вступаем в бой с хорошо подготовленными авиагруппами, но теперь их силы почти исчерпаны.
И я не до конца уверен, что нам удастся сокрушить Россию за шесть недель».
А Герман Вольф вспомнил сплошные вереницы пленных красноармейцев, бредущих в пыли фронтовых дорог под окрики эсэсовцев и лай сторожевых овчарок. Пленных было не просто много — тьма! «Сколько же еще осталось у русских человеческих резервов, если даже после таких потерь они сражаются с львиной яростью и отвагой!» — думал Герман Вольф.
А еще он видел, с какой ненавистью на них смотрели местные жители. В селах редко можно было встретить молодых — в основном старики и дети. Но даже от взглядов детей гауптман Люфтваффе прятал глаза… И естественно, при такой «народной любви» ни о каких припасах речи быть не могло. Хорошо если удавалось найти неразграбленный склад, хоть русские и бросали многое при отступлении. Жрать хотели все немецкие солдаты, вне зависимости от того, летчики они, или, к примеру, танкисты, или военные строители-саперы.
Ну а еще — партизаны. Даже в оккупации люди не сложили оружие. И они убивали немецких солдат. Гауптман Герман Вольф с каждым днем, проведенным в России, на этом страшном Восточном фронте, зверел все больше и больше. Иначе здесь было не выжить. Да, они — оккупанты, и они здесь не так надолго, как им кажется…
Глава 7
Союзники
Гауптман Герман Вольф выбрался из теплого блиндажа и поежился: подмораживало. Он в очередной раз недобрым словом помянул эсэсовцев.
Те подчистую сожгли маленькую деревеньку вместе с ее жителями. Кто пытался спастись, тех расстреливали. В округе действовал партизанский отряд, вот «мертвоголовые» и «поработали» огнеметами — только кирпичные печки на месте домов остались.
А доблестным «орлам» рейхсмаршала Геринга, тезки гауптмана Вольфа, пришлось зарываться в землю, словно кротам. Повсюду просыпалась армейская жизнь. Дымилась под маскировочным навесом полевая кухня, со стороны импровизированного плаца слышались окрики сержантов, муштрующих солдат из батальона охраны аэродрома.
Дальше, километрах в двух, на летном поле ревели двигателями истребители. Это техники опробовали моторы и готовили машины к предстоящему вылету.
Герман посмотрел вверх, и его настроение, без того далеко не радужное, испортилось окончательно. Погода была не то чтобы скверной, но все же не самой хорошей для полетов. Сплошная серая облачность зависла на высоте примерно метров восемьсот-девятьсот.
Возле блиндажа с визгом затормозила приземистая «легковушка», окатив Германа Вольфа грязью. Из нее выбрался посыльный.
— Господин гауптман! Вам — срочное сообщение. — Нарочный протянул командиру истребительного «штаффеля» плотный пакет.
Герман сорвал сургучные печати: «Срочно подготовить истребительный „штаффель“ к вылету на прикрытие бомбардировщиков! Полетные карты и обзор тактической информации прилагаются. Готовность — на девять ноль-ноль».
Вольф глянул на часы: черт! Пятнадцать минут осталось… Он быстро прыгнул в машину и помчался на аэродром. Десять минут спустя он уже был возле своего самолета, а перед ним стояли летчики его эскадрильи.
— Окруженная группировка русских пошла на прорыв. Навстречу ей контратакуют части Красной Армии при поддержке танков. Необходимо уничтожить и тех и других! Мы прикрываем «штуки» майора Дитриха фон Зальца. Со мной пойдут первый и второй «шварм». Всем все ясно?
— Герр гауптман, но зачем для подавления русских использовать два «штаффеля»?.. Не много ли это для «унтерменшей»? — спросил молодой, только что пришедший в часть лейтенант.
