— Излейте душу, — смеюсь я в ответ. — Может быть, я смогу что-нибудь для вас сделать?
— Та же мифология, и ничего больше, как у греков — одни сплошные боги да Эзоповы басни.
— Не скажите. Что-нибудь еще?
— Если ад и впрямь существует, то попам с монашками туда прямая дорога.
— Полностью с вами согласен. Приятно провести вечер. — Щелк. Дзинь.
— Церковь Святого Игнатия, дом приходского священника, чем могу помочь?
— Стив Смит, «Дейли ньюз». Ваша реакция на обвинения касательно того, что ваш приход отказывает бомжам даже в глотке чистой воды, не говоря уже про все остальное?
— Совет рекомендовал мне не давать комментариев по данному вопросу, — выпаливаю я (все как святой отец учил).
— Так вы не отказываетесь от предъявленных обвинений? — спрашивает он.
— Думаю, нет. Спокойной ночи, приятель. — Щелк. Дзинь.
— Церковь Святого Игнатия, дом приходского священника, чем могу помочь?
— Здравствуйте, — заплаканный женский голос. — Могу я поговорить с отцом Альминде?
— Мам?
— Хэнк?
— Что-нибудь не так? — спрашиваю я.
— Да нет, все в порядке, — отвечает она. — Все та же хрень с твоим папашей.
— Почему бы тебе просто не уйти от него, и все? — говорю я, хотя сам так не думаю.
— Куда идти-то?
— Тогда сама его выстави.
— А кто за все башлять будет?
— Так дело только в деньгах, ма?
— Нет, Хэнк. Все куда как сложнее. На мне Стивен и Сес. А еще Арчи. Нельзя мне их сейчас травмировать еще больше — и без того полно проблем. Мне просто хочется верить, что папаша твой рано или поздно станет держать свой член у себя в трусах, а не совать его куда попало.
— Нужно что-то с этим делать. Ведь у него
— Это по-другому называется, — едко замечает мне в ответ Сесилия и выдыхает дым в трубку на том конце провода. — К тому же брак — долгая история, приятель. Поэтому в том, что он делает, нет ничего необычного.
— Ты что — серьезно? — Я совершенно ошарашен и разочарован.
— Да, серьезно, — подтверждает она.
— Да, но ведь сама ты никогда так не делала. — Пауза. — Ведь правда? Правда, мам?
— Помнишь того парнишку, с которым я общалась после Музея искусств? Он мне телефончик оставил.
— И ты с ним изменила папе? — спрашиваю я.
— Нет, Хэнк, — отвечает она, — хотя чуть было… Сес, давай-ка слезай с кресла Арчи.
— Но ведь ничего же не было, так?
— Просто я номер его тогда потеряла. А так — чем черт не шутит. Понимаешь, о чем я? Сес, если ты еще хоть раз ударишь Арчи по голове, я просто возьму и отвезу его на хрен домой отсюда.
— Нет, не понимаю, — говорю я. — Уж если женился на ком-нибудь — то любовь навеки, и точка.
— Не в этом мире, малыш, — совершенно спокойным голосом говорит она мне.
— Ну да, конечно, только не в этом мире, — с раздражением бурчу я.
— Ты у меня такой романтик, Хэнк, — говорит она, и я знаю, что она улыбается, и от этого мне становится теплее и легче на душе. — Слушай, отец Альминде у себя?
— Он, ммм, беседует с кем-то в кабинете, — отвечаю я.
— А. Кстати, а сам-то ты там что делаешь? Он что, попросил тебя поработать сегодня вечером?
— He-а, я просто пришел за получкой. Он попросил меня пару минут посидеть на телефоне.
— Он платит за все как надо? — спрашивает она. — Ты же, по-моему, час сверху отработал?
— Да, он мне заплатил, — отвечаю я. — Правда, долго мозги пудрил.
— Как всегда. Чем занимаешься сегодня вечером? Ты же только что на улице гулял.
— Угу. Мы играли в «Свободу», а как закончили — сразу пошел к нему за деньгами. Потом, наверное, в Тэк-парк пойдем. Мяч в кольцо покидать, — осторожно объясняю я.
— Веди себя как следует. Никаких драк и все такое. Держись молодцом, как всегда, — говорит она.
— Заметано, — отвечаю я ей и знаю, что так и будет. Никаких драк, и я буду молодцом, как всегда.
— Отлично.
Входная дверь открывается и захлопывается. В кабинет с расстроенным видом входит отец Альминде.
— Тяжелый случай с этим парнем, — говорит он. — Никак не могу к нему пробиться. Меня к телефону?
— Ага, — говорю я, протягивая ему трубку.
— Кто? — спрашивает он.
— Моя мама, — почти виновато отвечаю я, хотя с чего бы мне чувствовать себя виноватым?
Отец Альминде смеется:
— И снова Тухи, ну и работенка, прелесть просто.
— Прелесть — это вы о ком, отец?
Тот снова смеется:
— О,
— Отец, могу я задать вам один вопрос? С какой стати вы так печетесь о моей семье?
— А тебя это что — волнует? — интересуется он беззлобным и участливым голосом психиатра.
— He-а, просто любопытно, — говорю я.
— Что ж, причина здесь одна — твоя мама та еще штучка, — признается он.
— Да бросьте вы, опять со своими шуточками.
— Кроме шуток. В твоем возрасте у меня тоже был старший брат вроде Стивена.
— У него погибла девушка, и он стал пить и драться с вашим отцом? — спрашиваю я.
— Нет, только два последних пункта, — говорит священник.
— Извините. И как же он выкарабкался из всего этого?
Он с грустью смотрит в пространство и оставляет мой вопрос без ответа.
— Все понял. Может быть, позже.
Мы выходим из парадной двери — сначала Гарри, прямой как палка, за ним я. Бобби Джеймс уже давно дожидается нас на крыльце. Вместе мы вываливаемся на тротуар и с удивлением обнаруживаем, что на Ав нет ни души: ни машин, ни народа, ни даже звуков нет. Видно только, как Стивен плетется на север по направлению к Тэк-парку. Из-за угла выплывает троллейбус и скользит мимо. Тоже на север. На какие-то полсекунды он загораживает нам Стивена, а когда проносится мимо — того уже не видно, он растворился где-то на спортплощадке.
«Агентство похоронных услуг Чарльза Макфаддена» стоит особняком высоко на холме на той стороне Фрэнкфорд-авеню, где все магазины. Велосипедная дорожка начинается как раз напротив. С виду здание похоже на дом приходского священника, разве что побольше будет раза эдак в два, и сам факт того, что оно возвышается над сбившимися в плотный рядок магазинчиками, придает ему такой вид, будто это никакое не агентство, а по меньшей мере мотель «Бэйтс», сошедший сюда прямиком со старых, предназначенных для показа под открытым небом кинолент 60-х годов.
Мы с Бобби Джеймсом в предвкушении предстоящей встречи. Гарри же, напротив, в полнейшем ужасе: его коленки колотятся друг о дружку, как пинг-понговые шарики в аппарате для приготовления попкорна. Мы подходим к белой резной двери из двух половинок, в каждой из которых — по овальному
