Уилл Воррингтон открыл глаза и спокойно посмотрел на Виктора.
– Вы русские?
– Русские.
Витя дождался, пока Лак уберётся с борта 'Птицы' и подсел ближе.
– Успокойся Уилл. Войны не было. Мир, дружба, Кока-кола.
– Боже, как я хочу глоток ледяной колы…
Витька невольно сглотнул. От заморской химии с колотым льдом он бы тоже сейчас не отказался.
– Рассказывай, старик, – на запах, шедший от деда, ему было наплевать, – кто ты такой.
Это был обычный вылет, обычного военно-транспортного самолёта. Старенький 'Дуглас' взлетел с базы НАТО в Италии и взял курс на Кипр. Шёл тысяча девятьсот семидесятый год от Рождества Христова. А затем – всё было точно так же, как и с чартерами. Тряска, падение и долгое блуждание над открытым морем.
– Нас было пятеро. Я уже не помню, как их звали, но помню, что нас было пятеро. Мы упали там, – старик махнул рукой в сторону далёких гор на берегу, – и нас осталось двое. Мы долго шли и вышли к воде…
А дальше история была совсем проста. Пара вооружённых до зубов американцев, выбралась на берег моря, где тут же вляпалась в конкретную драку нескольких сотен местных ребят. В итоге оглушённого Уилла и его грозное оружие уволокли с собой 'неандертальцы', а что стало со вторым лётчиком, он и понятия не имел.
Егоров припомнил рассказ Лака.
– Его Томом звали? Это был Том?
Старик задумался, а потом беззвучно заплакал.
– Да. Его звали Том.
Уилл не стал рассказывать, что с ним произошло, а просто в двух словах объясним сгоравшим от любопытства людям, что путём интриг, драк, запугивания и собственных знаний, он за тридцать лет своей жизни среди дикарей выбился 'в люди', став едва ли не самым видным шаманом. И все эти годы он искал. Искал путь домой, по крохам собирая любую информацию, которая хоть как-то могла ему помочь убраться отсюда.
Витька довольно потёр руки. Пусть этот дедок ещё ничего конкретного и не сказал, но то, что к ним попал ценнейший источник информации, и так было ясно.
– Окей, Уилл, – преодолевая брезгливость Егоров похлопал деда по плечу, – сейчас мы тебя помоем, переоденем и накормим, а после – поговорим обстоятельно.
Дед не ответил. Он продолжал тихо лить слёзы по усам и бороде и на дальнейший разговор был сейчас не способен.
Новые расспросы старик пришлось отложить. Дед (от волнения или, скорее, от мыла) на полном серьёзе впал в полубессознательное состояние. Временами он мычал и ыкал на языке дикарей, пускал слюну, но большую часть времени бывший американский сержант просто спал в своём закутке на 'Урагане'. Да и времени на то, чтобы растормошить старика у Виктора и его команды просто не было. Они гребли. Все. Даже раненный матрос, даже женщины, даже ребёнок. Тащить за собой большой корабль, да ещё против течения и при встречном ветре было очень тяжело, но люди, окрылённые победой и чудесным спасением, старались изо всех сил.
– Слышь, майор, – Витя пыхтел как паровоз, ворочая неподъёмное весло, – я вот думаю – зря мы так патроны то…
Обливающийся потом Шевченко только пожал плечами.
– Да кто же знал, что их привязали? Как думаешь, сколько их там?
Была на острове возле самолёта засада или нет, они так и не успели узнать. Лак, пересчитавший во время генеральной уборки 'Урагана' количество скамеек, заявил, что не хватает пяти или шести дикарей. Впрочем, это могло ничего и не значить.
– Пять. Или шесть. Наши ребята продукты послезавтра должны привезти. Поднажми, майор. Надо успеть.
– Иииии… раз! Ииии… два!
Они не успели, но всё обошлось. Ночная прохлада оживила деда и тот успокоил всех, заявив что никакой засады на острове он не оставлял, а сразу дал команду двигаться дальше. Мужчины облегчённо выдохнули – гоняться за папуасами по джунглям им не хотелось, тем более что патронов оставалось всего четыре штуки.
– Дед, а скажи мне вот что, – Егорова разбирало любопытство, – а почему? Почему, старик?
Уилл его понял.
– Да. Они, – он показал на свой корабль, – стали мне почти родными. И я не хотел их смерти. Но ещё больше я не хотел вашей смерти. Там, на киле, который торчит из воды, я увидел маленькую табличку. 'Сделано в США'. Ты понимаешь меня, русский? А на острове я видел следы. Обуви. С каблуком. Здесь нет такой обуви. Здесь вообще обуви нет. И бутылка. 'Кока-кола'.
Дед, собравший свои мозги в кучку, временно перестал капать слюной и вполне разборчиво объяснял Вите ПОЧЕМУ. Почему он фактически предал своих, ради неизвестных ему землян.
– Я понял тебя, Уилл.
Витька прижал к себе притихшую Катю и задумался. Судя по лицам мужчин и женщин, задумались все. Перед ними сидела наглядная картинка, изображающая их собственную перспективу в этом мире.
– Милый, – жёсткие потрескавшиеся от ветра и солнца губы любимой едва касались уха, – я. Не. Хочу. Так. Жить.
От Катиного шёпота Витю пробил озноб.
'Сам не хочу!'
– Витенька, – умоляющий шёпот женщины рвал сердце и выворачивал наизнанку Витькину душу, – сделай что-нибудь, пожалуйста. Я домой хочу.
Катя по-детски всхлипнула.
– К маме.
– Завтра утром снова будет жарко и я снова не смогу говорить. Отнесите меня обратно на мой 'Ураган'.
Старик скрипел и смотрел на окружающих его мужчин, как свою собственность.
– И принесите еды. И воды. И пусть рядом со мной будет женщина.
Деда покачивало из стороны в сторону, а язык у него снова начал заплетаться. Витька аккуратно прислонил невесомое тело Уилла к мачте и покладисто кивнул.
– Окей. Всё сделаем. Уилл, расскажи мне, что вы здесь делали?
Даже в темноте было видно, как оскалился старик.
– Принесите огня и мой сундук. Я видел, ваши черноногие его забрали. А пока – слушай…
Оказалось, что 'Ураган' был самым настоящим ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИМ кораблём, который находился в самой настоящей научной экспедиции. После тридцати лет поисков 'умница Уилл Хантинг' пришёл к выводу, что его 'залёт' в этот мир не был случаен и он…
Виктор подобрался и навострил уши, а Йилмаз, Олег и Пётр затаили дыхание.
– Это не стихия. Не божественное вмешательство. Это, – старик закашлялся, – это просто кто-то где- то нажал кнопку.
У Егорова пересохло во рту, а перед глазами поплыли разноцветные круги.
– И… и ты знаешь, где эта кнопка?
– Кхе! Знаю.
Олег выронил нож, а пожилой украинский лётчик, выслушав перевод, схватился за сердце.
– Огня.
– ЛАААААК! Бля! Где огонь?!
– Сундук.
– Лаааак! Сундук сюда, живо!
– Мам, не плачь, мам…
Антошка, слыша, как тихо плачет мама, тоже захлюпал носом и прижался щекой к самому родному в
