слишком много вокруг Тварей. Но ты… с тобой… возможно… и получится.
— Договорились, — быстро сказала я, услышав громкие шаги возвращающегося трактирщика. — Завтра же переговорю с Фаэсом и попрошу одолжить тебя для работы. Такой вариант тебя устроит?
— Да, — радостно вздрогнул хвард. — А с Илоем я сам поговорю. Меня отпустят. А если и нет, то какое это имеет значение? Людские законы надо мной не властны.
— Но-но. Если ты устроишь скандал, ничего путного не получится. Опять начнутся вопросы, подозрения, сомнения… нет уж. Раз уж ты так уперся и если не врешь про Печать, то я согласна тебя отмазать. Но с условием…
— Я все понял, — почти как раньше усмехнулся оборотень, показав крепкие белые зубы. — Не волнуйся: со мной больше не возникнет проблем — когда рядом Ишта, любой зверь становится смирным и готов ждать годами, когда Хозяин его позовет.
Я нервно дернула щекой.
— Все, топай. А то Берон сам попытается тебя вытурить: у него очень трепетное отношение к процессу приема пищи, и он терпеть не может, когда гостям кто-то мешает.
— До завтра, — хищно сверкнул глазами хвард и, отвесив изящный, уважительный поклон, серой тенью скользнул на улицу.
'Чудесно, — с нескрываемым скепсисом заметил Лин, который, разумеется, слышал весь разговор. — Теперь у нас снова есть хвард и ты опять собралась на какую-то авантюру'.
Я только руками развела: да и что тут скажешь? Особенно когда он полностью прав?
Поутру Фаэс меня уже ждал. И ждал, разумеется, не один: вместе с ним в комнате раздраженно переглядывалась вся команда Илоя, включая его самого, рыжего верзилу и причину вероятного скорого конфликта — Лока, одетого, как для рейда, но непривычно серьезного, молчаливого и стоящего подчеркнуто отдельно от бывших напарников.
— Фантом? — как-то нехорошо протянул эрдал, когда пес добросовестно привел меня на второй этаж. — Скажи, я не ослышался и ты действительно собираешься взять этого неадекватного нелюдя к себе?
Я переступила порог, аккуратно затворила дверь и, игнорируя мрачные взгляды Илоя и рыжего громилы у окна, кивнула.
— Да. Если ты не против, конечно.
— Ты же сказал, что работаешь один? — прищурился Фаэс.
— Да. Как правило. Но сейчас он мне нужен.
— Вот так сразу?
Я усмехнулась.
— А что? Вдруг я все-таки прислушался к твоему мнению и передумал гулять по Харону в одиночестве?
Фаэс скептически фыркнул.
— Я скорее поверю, что тебе там стало скучно!
И я улыбнулась шире.
— Можно сказать и так.
— Лок, шеттов оборотень… а на тебя-то что нашло?!
— Ничего, — хвард пожал закованными в сталь плечами. Причем, в неплохую сталь — я уже в этом немного понимаю, могу примерно прикинуть, в какую кругленькую сумму встала его пластинчатая (ух, и тяжелая же!) броня и сколько денег он потом отдал сверху, чтобы вычернить ее, дабы не блестела в темноте. Да еще за длинный меч (елы-палы! двуручник же!) заплатил немеряно — примесь адарона я теперь и сама могу распознать. Хоть и мало ее там, в отличие от моих новых клинков (эх, когда еще Дарн приведет их в порядок?), но все же… все же… думаю, сотни на полторы золотом все вместе потянет. Так что повторяю: нехило живут рейзеры, очень и очень нехило.
