молоточка судьи.
— Потому что, когда вы убили своего мужа, то были не в халате, миссис Эллиот, а всё ещё в декольтированном синем платье, которое надели в тот вечер. Только после того, как вы убили Ралфа, вы побежали наверх, чтобы переодеться в ночную сорочку и халат. Но, к сожалению, детектив Петровский включил сирену, превысил разрешённую скорость и приехал к вам через шесть минут, поэтому вы кинулись вниз по лестнице, забыв снять часы и бусы. И, что ещё хуже, не имея времени закрыть входную дверь. Если бы, как вы утверждаете, мистер Картрайт убил вашего мужа, первое, что вы бы сделали, это закрыли входную дверь, чтобы он не мог вернуться и избавиться от вас как от опасной свидетельницы. Но детектив Петровский, будучи человеком долга, приехал слишком быстро, и, как он нам сказал, его даже удивило, что входная дверь открыта. Непрофессиональные преступники часто впадают в панику, и тогда они делают элементарные ошибки, — повторил Флетчер почти шёпотом, — потому что, когда мистер Картрайт прошёл мимо вас по коридору, вы побежали в кабинет, подняли пистолет и поняли, что это для вас — превосходная возможность избавиться от мужа, презираемого вами много лет. Выстрел, который услышал мистер Картрайт, отъезжая от дома, действительно был выстрелом, убившим вашего мужа, но спустил курок не мистер Картрайт, а вы. А мистер Картрайт обеспечил вам идеальное алиби и решение всех ваших проблем. — Он помолчал и, обернувшись к присяжным, добавил: — Если бы вы не забыли снять часы и бусы, прежде чем сбежать вниз по лестнице, закрыли входную дверь и потом вызвали «скорую помощь», а не полицию, моему клиенту грозила бы смертная казнь.
— Я его не убивала!
— Тогда кто его убил? Это не мог быть мистер Картрайт, потому что он ушёл из вашего дома
Флетчер снова обратился к присяжным, но они теперь смотрели на миссис Эллиот.
Она закрыла лицо руками и прошептала:
— Это Ралфа нужно судить. Он виновен в собственной смерти.
Как ни решительно пытался судья призвать собравшихся к порядку, ему потребовалось немало времени, чтобы добиться тишины в зале. Флетчер подождал, пока все успокоились, и спросил:
— Как это возможно, миссис Эллиот? Ведь, в конце концов, именно капитан Петровский указал, что очень трудно выстрелить в самого себя с расстояния четырёх футов.
— Он заставил меня это сделать.
Эбден вскочил на ноги.
— Я возражаю, ваша честь, свидетельница…
— Возражение отвергнуто, — твёрдо сказал судья Кравиц. — Сядьте, мистер Эбден, и оставайтесь сидеть. — Судья повернулся к свидетельнице. — Что вы имеете в виду, миссис Эллиот, говоря, что он заставил вас это сделать?
Ребекка повернулась к судье, который посмотрел на неё с некоторым сочувствием.
— Ваша честь, Ралф отчаянно хотел выиграть выборы — он хотел этого добиться любой ценой. А после того как Нат ему сказал, что Льюк покончил с собой, он понял, что у него нет ни одного шанса стать губернатором. Он расхаживал по комнате, повторяя: «Я всё равно тебя побью», — а потом щёлкнул пальцами и сказал: «Я знаю, что нужно сделать, и ты мне поможешь».
— Что он имел в виду?
— Сначала я сама не поняла, и он стал на меня кричать. Он сказал: «Нет времени спорить, иначе он уедет, и мы никогда не сможем его обвинить. Так что ты сделаешь вот что. Прежде всего, ты выстрелишь мне в плечо, а потом позвонишь начальнику полиции и скажешь ему, что ты была в спальне, когда услышала первый выстрел. Ты кинулась вниз и услышала второй выстрел, а потом ты увидела Картрайта, который выбежал из дома».
— Но как вы согласились на этот возмутительный план?
— Я не согласилась, — ответила Ребекка. — Я сказала ему, что Нат не сделал мне ничего дурного, и если он хочет, то пусть сам и стреляет, потому что я не хочу в этом участвовать.
