очертания автоматов. Это был последний шанс, который давал заложникам Крым. Все невольные участники будущей игры «на выбывание» побледнели. Не нужно много фантазии, что бы понять, что должно произойти в ближайшие секунды. Пожалуй, русская рулетка более человечна.
Первые парашюты опустились в толпу. Загорелый турок-охранник и перепуганная насмерть женщина средних лет, стоящая в первых рядах толпы, смотрели друг на друга, разделенные тремя метрами неровного асфальта. Никто из них не рвался на тот свет, но быстро снижающийся автомат не оставлял им выбора. Ближайшие секунды должны были определить, кому из них придется навсегда остаться на асфальте. Обоим казалось, что время замерло. Турок, осознав в ситуацию, впал в легкий ступор. Он непозволительно щедро и бездарно транжирил время. Его оружие висело на плече, а ее — преодолевало последние метры до земли. Позабыв о своем оружии, смуглый немолодой мужчина тупо таращился на снижающийся белый лоскуток. Пять метров, три, один. С легким звяканьем автомат упал на землю. Звук упавшей с неба стали встряхнул обеих. Смотря с ужасом, на лежащее перед ней оружие, женщина сделала шаг назад. Она была не готова убивать. Охранник, непослушными руками перехватил автомат, пытаясь снять его предохранителя, хотя рычаг и так стоял на боевом взводе. Женщина замерла. Сильный толчок сзади сбил ее с ног. Толкнувший ее сунулся вперед, схватил оружие. Щелчок предохранителя, громкий лязг затвора. Сухо треснула первая очередь.
Пятачок перед пирсом взорвался короткой яростной схваткой. Стрельба в упор на голой площадке, без укрытий и подготовки. Бойня. Через двадцать секунд на залитой кровью площадке лежали десятки трупов и раненных. Около пятнадцати, оставшихся на ногах, врассыпную бежали через набережную к ближайшим домам. Пулеметчик, на носу пришвартованного к пирсу судна среагировал с опозданием. Ракеты, парашюты, моментально вспыхнувшая перестрелка на пирсе — случившееся требовало времени на осознание. А поняв, что произошло, нужно было развернуть пулемет и прицелиться. Оскалившись и зарычав, горбоносый пулеметчик сжал гашетки и выжал спуск. Пулеметная очередь, высекая пыльные фонтанчики, пересекла площадь, подрубив троих убегавших. Два неудачника остались лежать на асфальте. Третий, потеряв равновесие от удара пули в плечо, выронил автомат, но все же удержался на ногах и боком вбежал в переулок. Площадь опустела. Пулемет на носу, дав еще одну длинную очередь, замолк. Заложники, завалившие трупами пирс, сбежали.
Наступила пауза. Обеспокоенная внезапной, непонятной им стрельбой охрана начала подтягиваться с дальних концов набережной к пирсу. С пришвартованного сейнера тоже посыпались люди. Две группы встретились у входа на причал, недоуменно рассматривая место побоища. Один из бородачей наклонился и поднял на головой автомат, с болтающимся парашютиком. Он потыкал рукой в небо и показал на автомат, произнеся несколько фраз на турецком. Все загомонили. Один из командиров резко и громко скомандовал. Взволнованные пираты проигнорировали команду, продолжая взволнованно обсуждать случившееся, тыкая пальцами то в автомат, с болтающейся на нем тряпкой, то на тела убитых. Взбешенный командир дал длинную очередь поверх голов.
Тишина. Умолкшая толпа повернулась к стрелявшему. Здоровяк со злыми глазами отдал несколько команд. Толпа разделилась. Охранение пошло занимать оставленные ими посты, оставшиеся занялись добиванием чужих раненных и перетаскиванием своих на корабль.
Рация командира заговорила. Голос в рации перебивался помехами и треском выстрелов. Как эхо, звукам рации вторил приближавшийся стук перестрелки в городе. Командир отдал несколько дополнительных приказов. На обоих судах стволы пулеметов опустились ниже, нащупывая цели на берегу. Из переулка выбежали несколько человек, замахав руками в сторону кораблей — свои. Часть из них остановилась у крайних домов, нацелив оружие вглубь переулка. Другие, груженные сумками с добычей, быстро оглядев площадь, цепочкой пересекли набережную.
Из переулка показалась вторая группа. Она медленно пятилась, отстреливаясь от чего то, невидимого с кораблей. Из-за соседнего дома, на набережную высыпало несколько вооруженных гражданских. Пулемет с судна немедленно дал по ним длинную очередь. Несколько человек упали, остальные опять скрылись в переулке. Пользуясь прикрытием, оставшиеся налетчики устремились к пирсу. Боевое охранение тоже начало стягиваться ближе к кораблям. Командир у причала напрягся, напряженно высматривая что-то на склоне горы над городом. Склонившись к рации, он быстро прокричал в микрофон команду. Повернувшись к своим людям, он жестом показал в сторону склонов ближайших гор. Стволы пулеметов на кораблях заворочались, выискивая новую цель.
