где это я так вымазаться умудрилась? А, кажется, вспомнила! В той каморке, куда меня Радэк во время шторма впихнул, я много чего из того, что там находилось руками перещупать успела. И корзины, с кругляшами какими-то, тоже. Должно быть в них горящие камни для корабельной кухни насыпаны были — у них цвет такой же, как и у моего лица сейчас. А камни эти вещь очень удобная, парочку штук сложишь в печку, поджигаешь, и несколько дней можно на них с утра до ночи готовить, пока полностью не прогорят. Вот, видимо, эти самые камешки я своими руками и «пощупала» вволю, теперь как хочешь, так и оттирай… Не зря же их умные люди, в рукавицах из плотной ткани только в руки и берут.
Беззастенчиво порывшись на полочке со всякими многочисленными флаконами, нашла ароматную пенящуюся жидкость и вымыла ею волосы и лицо. Не сразу, но отмыться получилось. Так что теперь из зеркала на меня смотрит уже вполне знакомое мне изображение. Одно только плохо: с чисто вымытым лицом за парня меня теперь можно будет принять только с очень большой натяжкой.
Когда я, уже полностью вымывшаяся и переодевшаяся в пожертвованные мне вещи, осторожно вошла в комнату, там царил полумрак. Расставленные вдоль стен высокие светильники, со вставленными в них камнями, наподобие тех, что освещали все здешние помещения, только более яркие и желтоватого цвета, сейчас были прикрыты полупрозрачными тканевыми колпаками, едва пропускавшими свет. Стараясь прошмыгнуть к выделенному мне дивану, как можно тише и быстрее, как назло, спотыкнулась о стоящую возле двери ванной, высокую напольную вазу. Хорошо, что подхватить успела, а не то та бы неминуемо разбилась. Плохо, только, что прижав ее к себе, пролетела почти, до самого дивана, и с шумом на него рухнула. Боком… развернуться вовремя успела, чтобы на эту злополучную вазу сверху не грохнуться. Тогда бы спящий за тонкой перегородкой красавчик, от звона разбитого стекла, точно бы проснулся, он и сейчас, слышно, что в постели неспокойно заворочался, и что-то недовольно сквозь сон пробормотал. Поскольку целостностью своих ушей мне рисковать совершенно не хотелось, тянуть вазу на ее законное место, я поостереглась, и бережно поставила ее возле изголовья дивана, которому в ближайшее время придется исполнять роль моего спального места. Вернуть же вазу обратно к стенке можно будет и завтра, когда лаэрт уже проснется. Надеюсь на мою самовольную перестановку в его кабинете он сильно возмущаться не станет.
Не успела улечься, завернувшись с головой в теплое одеяло, как со стороны входа в камеру раздался еле слышный скрип осторожно открываемой двери. Слегка приоткрыв глаза, заметила тихо прошмыгнувшую мимо меня в сторону спальни, тень. Не поняла, это еще что за ночные посетители? Немного повернув голову, разглядела невысокую фигуру, завернутую в темный плащ, которая, крадучись, раскрыла дверцу, разделяющей комнату перегородки, и, приблизившись к кровати лаэрта, низко наклонилась над спящим парнем. Ни чего себе! Это что — покушение? А что, вполне возможно. Не зря же лаэрт Велиний советовал другу угомониться. Довел, наверное, свою королеву, вот и решила она потихоньку от своенравного подданного избавиться. Не слишком то и задумываясь о мотивах своих дальнейших действий, хватаю в руки злосчастную вазу, тихонько подкрадываюсь со спины к не прошенному ночному гостю, и со всей силы опускаю ее на закрытую капюшоном голову. В итоге — «гость» в бессознательном состоянии падает прямо на спящего парня, и сверху, уже на них обоих, сыплются бренные останки разбитой в дребезги вазы. Шуму было-о-о-о… Так что не удивительно, что лаэрт после всего этого происшествия все-таки проснулся. Рассмотрев все это, представшее его, все еще сонному взгляду безобразие, и заметив испуганно замершую возле кровати меня, парень проснулся окончательно. Кивнув на лежащее поперек него неподвижное тело, сухо поинтересовался:
— Кто это?
— Не знаю.
— Понятно… — Стряхнув многочисленные осколки, и небрежно скинув с себя бессознательного посетителя, лаэрт распахнул на незваном ночном госте его плащ.
