условиях».
Обер-лейтенант Герман Вольф забрался выше, заняв позицию для атаки со стороны солнца. Вполне с постулатами воздушного боя двух асов Первой мировой — Макса Иммельмана и Манфреда фон Рихтгофена. Вольф был выше своих намеченных целей и был вполне уверен, что этот воздушный бой он выиграет. И еще удивился: почему для своих новейших истребителей французы используют устаревшую тактику полета тройками. Ведь при развороте один из ведомых неминуемо отстанет от ведущего истребителя.
На него и нацелился Герман Вольф.
Французский пилот так ничего и не успел понять, когда слепящие лучи солнца протянулись к его «Девуатину» и содрали обшивку с плоскостей. Летчик видел, как цепочка пробоин появилась перед лобовым стеклом — на капоте двигателя. Оттуда сразу же пульверизаторными струйками стало бить масло. Сзади раздался сильный удар — это хвостовое оперение разлетелось от взрыва немецкого 20-миллиметрового снаряда. В следующую секунду еще два снаряда раскололи кабину, выплеснув красным ореолом, разлетевшимся под действием потока от воздушного винта. Объятый пламенем, «француз» пошел к земле, разматывая за собой дымную спираль.
Оставшиеся два «Девуатина» развернулись, чтобы атаковать одинокий «Мессершмитт»-«охотник». Обер-лейтенант Герман Вольф принял вызов.
Французские пилоты попытались навязать Bf-109E классический бой на виражах, но им явно не хватало групповой слетанности. «Рыцари неба» оказались бессовестными индивидуалистами, да еще и стреляли не слишком хорошо. Вернее — из рук вон плохо!
Сверкающие цепочки трассеров загибались дугами к земле далеко от крыльев «Мессершмитта». Французские пилоты били наудачу, не беря в расчет упреждение и прочие поправки. Видимо, «шевалье» забыли, что кроме отваги надобно еще и умение. А вместо боевого пилотажа они показали в небе настоящий «воздушный цирк», выполняя фигуры одна вычурнее другой.
Ну а Германа Вольфа, как и его боевых товарищей, инструкторы учили не столько красиво летать, сколько умело и эффективно сбивать. Пока два француза крутили в небе бессмысленную карусель, попусту сжигая боекомплект, немецкий летчик выбрал свою очередную цель. Дождавшись, пока «Девуатин-520» зависнет в бессмысленной восходящей «бочке», потеряв высоту, Герман полоснул его вдоль фюзеляжа. Цепочка пробоин и искрящихся разрывов отметила его попадания. Французский истребитель качнулся с крыла на крыло и свалился в штопор.
Остался всего лишь один французский истребитель, но пилот, который им управлял, оказался настоящим асом или просто не хотел умирать.
Обер-лейтенант Герман Вольф пытался вогнать «Девуатин-520» в рамку коллиматорного прицела, но тот вертелся как черт. «Девуатин» D-520 был более маневренным на горизонталях с меньшими, чем у немецкого «охотника» — «Мессершмитта» Bf-109E, радиусом и скоростью виража. Поэтому французский пилот навязал своему противнику классический бой на горизонталях. Пользуясь своим преимуществом, скоростной истребитель с сине-бело-красными кругами несколько раз огрызался пулеметно-пушечными очередями. Но обер-лейтенант Люфтваффе все же перехватил инициативу в крылатой дуэли.
Герман Вольф полностью положился на свой боевой опыт и талант пилотажника. Все же он сбил во время Польской кампании одиннадцать самолетов. И получил Железный крест за эти победы.
Сейчас он чувствовал свой «Эмиль», будто обнаженными нервами, — каждой клеточкой тела он ощущал биение мотора, воздушный напор под крылом, вибрацию элеронов и рулей. И упрямо следовал за «Девуатином», который отчаянно виражил.