— Эти «унтерменшен» дерутся за свою землю и даже мертвые идут в атаку! — холодно ответил Герман Вольф. — И уничтожить их можно только лишь качественно превосходящей техникой. Самой лучшей техникой — немецкой.
— Яволь, герр гауптман!
— По самолетам!
Два звена «желтоносых» Bf-109F заняли позиции по обе стороны от строя немецких пикирующих бомбардировщиков. Возглавлял его «Юнкерс-87» Ju-87D с приметной эмблемой «За штурмовую атаку» на фюзеляже под кабиной. Майор Дитрих фон Зальц лично вел своих пилотов в бой.
Герман Вольф подвел свой истребитель как можно ближе к головному пикировщику и помахал крыльями. Дитрих Фон Зальц тоже узнал эмблему в виде оскаленного волка на фюзеляже «Мессершмиттта-109Ф». Пилот отодвинул форточку на остеклении фонаря кабины Ju-87D, помахал рукой и улыбнулся. Четкий строй самолетов продолжал свое движение в намеченный квадрат.
Район бомбового удара был виден издалека — по вспышкам огня и фонтанам разрывов. Судя по всему, бой был жарким. На земле грохотали орудия, медленно ползли похожие с высоты на совсем нестрашных жучков танки. Из их «хоботков» — стволов орудий — вырывались язычки пламени и клубы дыма.
— Ахтунг! Верфольф, подходим к цели.
— Понял. Дитрих, работай спокойно, я прикрою тебя, дружище.
Один за другим пикирующие бомбардировщики ложились на крыло и с полупереворота входили в пикирование. Вой аэродинамических сирен подавлял волю, а потом с бомбодержателей сорвались оперенные стальные чушки. На земле шел яростный бой, и прицельно «положить» бомбы, не задев своих, можно было только с предельно малой высоты. На земле добавилось огня и боли — фонтаны разрывов сплошным смертельным ковром «накрыли» боевые порядки русских. Маленькие «жучки» танков вдруг полыхнули ярким пламенем от прямых попаданий. На выходе из пикирования началось еще более страшное действо — «Юнкерсы-87» начали обстреливать пехоту из крыльевых пулеметов.
Раскаленные огненные плети хлестали по пехоте с бреющего полета, а кормовые стрелки-радисты еще добавляли хаоса и смерти из своих турельных пулеметов.
Отчаянная четверка русских истребителей И-16 ввязалась в воздушный бой, стремясь остановить бомбежку своих войск. Запылали и рухнули на землю два «Юнкерса-87». Но звено вертких юрких истребителей было попросту «задавлено» двукратным численным преимуществом. Все четыре «ишачка» были сбиты, но никто из советских пилотов не повернул назад. А один из И-16 врезался в атаковавший его «Мессершмитт-109Ф».
Герман Вольф как раз «срезал» меткой пушечной очередью его ведомого и сцену гибели в огне одного из своих людей видел практически в упор. «Лобастый» русский истребитель резко развернулся на настигающего его «Фридриха» и пошел в лобовую атаку — и никто из летчиков не отвернул!..
Гауптман Герман Вольф словно обезумел от этого страшного зрелища.
— Пикируем! Атака наземной цели!
Оставшиеся «мессеры» обратили свой гнев на землю. «Der himmlisch Messer» — «Клинки небесные» — проносились сквозь огонь и дым взрывов, расстреливая из пушек и пулеметов.
Внезапно к ним присоединились еще одни, совсем нежданные, самолеты. Это были истребители- монопланы желто-зеленой раскраски с открытыми кабинами и пулеметным вооружением. Гауптман Вольф узнал их и легко усмехнулся: союзники пожаловали…
Это были итальянские истребители MC-200, вскоре названные Saetta — «Молния». Самолет был снабжен двухрядным четырнадцатицилиндровым двигателем Fiat A-74RC38 мощностью 870 лошадиных сил. Капот двигателя итальянской «Молнии» имел характерный кольцевой маслорадиатор и выпуклые обтекатели головок цилиндров.