— Ну и что он на это сказал?
— Он сказал, что не может выстрелить сам, потому что полиция это определит, а если это сделаю я, никто не сможет ничего доказать.
— Но всё-таки непонятно, почему вы на это согласились.
— Я не согласилась, — тихо ответила Ребекка. — Я сказала ему, что не хочу это делать. Тогда Ралф схватил пистолет и пригрозил: «Если ты этого не сделаешь, то у меня есть только один выход: я застрелю тебя. — Я пришла в ужас, а он добавил: — Я скажу, что тебя убил Нат Картрайт, когда ты пыталась защитить меня, и мне все будут ещё больше сочувствовать, если я буду играть роль убитого горем вдовца. — Он засмеялся и добавил: — Не думай, что я побоюсь это сделать. — Потом он вынул платок и сказал: — Оберни платком руку, чтобы не осталось отпечатков пальцев». — Ребекка некоторое время помедлила, а потом прошептала: — Я подняла пистолет и направила его на плечо Ралфа, но когда спускала курок, то зажмурила глаза, а когда их открыла, Ралф лежал в углу. Мне не нужно было проверять, чтобы понять, что он мёртв. Я впала в панику, уронила пистолет, побежала наверх и позвонила начальнику полиции, точь-в-точь как мне сказал Ралф. Потом я начала раздеваться, но только я надела халат, как услышала сирену. Я посмотрела в окно и увидела, что на подъездную дорожку въезжает полицейская машина. Я сбежала вниз, но полисмены уже входили в дом, и у меня не было времени закрыть входную дверь. Я опустилась на пол в коридоре, и ко мне подошёл капитан Петровский.
Она наклонила голову и разрыдалась, — и на этот раз её рыдания были искренними, а не отрепетированными. Зрители начали громко обсуждать показания Ребекки.
Флетчер повернулся к прокурору, который совещался со своими помощниками. Он не пытался их поторопить, но вернулся и занял своё место рядом с Натом. Через некоторое время Эбден встал и обратился к судье:
— Ваша честь…
— Да, мистер Эбден?
— Штат снимает обвинение с мистера Картрайта. — Он помолчал. — Что же до моего личного отношения, — добавил он, повернувшись к Нату и Флетчеру, — то, понаблюдав за вами во время процесса, я жду не дождусь, когда вы будете выступать друг против друга.
Зрители разразились аплодисментами, и поднялся такой шум, что не было слышно, как судья приказал освободить обвиняемого, распустил присяжных и объявил, что судебное заседание закрыто.
Нат нагнулся к Флетчеру и прокричал:
— Благодарю вас, — а потом добавил: — Этих двух слов, конечно, недостаточно, но я — ваш должник на всю жизнь. Однако вряд ли я смогу когда-нибудь достойно вас отблагодарить. Тем не менее — спасибо.
Флетчер улыбнулся.
— Клиенты, — сказал он, — разделяются на две категории: одни — это те, которых вы надеетесь больше никогда не увидеть, а другие — те, кто остаётся вашими друзьями на всю жизнь.
Су Лин подошла к мужу и обняла его.
— Слава Богу! — воскликнула она.
— Достаточно губернатора, — заметил Флетчер; Нат и Су Лин впервые за несколько недель улыбнулись. Прежде чем Нат успел ответить, Люси подошла к отцу и сказала:
— Хорошо сработано, папа! Я горжусь тобой.
— Нат, — представил Флетчер, — это моя дочь Люси; она ещё недостаточно взрослая, чтобы голосовать за вас, но будь она… — Он оглянулся вокруг. — Но где та, которая затеяла весь этот сыр-бор?
— Мама — дома, — ответила Люси. — Ведь ты сказал ей, что пройдёт ещё добрая неделя, пока мистер Картрайт начнёт давать показания.
— Верно, — согласился Флетчер.
— Пожалуйста, передайте мою благодарность вашей жене, — попросила Су Лин. — Мы всегда будем помнить, что именно Энни убедила вас стать защитником моего мужа. Может быть, мы скоро соберёмся все
