обратился к членам Большого Круга. — Разрешите разведчику осмотреть место гибели дозорных. Сами тогда убедитесь, что и это убийство — дело рук некромантов!
— Я вспомнил, кто ты, Маг! — неожиданно воскликнул один из высокородных членов Круга. — Ты же Харат! А люди говорили, что ты давно умер!
Следопыты разом повернулись в сторону Магистра, не в силах произнести ни слова — это страшное имя знали даже маленькие дети…
* * *
Утром я пробудился поздно — поспал всласть, отведя заодно душу и за прошлую ночь. Кровосос торопил орков со сборами, но мне показалось, что они не слишком-то обращали на него внимание и готовились к дороге в привычном для себя темпе. Непрошибаемые создания — уважаю. Я невольно поёжился, вспоминая вчерашний день — понимаю, что другого выхода не было, но методы лича иногда выходили за рамки человеческого понимания. Или на войне по-другому нельзя? Хороши все средства, которые позволяют выжить? Хрохан заметил моё смущение и, словно прочитав мысли, ободряюще улыбнулся:
— Не переживай, они всё равно были уже мертвы.
Так-то оно так, но хочется надеяться, что эльфийская нежить не успела натворить большой беды. Я что-то невнятно пробурчал в ответ и подошёл к Хельге. Никак не могу избавиться от скверной привычки с утра пораньше поприставать с вопросами к каждому встречному.
— Ты вчера лечила эльфа каким-то амулетом. Что за странный камень ты использовала?
— Это гематит, он останавливает кровь и заживляет раны, — девушка с готовностью достала бурый камень с характерным металлическим блеском. — Мне его подарил Магистр, когда узнал, что я могу лечить людей.
— И что, с его помощью каждый может остановить кровь?
— Нет, — рассмеялась Хельга, — надо обладать даром целительства. Кстати, тебе надо будет обязательно как-нибудь попробовать. Мне кажется, у тебя тоже должно получиться.
Девушка намекала на эпизод в лагере вождя Тху. В один не самый прекрасный вечер у меня страшно разболелась голова, а обращаться за помощью к Хельге я не решился — она как раз тогда 'дулась' из-за эпизода с орками. Вот и пришлось массировать виски самому, причём в какой-то момент проделывать эту процедуру я стал не прикасаясь к голове. Кстати, удивительное ощущение — казалось, что череп стал словно пластилиновый, а пассы руками как бы деформировали его, изгоняя боль. Девушка тогда всё видела, но ничего не сказала… Может, действительно, стоит попробовать лечить других, чем чёрт не шутит. Хотя, лучше бы такого случая вовсе не произошло.
Наконец, все были готовы и наш изрядно поредевший отряд отправился дальше на юг. Да уж, нелегко далась нам эта дорога. Теперь искать большой корабль не имеет смысла: три десятка орков и десяток солдат Гроха — вот всё, что осталось от пары сотен бойцов, покинувших недавно лагерь вождя Тху. Напряжение двух прошедших дней постепенно улетучилось — каждый понимал, что основные трудности перехода позади, поэтому можно немного расслабиться. Единственное, за чем продолжал следить ехавший впереди чёрный маг, были изредка мелькавшие вдалеке люди — одинокие странники, крестьяне на телегах или небольшие конные отряды. Их мы объезжали стороной…
Я всю дорогу болтал с Хельгой о всяческой ерунде и изредка подначивал доверчивого уаха, делая страшные глаза и пугая его рассказами о том, какая опасная живность может завестись в его обширной бороде. Если он не будет мыться и расчесываться. Малыш сердился, но украдкой пытался расплести застарелые колтуны в своей экзотической растительности, чем несказанно веселил девушку. Привлечённый смехом, к нам подъехал Хрохан. Он с улыбкой выслушал очередную гневную тираду рыжего страдальца и тихо спросил:
— Сергей, откуда малыш знает эльфийский язык? Он жил в этих местах?
— Нет, — так же негромко ответил я. — Но он знает очень много разных языков и это нам может пригодиться по ту сторону моря.
— Конечно, — лич лукаво посмотрел на меня и добавил. — Я рад, что ты, наконец, начал мне доверять.
