— Мышкин знает?
— Знает и понимает. Но он очень не любит немцев.
— Золото дали за что?
— Это аванс за захват Риги. Ты поднимешь знамя над крепостью, датчане заплатят в десять раз больше, — похвастался дипломатическими успехами Олег.
— Рига нам не по зубам. Но если чудо свершится, то датские деньги будут каплей в море. Там столько добычи, — развел руки Никита.
— Ты не знаешь главную новость. Из Новгорода и Пскова к Риге двигаются три полка.
— Это хорошая новость или плохая?
— Мышкин думает, что плохая. А я не уверен. Я предложил оставить немцев в покое, взяв с них выкуп. Двадцать мешков золота. От Новгорода и Пскова они отобьются.
— Можно попробовать удвоить сумму в Риге и получить вдобавок датское золото, — засмеялся Никита, — пошли к капитану, побеседуем.
— Ты предлагаешь пойти на службу немцам? Предать Родину? — бушевал Мышкин.
— Германцы сейчас союзники, а не враги. Новгород с ними в торговом союзе. Общей границы нет, — вяло отбивался Никита.
— Я с ними три года воевал, в окопах вшей кормил. А ты говоришь союзники!
— Два года, из этих трех, на австрийском фронте, — вставил шпильку Олег.
— Это те же немцы!
— Ты говорил, что чехов много было, — продолжил Олег.
— Да. Это те еще сволочи. Слышал, что они потом в Сибири сделали?
— Их повезли в Китай, а они взбунтовались? — с мягкой иронией ответил Олег.
— Циники вы все в двадцать первом веке. И ты, Олег, хуже всех!
— Нет. Ну, почему я хуже Никиты? Это он предложил с Риги денег срубить! — обиделся Олег.
— У него работа такая. Ты сам ему отдал в руки власть. Он теперь, как моя жена, где увидит деньги, сразу руки свои загребущие тянет к ним. Рефлекс у него такой. А у тебя другой рефлекс должен быть: увидел германца — убей, — выпалил Мышкин. И сам испугался своих слов.
— Вижу. Самому стыдно. Назначаю тебе психотренинг. Выбираем случайным образом парочку рыцарей, будешь с ними обедать, беседовать о жизни. Выяснишь у первоисточника, как они к нам, славянам, относятся, — менторским тоном начал поучать Мышкина Олег.
— Хватит. Довольно. Признаю, к германцам у меня небольшая нетерпимость. Чуть-чуть перегибаю палку. Давайте обсудим последствия вашего предложения, а потом, возможно, до самого предложения дойдем, — успокоился Иннокентий Петрович.
— Согласен. Ты, Петрович, историю знаешь. Что германцам можешь предъявить?
— Они пошли на Русь крестовым походом, а князь Невский их разбил, — выдал единственный доступный ему факт Мышкин.
— Одна особа, очень близко знакомая тебе, через пару месяцев опишет битву Никиты Добрынича с псами-рыцарями. Ты не увидишь отличий. А новые «хроники капитана Мышкина», скорее всего, затмят подвиг Невского. Никита кивнул головой олеговой толстушке, та переминалась с ноги на ногу рядом, и попросил принести пару кувшинов пива. У Любочки был талант, она всегда и везде находила лучшее пиво, хотя копченый угорь тоже был достоин похвалы. Что не замедлил отметить Мышкин.
— А, по-моему, угорь, как всегда. И пиво темное. Любушка, светлого пива в лагере нет? — капризно спросил Олег.
— Оно тебе не понравиться. Но тут городок есть неподалеку. Мы его еще не захватили. Там варят хорошее светлое пиво, — сообщила толстушка.
— Всё из тебя клещами нужно тянуть! Капитан, ты, я знаю, тоже на стороне светлого! Поехали. Посидим, как люди. Лады? — загорелся попить свежего пива Олег.
— Любовь Флегонтовна, будь так добра, передай моему ординарцу, чтобы поднял сотню охраны, — попросил Мышкин.
— Любушка, и моих сорванцов подними. А то неделю будут дуться, батька с чужими поехал, — забеспокоился Олег.
— Разбаловал ты своих молокососов, — полез с непрошенными советами Никита. Городок, скорее даже предместье Риги, встретил непрошенных гостей настороженно. Часть населения ушла в Ригу, большинство попыталось бежать на запад, и, почти наверняка, попало в лапы летучих отрядов ушкуйников — охотников за живым товаром. Оставшиеся жители заперлись по домам. Сидели тихо, как мыши. Мышкин знал — такие глупцы есть в каждом городке. Они верят в чудо. В каком-то смысле, чудо для этого городка свершилось. Вместо охотников появились сытые, скорее даже пресыщенные, элитные войска. Поэтому разграбление происходило мирно, почти без убийств, без диких сцен групповых изнасилований женщин и детей. С собой в дорогу рабам разрешили собрать немного дешевых вещей и простых продуктов. Чудо не приходит одно, местный пивовар не успел сбежать. Пиво было отличное. Из холодного погреба. Со свежими раками. С парочкой аппетитных дочек пивовара.
— За такое пиво надо наградить. Нужно выдать жетоны свободы пивовару на всю семью, — расщедрился утром Мышкин.
— Ты ерунду не говори, Иннокентий Петрович. Такой пивовар нам в Карачеве нужен, — возмутился произволом Никита.
— Никита, не наглей!
— Ты из-за дочки пивовара? Боишься, в Карачеве состоится продолжение, а Светка узнает и …., давай компромисс. Пивовар год работает в Карачеве. Обучает сменщика, и в Ригу с чистой совестью.
— А семья? — забеспокоился Мышкин.
— Ты меня за дурака не держи. Пивоварню построим в верховьях Снежети. Сможешь без опаски ездить пить пиво.
— Не собираюсь я в Карачеве жене изменять. Ты, безусловно, знаешь, как я трепетно люблю Светлану. Я её боготворю. А это было так, небольшое военное приключение. Как будто посетил дом терпимости, — запротестовал Мышкин.
— Интересная трактовка. А мне досталась совсем наивная девочка, таких давно не встречал, даже здесь. Проехали. По Риге вопрос решён, или на трезвую голову еще раз поговорим? — переменил тему разговора Никита.
— Я никогда не пьянею!
— Ну, чего ты ржешь?! Я, правда, никогда не пьянею! — обиделся Мышкин.
— Олег! Олег, иди сюда! — закричал Никита, сквозь смех. В дверь заглянула Любаша.
— Ну что за пожар? Олежка только что заснул!
— Буди. Он не посмеет ругаться.
— Никита! Я тебя убью! — прорычал Олег.
— Петрович, повтори на бис.
— Никита, нечего смеяться. Ладно. Вот тебе. «Я никогда не пьянею».
— Похож! Смешно? Ха-ха-ха. Доволен? Теперь я могу спать? — разозлился Олег.
— Куда я попал?! Друзья без чувства юмора! В Ригу. К немцам. Срочно, — запричитал Никита.
— Не забудь рассказать им пару своих скабрезных анекдотов, — бросил вдогонку обиженный Мышкин.
— А мне нравятся «анекдоты» Никиты, — заявила Люба.
— Когда начнешь их понимать, перестанут, — успокоил её Олег. И увел её спать.
Через пару секунд дверь приотворилась. Дочка пивовара убедилась, что Мышкин один, и, яростно сверкнув глазами, просочилась в комнату.
К обеду Никита вернулся. Переговоры еще не начались, немцы никак не могли найти достойных заложников для обеспечения безопасности Никиты.
Мышкин перевел ставку в городок, и на обед собралось все командование войска. Ели и пили молча.
