– Мы не выберемся, – сказал Патрон и с силой ударил массивным ружьем по рельсу.
Все промолчали.
Марк открыл глаза, услышав, что к нему подошли. Взгляд его уперся в чьи-то ноги.
– Возьми шоколадку, сталкер, – раздался голос Борланда. – Отлично снимает стресс.
– Ты мне уже давал, – сказал Марк. – Да у меня и у самого...
Он поднял глаза и осекся.
У Борланда не было половины головы. Ее словно криво скосили. Улыбка манекена застыла на изуродованном лице.
– Возьми шоколадку, сталкер, – сказал страшный человек.
Марк открыл рот, чтобы заорать так, как никто еще не орал в Зоне, но тут прогремел выстрел. По тому, как пробежали волны по призраку, было ясно, что стреляли в него.
Призрак издал немой вопль, окатив Марка жарким воздухом, исказился и уплыл в глубину тоннеля.
– Возьми шоколадку, сталкер, – послышалось издалека.
Настоящий Борланд все еще сидел с дымящимся пистолетом в руке.
– Ты посмотри, – удивился он. – Уже и меня пародировать стали.
Он убрал пистолет и легонько толкнул в бок сидящего рядом Технаря.
– Видал, да? Артист!
Технарь продолжал сидеть, опустив голову.
– Эй, друг, ты жив? – Борланд пощелкал пальцами под носом напарника. Затем похлопал по щеке.
– Чего тебе? – открыв глаза, пролаял Технарь.
– Да ты под кайфом! С ума сошел?
– М-м?.. – промычал Технарь и вновь уронил голову на грудь.
Марк обвел взглядом неподвижно сидящих сталкеров. Было в их позах что-то настораживающее. Он вскочил на ноги и сказал Борланду:
– Надо уходить отсюда. Не сидеть. Двигаться! Нельзя здесь сидеть!
И услышал, что привычный уже гул стал быстро нарастать. Из глубин тоннеля подул теплый ветер, взъерошив сталкерам волосы и принеся запах метро.
– Что за... – начал Борланд.
Марк отпрыгнул назад и прижался к стене.
Из темноты на полной скорости вылетел поезд. На фоне его до неприличия громкого гудения и стука по рельсам не был слышен сплошной вопль очнувшихся сталкеров; устрашающий состав мчался всего в метре от них. Орех не выдержал и начал стрелять. Одна из пуль попала по колесу. Поезд проехал мимо, и гул стих вдали.
Выбитое пулей «калаша» колесо несколько раз подскочило на месте, подобно монетке на столе, покрутилось и со звоном успокоилось на шпалах.
Сталкеры молча уставились на колесо, словно это была бомба. Борланд бросил болт. Тот звякнул по колесу и отскочил в сторону.
– Настоящее, – сказал он. – Одна пуля... Одна пуля, и выбить колесо? Какого хрена?!
Патрон поднялся. Взгляд его ничего не выражал, губы дрожали.
– Я большой, – произнес он. – Я не должен бояться.
Он повернулся и пошел вперед по тоннелю.
– Стой, – сказал Орех. – Нас подожди.
Патрон, казалось, не слышал его. Он шел посередине тоннеля.
Орех вскочил и кинулся вслед за ним.
– Патрон, подожди!
– Я большой, – повторял Патрон, глядя в никуда. – Я не должен бояться.
– Да, большой! Патрон, мне тоже страшно, но нам нельзя разделяться! Ты слышишь?! Патрон, стой!
– Я большой.
– Да, большой, очень большой!..
– Я не должен бояться.
– Стой, Патрон! – Орех заколотил кулаками по мощной спине здоровяка. – Да, ты большой! Ты должен нас защитить! Патрон, стой! Нам нужна защита! Ты большой, ты защитишь!
Марк подбежал и оттащил кричащего Ореха в сторону.
– Я большой. Я не должен бояться.
Не переставая повторять одно и то же, Патрон скрылся в темноте.
– За ним! – скомандовал Борланд.
Сталкеры быстро двинулись по тоннелю. Свет фонарей выхватывал из темноты шагающую впереди внушительную фигуру. А потом она куда-то исчезла.
Они бросились бегом, но вскоре остановились. Тоннель расширился. Железная дорога разделилась на три линии, и каждая из них шла в свой тоннель.
– Что за чертовщина тут творится? – прошептал Борланд.
– Делимся на группы? – спросил Сенатор.
– Нет, – сказал Борланд. – Нельзя. И двух минут не продержимся. Эх, где ты, моя крыша, когда ты так нужна...
Сзади послышались чьи-то подпрыгивающие шаги. Сталкеры резко обернулись.
– Ну, все, Орех, держись, – сказал Борланд.
– Почему? – спросил парень, испуганно вскидывая автомат.
– Щас машинист надерет тебе задницу за отстреленное колесо.
Сталкеры засмеялись. Смех так успокаивал.
В свете фонарей возникла ладная девичья фигурка.
– Привет! – жизнерадостно сказала незнакомка.
На вид ей было не более семнадцати лет.
– Здравствуй, – ответил Орех.
– Вы за мной пришли? – спросила девушка.
– Ммм... – промычал Борланд.
– Ну, простите меня, – проникновенно сказала она. – Я больше не буду.
И тут же лицо ее оживилось:
– Давайте так: вы ничего не скажете маме! Вы скажете, что не нашли меня! А я сама пойду за вами и выйду как ни в чем не бывало! Как будто сама пришла. А?
И она лукаво подмигнула.
– Надо подумать, – Борланд изобразил задумчивость.
– Ну пожа-а-алуйста! – девушка подбежала к нему и приложила к его щекам теплые нежные ладони. – Вы такой сильный, мужественный! Хотите, я вас поцелую?
И она, встав на цыпочки, прикоснулась губами к губам Борланда.
– Я всегда хорошо училась, – объявила она. – Сказать вам секрет?
– Скажи, – Борланд старался оставаться невозмутимым.
Девушка лукаво улыбнулась и покачалась с носков на пятки. И поделилась радостью:
– Если я буду себя хорошо вести, то меня досрочно примут в комсомол!
Орех чуть не выронил автомат.
– Да, да, именно так! – девушка с хитринкой посмотрела на него. – Ну, так что? Выведете меня отсюда?
– Мы не знаем, куда идти, – ответил Орех.
Девушка вновь бросила на него взгляд и сказала недовольно:
– Это плохая шутка.
– Да, товарищ сержант, плохая, – вступил в разговор Марк, гневно посмотрев на Ореха. – За такие шуточки ответите после окончания операции.
Орех открыл было рот, но Борланд наступил ему на ногу.
– Гражданочка, – сказал он. – Будьте добры ответить на пару вопросов.