— О Боги! Она-то тут что делает?!!!!
Да, в данный момент, мысли у нас крутятся в похожем направлении. Действительно, не камера, а проходной двор какой-то! Мне тоже интересно, что здесь забыла посреди ночи довольно скудно одетая в одну коротюсенькую, и какую-то всю полупрозрачную сорочку девица? Нет, зачем именно она сюда заявилась, я вполне себе представляю. Только что проснувшийся, взъерошенный после сна парень, восседающий с обалдевшим видом на развороченной постели, да еще и одетый в одни только домашние штаны, выглядел очень и очень даже ничего… Но все равно, не понятно… Эта камера вроде бы как, закрытое охраняемое помещение, а тут бродят, вполне так себе свободно, все кому не лень.
— Слушай, ненормальный. — Оторвавшись от созерцания лежавшей рядом с ним в кровати, довольно красивой, черноволосой и остроухенькой девушки, парень опять повернулся ко мне, и каким-то сиплым голосом чуть ли не простонал: — Тебе что, жить надоело? Ты зачем… — судорожно вздохнув, он с совершенно несчастным видом указал на, начинающую слабо шевелиться, нежданную соседку по кровати.
— Вот скажи мне… нет, хотя бы просто объясни… Зачем ты… королеву… вазой?! А?
Глава 8. Не злите власть имущих… Обидятся и припомнят…
— Королеву… — я недоверчиво уставилась на ночную гостью, уделив более пристальное внимание ее, так называемому, «одеянию». Лаэрту мой изучающий взгляд не слишком-то и понравился, и он быстренько прикрыл девушку полой ее же плаща. Чего это он? А, я же и забыла, что вроде бы как парня из себя изображаю… Так это он значит о чести своей королевы сейчас заботится, не желая, чтобы ее почти ничем не прикрытое тело рассматривали все кому не лень… Да-а-а-а-а, что-то странная у них тут правительница, раз к своим не слишком верным подданным в подобном виде посреди ночи являться не стесняется.
— А что она вообще тут делала? — Задала я очень интересующий меня вопрос.
— Вот сейчас придет в себя, и сам у нее поинтересуешься! — Раздраженно ответил мне уже немного пришедший в себя лаэрт, внимательно всматриваясь в лицо бессознательной девушки. — А пока объясни мне, наконец, о чем ты думал, когда вазой ее ударил, и думал ли вообще хоть о чем-то?
— Я думал, что это… ну, Вас убивать пришли…
— Что?! — Парень медленно развернулся и уставился на меня с крайне удивленным выражением на лице. — Ты что… ты и правда решил, что королева сама, лично, на меня покушение замыслила устроить? С чего бы это вдруг? И даже если бы она и решила от меня избавиться, то не своими же собственными руками! Дикость какая-то…
— А откуда я знал, кто это такая, если она не позаботилась даже представиться, когда в камеру прошмыгнула. Да и лаэрт Велиний говорил, что Вы вообще свою королеву ни во что не ставите, и доводите ее постоянно… вот… я и подумал…
— Подожди-ка, — Кэриэнталь задумчиво потер переносицу, и, прикрыв глаза, поинтересовался: — Значит так, пацан, а теперь давай все заново и по порядку. Я понял так, что ты хотел меня спасти от, как ты подумал, заявившегося ко мне убийцы. Так?
— Ну… да.
— А теперь объясни мне, как ты узнал, о чем мы с моим другом разговаривали, если говорили мы не на всеобщем?
Вот же, внимательный какой! И, ведь придется признаваться, что я древнеэльфийский знаю, ни чем другим объяснить не получится. Пока я мялась, раздумывая о том, что бы еще можно было придумать, лишь бы ни выдавать, свое знание их языка, слабо зашевелилась королева. Карэлт, видя такое дело, молча указал мне пальцем в сторону кабинета, давая понять, что мое присутствие в спальне сейчас совершенно нежелательно. Я, понятливо кивнув, быстренько оттуда выскочила, при этом неплотно прикрыв за собой дверь. Интересно же, что там сейчас будет происходить и чем мне будет грозить нападение на правительницу этого острова.
Приоткрыв глаза и тихонечко, болезненно охнув, королева потянулась рукой к своей пострадавшей, по моем непосредственном участии, голове.
— О-о-о-о-у. — Рассмотрев, сразу же склонившегося над ней парня, простонала она еле слышно: —
