главное в жизни – понимать, что ты делаешь дело…
– Как сегодня, к примеру…
– Да. Соединяешь буксирные тросы, подготавливаешь буксирное судно… – Он помолчал, потом спросил: – А что ты делала сегодня?
Наконец, вспомнил и про нее! Кармен кинула на мужа благодарный взгляд.
– Ты первый рассказывай.
– Ну, сегодня утром я был в сухо доке, ждали несколько барж на буксире. Они пришли из Берлингтона, что в штате Айова. Баржи с бункерами, груженные зерном, которое и по сей день выращивают в Новом Орлеане. А это, заметь, в штате Луизиана. А у них, кроме этого, еще восемь барж с углем, которые нужно оставить в Кейро, что в штате Иллинойс, по тысяче тонн угля на каждой. Задержись они в Кейро, не успеют вовремя в Новый Орлеан… Ты слушаешь?
– Тысяча тонн угля на каждой…
– Как ты? Ты выглядишь усталой.
– Еще бы! Я заснула перед тем, как ты пришел.
– А что ты делала?
– Лежала, пыталась уснуть… Думала.
– Ты хочешь отсюда уехать, да?
– Как только ты будешь готов.
– Знаешь, какое место мне нахваливали? Сент-Луис. Тысяча миль к северу отсюда. И еще Берлингтон, где они загружаются зерном, миль на двести дальше. Короче, им нужно вовремя попасть в Новый Орлеан, так что они оставляют восемь барж с углем здесь для «Роберта Нелли». Это судно, на котором я работал. Оно теперь отремонтировано. С помощью «Кертиса Мора» мы прогнали от каменоломен до Уэстлейка восемь барж со щебенкой. Сгружаем уголь в Кейро и гоним щебенку для строительных работ в Луизиану…
Уэйн сделал паузу, и Кармен поняла, что он еще не закончил.
– И что дальше? – спросила она.
– Они поинтересовались, не хочу ли я прошвырнуться с ними за компанию.
– А ты хочешь?
– Вообще-то старший не против. В любой момент я могу вернуться, поймав буксир, идущий на север.
– Так говорят речники?
– Как?
– Поймать буксир?
– Всяко говорят… Меня не будет всего пару дней.
– Почему бы тебе не поехать?
– Я думаю об этом.
– Но если они уходят сегодня утром…
– Часа через четыре.
– Тогда тебе лучше немного поспать.
– Может быть, мне лечь с тобой. А то если я уеду…
– Мы занимались любовью минувшей ночью, – напомнила Кармен. – Ты что, забыл?
– Это было позавчера, после того как ты запустила в меня банкой с пивом. Ладно, могу и подождать, если ты не хочешь.
Поцеловав ее, он погасил свет, лег на свою кровать и пробормотал в темноту:
– Мы могли бы каждый раз делать пометку в календаре и вести учет. Как когда-то твоя мамаша…
Она лежала, прислушиваясь к его сопению. Лег и мгновенно заснул. Устал, конечно…
Она могла бы сказать ему, что пометки в календаре – остроумно и смешно. Но он бы этого не понял, так как она, по его мнению, воспринимает все всерьез. А может быть, просто слишком чувствительная. Чувствительная… Он в этом сомневался. Когда раньше на работе у нее случались неприятности, она боялась сказать ему об этом. Разберись с этим сама или забудь, только не хнычь и не жалуйся! Обычно он так говорит. Теперь вот Феррис увивается вокруг нее, лапает… Сказал, что еще вернется, мол, парень он терпеливый, и в один прекрасный день они познакомятся поближе… Что делать? Если она пожалуется на него Уэйну, тот изметелит Ферриса и вляпается в неприятности – за рукоприкладство в отношении офицера федеральной службы. А возможно, муж скажет, что это все ее фантазии. С какой стати этот парень станет обхаживать женщину на десять лет его старше? На семь… Ладно, на семь. Видный парень, он запросто может найти себе молоденькую, даже если и полный придурок. А разве было бы лучше, будь он поумней? Может, все-таки рассказать обо всем Уэйну? А если Уэйн решит, что это проблема, которую необходимо решать немедленно, а не откладывать на потом? Тогда он опоздает на свой буксир… А она, возможно, и в самом деле чересчур чувствительная!
Когда-то отец рассказал Уэйну про пометки в календаре всякий раз, когда они с матерью занимались любовью. Хотя мать никогда об этом не упоминала. Отец поведал, что все годы брака они пользовались естественным методом предохранения, основанном на женском цикле. Это что-то около недели в месяц безопасного секса. Мать всю семейную жизнь отцу исковеркала. К примеру, когда они бывали в гостях, а ей