Вот француз выполнил резкий боевой разворот с закритической перегрузкой и попытался контратаковать лобовой атакой. Переворотом через крыло Герман Вольф также стремительно ушел от атаки. Ручку управления — резко на себя! Перегрузка наваливается многотонной массой, в глазах — кроваво-серый туман, но земля послушно ушла вниз. Используя лучшую скороподъемность «мессера», Герман Вольф снова оказался выше «Девуатина» и нисходящим виражом вышел ему в хвост. И снова везучий «лягушатник» умудрился резким разворотом уйти из-под атаки!
— Zum Teufel! Verfluchtische Franzose![26] — ругнулся Вольф. Этот француз начинал ему надоедать. Как назойливая муха, которая бьется о стекло в тщетных попытках вырваться из прозрачного плена.
После очередного виража у французского самолета «сдал» движок. Капризный, хоть и достаточно мощный, мотор «Испано-Сюиза» был настоящей головной болью для инженеров, техников и летчиков. Частые отказы и поломки являлись следствием недоведенности силового агрегата, но другого просто не было. Вот и сейчас французский пилот понял, что влип, и предпочел выпрыгнуть с парашютом. А Герман Вольф тут же влепил по неуправляемому аэроплану со всех четырех огневых точек.
На свой аэродром обер-лейтенант Вольф вернулся в скверном расположении духа.
— Этот треклятый француз испортил мне всю охоту! — заявил Герман Вольф вечером в одном из французских кафе, превращенном в офицерский клуб Люфтваффе.
— Все равно, Герман, мы пьем это восхитительное шампанское за твою тройную победу сегодня! — провозгласил тост один из летчиков «штаффеля» — лейтенант Карл Зольнер. — По крайней мере, ты — первый, кто открыл счет нашим победам на Западном фронте.
Шипение белой пены и звон бокалов стали достойным продолжением тоста.
Летчики-истребители Люфтваффе частенько приходили в эту уютную кафешку на тихой улочке провинциального французского городка. По вечерам, в свободное от дежурств время, было приятно посидеть в этом заведении, послушать музыку, насладиться едой и знаменитыми французскими винами. И помечтать о том дне, когда молодые офицеры Люфтваффе также непринужденно будут проводить вечера и ночи в «Мулен Руж».
В период «
— Поздравляю, Герман, — сказал Дитрих фон Зальц. — Ты хотя бы не зря провел этот день, в отличие от меня.
— Что, разведка? — сочувственно спросил Вольф.
— Да. Надоело летать над укреплениями и смотреть, как эти французские свиньи играют в футбол или загорают на солнышке! В Польше было куда жарче!
— Так выпьем за то, чтобы в небе было жарко от наших моторов!
— Яволь! Наливай! — Дитрих фон Зальц усадил к себе на колени смазливую официантку- француженку. Та взвизгнула и ответила пощечиной на весьма откровенные ласки захмелевшего немецкого летчика. — Какая женщина! — восхитился тот, потирая багровый след на лице.
— Дитрих, найди себе более сговорчивую! — рассмеялись летчики.
— Черт! А это — мысль! — Фон Зальц отпил вина прямо из бутылки и картинно взмахнул рукой: — Вперед, на поиски приключений!
…Путь до аэродрома «Кюбельваген» проехали по изрядно вихляющей траектории, шестеро офицеров Люфтваффе и один случайно оказавшийся в их компании лейтенант-артиллерист горланили песни и на ходу хлебали французское вино прямо из бутылок. Но наутро все участники гулянки были трезвее пастора, а артиллериста оформили как специалиста, приехавшего с инспекцией противовоздушной обороны аэродрома. Иначе в его родной части лейтенанта ждало бы весьма серьезное наказание. Хорошо еще, что он и вправду оказался зенитчиком Люфтваффе[27].
В эскадрилью шестеро молодых прожигателей жизни прибыли как раз к утреннему совещанию, на котором распределялись задания на весь день. В принципе летчики и так знали, чем они займутся. Все как обычно: воздушный патруль, прикрытие разведчиков и бомбардировщиков, которые разбрасывали над линией фронта листовки вместо бомб.
На этот раз начальник разведки «ягдгруппы» выложил перед ними листки бумаги с только что отпечатанным текстом.
— Господа офицеры, это новейшие разведданные, которые касаются участия английских Королевских Военно-воздушных сил.