Нарастающий ритмичный шум винтов. Два «крокодила» выскочили из-за башни «Спартака». Сделав горку, они взяли курс на корабли. Атакующая пара МИ-24 поблескивая бронестеклом фонарей, быстро сближалась с кораблями. С кораблей разом ударили все стволы. Отрывистые звуки нескольких пулеметов и двух десятков автоматов совершенно заглушили шум винтов. По набережной из конца в конец прокатывались частые, резкие звуки выстрелов. Вертолеты отсверкивая рикошетами попаданий, шли не отворачивая. Темп стрельбы турков нарастал, но звуки стрельбы начал заглушать нарастающий, прерывистый гул винтов. Двадцать четвертые приближались. Летчики, не стреляя, выводили машину на минимальную дистанцию. Они не собирались разносить весь город из-за нескольких десятков турков. Наконец вертолетные носы опустились. Короткие крылья осветились вспышками. Серые струи ракетного залпа потянулись к кораблям. Сдвоенные цепочки разрывов пробежались по набережной и скрестились в районе пирса, попутно перечеркнув оба корабля.
Сорок восемь ракет накрыли оба корабля, пирс и кусок набережной. Черные кусты взрывов разбрызгивали воду, людей, бетон и асфальт. Столбы воды накрыли пирс и корабли. Набережную заволокло большое облако пыли и дыма. Двадцать четвертые прошли над ним. Под мощными воздушными струями винтов, облако причудливо закручивалось толстыми серыми пластами. «Крокодилы» развернулись над морем и, держа в прицеле набережную, прикрыли высадку десанта на пляж. Дым поредел и стало ясно, что работы для десанта нет. Над водой, по обе стороны коптившего причала торчали разбитые надстройки севших на дно кораблей.
Из участников набега выжили трое. Двое — временно. Оглушенных, их выволокли с мелководья десантники. Набежавшие горожане тут же пристрелили обоих. Третьего после клятв и обещаний пристрелить позднее, особо извращенным способом, удалось отбить и увезти с собой. Как источник информации, он представлял собой полный ноль. Его как следует отметелили и переправили в Стамбул. Основной посыл, который через него донесли до главарей братства крымчане, был краток и однозначен: заложников из Крыма не будет. Выживших в набеге — тоже.
Для острастки в тот же день, вертолеты прочесали море на пределе боевого радиуса. Всем обнаруженным турецким судам под угрозой немедленного расстрела с воздуха было приказано идти в Севастополь. Пилоты не церемонились. Двум непонятливым влепили в борт очередь из 23-мм пушки. В Севастополе суда были поставлены «на прикол» в самый дальний угол гавани, а экипажи отправили в Стамбул.
Матвей приехал в Алушту через сорок минут, после окончания налета. Два серых минивэна, прижавшись к обочине, пропустили машины «Скорой». Их сирены постепенно смолкли за поворотом на Ялту. Медленно покатив дальше в сторону набережной, водитель, увидев толпу, остановил машину.
Все вышли и дальше уже шли пешком. Ближе к троллейбусной станции суетилась толпа. Медики, развернули под зеленым навесом остановки подобие полевого госпиталя. Носилки с ранеными ставили прямо на асфальт. Врачи перевязывали и сортировали их. Самых тяжелых сразу грузили на машины. Матвей жестом подозвал начальника охраны. Выслушав Матвея, он оставил с ним двух бойцов. Остальных отправили на подмогу медикам.
Пройдя мимо автостанции, они вышли на набережную. Выщербленный пулями асфальт, куча раскиданных камней и обломков. Кое-где блестели гильзы. Ближе к морю, суетились группки людей, подбирая раненных и убитых. Бегающие с носилками и оружием люди. Вдалеке, возле колоннады, потихоньку коптил темный силуэт разбитой Шилки. На полпути к ней, свесив лопасти, замер вертолет. Матвей направился к пирсу. За ним, поглядывая по сторонам, шли оба парня из сопровождения. Ближе к пирсу, в асфальте начали попадаться дыры от реактивных снарядов. После турков и вертолетной мясорубки все выглядело, будто небрежно нарубленные трупы накидали в радиусе сотни метров и припорошили пылью. Прибавилось и пустых гильз. Матвей с бойцами подошли к началу пирса. Дальше дороги не было.