Фаэс оглядел подозрительно немногословного хварда и нахмурился: тот стоял с совершенно невозмутимым видом. Спокойный, поразительно сдержанный, с необъяснимой уверенностью в посветлевших, внезапно загоревшихся глазах. А буквально минуту назад неестественно ровно заявил, что уходит из команды и просит записать его под нового командира. Причем, не рычал сквозь зубы, как частенько водилось, не огрызался на оправданное возмущение прежних напарников, с которыми (чего греха таить) не больно-то ладил. Не хамил, не обвинял ни в чем. Просто заявился с утра пораньше, вырядился в самую лучшую броню, которую раньше берег для чего-то особого, демонстративно сложил руки на груди и с несвойственным ему прежде спокойствием сообщил, что уходит.
Фаэс недоверчиво оглядел нелюдя с ног до головы.
— А ты уверен?
Оборотень, покосившись на меня горящим взглядом, немедленно кивнул.
— Точно уверен?
— Да, Фаэс. Я ухожу от Илоя.
Рейзеры заметно помрачнели, а эрдал озадаченно крякнул.
— Айдова тьма… Лок, я тебя не узнаю: стоишь, помалкиваешь, скалишься загадочно… что с тобой случилось?! Фантом, что ты с ним сделал, что он со вчерашнего дня на себя не похож?!
Я хмыкнула.
— Ничего особенного: просто по шее надавал.
— Да? — с сомнением протянул Фаэс. — Всего-то? Может, тогда и мне попробовать? Может, он прежним станет?
— Ну, попробуй, — насмешливо оскалился хвард, даже не подумав оскорбиться.
Фаэс растеряно развел руками.
— Вот тебе и на… Лок, я тебя действительно не узнаю. Но раз решил, раз так уверен… Фантом, ты действительно берешь этого невоспитанного типа?
— Беру, — согласилась я. — Причем, сегодня же и, вполне вероятно, надолго.
— Сейчас уходишь? — мигом насторожился эрдал.
— Да. К вечеру, скорее всего, не вернемся.
— Вот даже как?
— Да, Фаэс, — спокойно посмотрела я. — Я ведь сказал: он мне нужен.
Эрдал какое-то время молчал, изучающе поглядывая то на меня, то на оставшегося невозмутимым хварда, но потом тяжело вздохнул и медленно наклонил седую голову.
— Айд с вами. Идите, куда хотите. Только вернитесь… очень вас прошу. И вернитесь живыми.
Мы Локом, не сговариваясь, молча отсалютовали, давая понять, что тревогу его поняли и обещаем не усугублять, так же слаженно развернулись и быстро вышли, оставив осиротевшую команду разбираться с Фаэсом наедине. Потом молча спустились по скрипучей лестнице, вышли во двор, сопровождаемые удивленными взглядами немногочисленных рейзеров, терпеливо ожидающих аудиенции у эрдала. Я слегка кивнула вышедшему навстречу Дею, показав, что узнала, но времени нет на болтовню. Затем мы со следующим за мной по пятам хвардом все в том же многозначительном молчании покинули Гильдийный Дом. Пока я ходила за Лином, Лок бегом метнулся за ближайший поворот и, к тому времени, как мы выехали на Главную Площадь, вернулся уже верхом на отличном породистом скакуне красивого серого цвета.
Я удовлетворенно кивнула, поняв, что хвард предусмотрел абсолютно все и уже сейчас полностью готов к трудному рейду. Перехватив его вопросительный взгляд, молча указала на утреннее солнце, а потом — на далекие городские ворота, через которые мы все в том же молчании неспешно выехали в сторону Харона.
Мне не хотелось заводить никаких разговоров до той поры, пока мы не покинем бурлящий суетой и полный любопытных взглядом город. Не хотелось никому давать новой пищи для размышлений: уже та новость, что я впервые уезжала не одна, была способна всколыхнуть чужие умы всплеском вполне обоснованного подозрения. А тот факт, что вздорный (как и все они, впрочем) хвард вдруг добровольно вызвался… да что там: потребовал!.. принять его в новую команду, вообще был из ряда вон выходящим событием. Ведь тогда получалось, что я — наглая выскочка, без году неделя пробывшая в Фарлионе, уже начала собирать собственную бригаду. Тогда как новичкам это никогда и ни за что не позволялось.