С этими словами он пришпорил коня и отправился догонять Гроха. Я смотрел ему вслед, пытаясь разобраться в своём неоднозначном отношении к принцу. Есть ли между нами понимание? Не знаю… Всё перепуталось и теперь непонятно, кто друг, кто враг, а кто просто так. С одной стороны, лич до сих пор не сделал ничего такого, что могло бы заставить сомневаться в его искренности, а с другой, почему его так ненавидит Харат? Опять сплошные вопросы… Надо будет срочно поговорить с Серхио, наверняка он узнал что-нибудь новое. И обязательно с Хроханом — надеюсь, времени сейчас у нас будет предостаточно…
Далеко за полдень мы выбрались на вершину высокого холма и… увидели раскинувшееся от края до края море. Красота-то какая — дух захватывает! Сами посудите — уходящая за горизонт вода, редкие белоснежные облака на синем небе, мелкие завитушки пенных шапок прибоя, плывущие вдоль берега 'игрушечные' кораблики и свежий бриз в лицо! Картинка! Далеко справа прикрылась от морских ветров обрывистым берегом большая бухта, а возле самой воды белели россыпи домов огромного города.
— Селиз! — с восторгом выдохнула Хельга. — Главный порт человеческой расы. Я так много о нём читала, но никогда здесь не была!
— Послушай, — обратился я к ней, — я так понимаю, что тут навалом купеческих судов.
— Очень много, — подтвердила девушка. — А что?
— Да так, — многозначительно заметил я. — Родилась очередная авантюрная идея — раз есть купцы, значит должны быть и пираты. Вот они-то как раз и могут нам сейчас понадобиться.
Хельга смотрела на меня широко раскрытыми от удивления глазами…
* * *
Вечерние сумерки перемешались с густой тенью обрывистого берега и накрыли город тёмным покрывалом, приглушив звуки и краски дня. Крон, попридержав взмыленного коня, въехал в Северные ворота Селиза. Обычно в такое время жизнь в Дастароге, да и в самой столице постепенно затихает, но в порту всё было наоборот — шумные полупьяные толпы моряков бродили по улицам в поисках развлечений и новой кружки хмельного пива. Одна за другой призывно раскрывались двери многочисленных кабачков и таверен, яркими огнями и двусмысленными вывесками обещая долгожданное забвение за столом или сказочное наслаждение в объятиях нежных путан. Любой каприз — только не жалей звонкую монету! А где-то по тёмным проулкам и подворотням уже потихоньку собирались те, для кого ночь — время острого кинжала и лихой работы. Где ставка — жизнь, а награда — тугой кошелек. Селиз, не таясь, нахально выставлял напоказ своё лицо — беззаботно-пьяное, развратно-сладкое и смертельно опасное…
Крон с лёгким раздражением заметил, что дорогу ему перекрыла очередная ватага бесшабашных мужичков, толпившихся на перекрёстке и явно собиравшихся немного размяться. Все в широких штанах и одинаковых робах мышиного цвета, из-под которых проглядывали пропитанные потом и морской солью рубахи без ворота. К следопыту вразвалку подошёл один из них, гаденько ухмыльнулся и, ухватив лошадь за узду, дыхнул в лицо всадника перегаром:
— Куда спешишь, дядя? Все места уже заняты…
Молчаливый воин глянул исподлобья на небритую рожу рослого моряка и сильно ударил его ногой в живот. От неожиданности верзила плюхнулся задом на булыжную мостовую, а Крон, не мешкая, резко послал коня с места в карьер… Что для могучего скакуна горстка людей — опешившие искатели сомнительных приключений разлетелись по сторонам, словно блохи с хвоста шелудивого пса.
Как обычно бывает в таких случаях, тут же рядом появились вооруженные всадники городской стражи. Хотя, обычно они почему-то успевают лишь к концу очередной разборки, когда кому-то уже мало чем можно помочь.
— Что здесь происходит?! — грозно выкрикнул командир патруля. — В тюрьму захотели?! Так я вам это быстро устрою, не сомневайтесь!
Следопыт достал из-за пазухи свиток и протянул стражнику.
