вишнево-миндального шампуня. Нет, он ничего не сказал насчет того, что сегодняшняя погода отлично подходит для того, чтобы влюбиться. Возможно, не хотел портить сюрприз.
— Что, это и есть та самая скандально известная счастливая скамья? — спросила Фрэнки у своих спутников, когда они подвели ее к тому месту, где ей надлежало сесть.
— Ага. — Мелоди улыбнулась. — Тут я встретила Джексона.
— Спорим, на тебе тогда не было глухого комбинезона, десяти тонн косметики и шарфа? — сказала Фрэнки. Ах, если бы она могла надеть что-нибудь свое по стилю!
— Нет, но зато на мне было, — пошутил Джексон, предложив ей свой попкорн.
— Нет, спасибо. — Фрэнки потерла свой дрожащий живот.
Органная музыка сделалась громче, и карусель начала вращаться. То поднимаясь, то опускаясь на выбранных ими лошадках, дети-нормалы смеялись и махали рукой родителям. А родители махали в ответ, и глаза их наполнялись слезами, так их трогали эти простые жизненные удовольствия. Детский смех, теплый день, запах попкорна… Если бы они только знали, что это невинное сооружение — пробка, закупоривающая подземное логово ЛОТСов, построенное монстрами для монстров, потому что их мир — мир нормалов — слишком опасен.
Фрэнки вздохнула, уступая собственному замешательству. «Что я делаю?» Ее целью было обучать и просвещать врага, а не флиртовать с ним. Не то чтобы Бретт сам был врагом, но он встречался с настоящим врагом. Так что вкус у него довольно сомнительный.
— Напомните мне, зачем я сюда пришла?
Мелоди ухмыльнулась и помахала кому-то вдали.
— Вот зачем, — пробормотала она.
Фрэнки повернулась. Бретт, обутый в туристические ботинки, шагал к ним. Походка его была неспешной — решительной, но без беспокойства.
— Верно. Теперь вспомнила.
Джинсы у него были темно-синие, словно воды реки Вилламетт, а черная футболка выцвела до состояния удобного совершенства. Зеленые очки «Ray-Bans» скрывали его глаза, но не мегаваттную улыбку.
«Враг? Кто?»
Вдали от школьных ламп дневного света он выглядел иначе. Более цветущим. Веселым. Свободным. Без своего костюма Франкенштейна. Без телевидения. Без Бекки. В руке у него был букетик маргариток.
— Это мне? — дурачась, поинтересовался Джексон.
Фрэнки тихонько хихикнула. Она еще не вполне была готова к тому, чтобы ее заметили.
— Привет. — Бретт хлопнул Джексона ладонью по ладони и неловко хохотнул. — Как дела? — поинтересовался он у Мелоди с улыбкой, гласящей «рад снова видеть тебя».
Все переглянулись, не очень понимая, что делать дальше, а Фрэнки тем временем стояла чуть в стороне и ждала, пока ее представят…и ждала… и ждала…
Почему-то Мелоди с Джексоном выжидающе уставились на Бретта, как будто само собой разумелось, что следующий шаг должен сделать он.
Не в силах больше выносить тревоги ожидания, Фрэнки сунула искрящие руки в карманы комбинезона и шагнула вперед.
— Ну? — спросил Бретт, скользнув по Фрэнки взглядом. — Она здесь?
— Привет! — Фрэнки улыбнулась.
Бретт, сбитый с толку, уставился на нее.
— Это я. — Фрэнки сдвинула шарф и на миг сверкнула разъемом. — Видишь?
До Бретта внезапно дошло.
— К-конечно, — запинаясь, пробормотал он. — Ты же не можешь ходить везде в таком… я не сообразил… это ты!
Бретт наконец соединил в уме ту девчонку с прикольным пирсингом на шее, которая была с ним в одной группе на географии, и зеленокожую красотку, которая так классно целовалась с ним на балу. Он в ошеломлении уставился на нее, разинув рот.
— Может, пойдем подальше от всех этих людей? — предложила Фрэнки, испугавшись, что он может сейчас передумать и устроить сцену. Она обещала родителям, что не станет делать ничего, что может привлечь недоброжелательное внимание, и на этот раз она собиралась сдержать обещание.
— Конечно, — согласился Бретт, пытаясь прийти в себя и невозмутимо пожимая плечами.
Они двинулись к воде.
— Ой! — Он вручил ей маргаритки. — Это тебе.
— За что?
— Ну, можно сказать, в качестве извинения за то, что я оторвал тебе голову.
Фрэнки вынула руки из карманов и приняла цветы с искренним смехом, пуская на ветер все напряжение, бессилие и стыд прошедших выходных. С этого момента их руки оказались свободны. Ее страх заискриться уменьшался с каждым разом, как их пальцы случайно соприкасались.
Мелоди с Джексоном пошли за ними следом по солнечной травянистой дорожке вдоль реки.
— Ребят, я просто поверить не могу, что слоняюсь вместе с… — Бретт притормозил и уселся. — Погодите. Так что вы такое, а?
— Мы предпочитаем именоваться ЛОТСами, — объяснил Джексон, выдергивая одуванчик из земли и раздирая его стебель на полоски, словно сыр-косичку. — Люди, отвергающие традиционные свойства.
— Клево. — Бретт улегся на спину и закинул руки за голову. — Так значит, вы все — ЛОТСы?
— Я — нет, — сказала Мелоди.
— Верно, — согласился Бретт, припоминая. — Ты — КРУТ.
— Что-что? — Фрэнки хихикнула, взбивая волосы, чтобы Бретт почувствовал запах ее вишнево- миндального шампуня.
— Крепи Расово Угнетенного Товарища! — с гордостью процитировал Бретт.
Мелоди зааплодировала.
— Отличная память!
— Так чего, Джексон, этот ролик с тобой был настоящий?
— К несчастью. — Джексон сорвал другой одуванчик. — Что-то в моем поту приводит в действие эту трансформацию.
Фрэнки села.
— Кстати, раз уж об этом зашла речь — тебе здесь не жарко? — спросила она, внезапно испугавшись, что сейчас объявится Ди Джей и сорвет их свидание.
— Не беспокойся. Я подстраховался. У меня ж не совсем ветер в голове. — Он постучал по мини- вентилятору в кармане спортивной куртки. — Игра слов намеренная.
Фрэнки рассмеялась над этой банальной шуткой, но лишь потому, что была счастлива. Она улеглась и принялась смотреть на белые полосы в небе.
— Я четко помню, как в первый раз увидела тебя, — сказала она Бретту. Бретт перекатился на бок и подпер голову рукой.
— Правда?
Фрэнки кивнула.
— Это был первый день в школе. Вы с Беккой стояли за мной в очереди в столовой и разговаривали, и она сказала что-то насчет того, чтобы сделать из задницы монстра подставку для карандашей.
Бретт покраснел.
— Ой, блин, я помню эту фразу. Ужасно противно.
Он снял свои зеленые «Ray-Bans» и принялся протирать стекла подолом рубашки.
— А почему ты не сказал ей ничего?
Бретт внимательно посмотрел на нее, обдумывая ответ. Фрэнки заискрила, но совсем чуть-чуть.
Он надел очки.
— Бекка по-своему хрупкая.
— Ха! Если она, по-твоему, хрупкая, что ты скажешь обо мне? — пошутила Фрэнки, указывая на свой
