– Ты понимаешь, чем это для тебя чревато? Или ты думаешь, что алькальду неизвестно, кто обхаживает его племянницу? Может быть, ты считаешь его дураком, который молча стерпит, что сеньорита Наварро спит в твоей постели?
Кейд опять передернул плечами.
– А кто говорит, что она моя любовница? Я и не думал затаскивать ее в свою постель! Мы с Линдой всего лишь совершили вместе верховую прогулку, от скуки. Ей тоже осточертело жить в такой дыре, она хочет сбежать отсюда.
– Хорошо бы ей прихватить с собой и своего дядюшку! – выпалил старый дон, покраснев от ярости. – Без них нам всем жилось бы здесь гораздо спокойнее.
– Так думают и многие другие жители города, – с улыбкой добавил его внук.
– Жаль, что им не приходит в голову ускорить отъезд дьявольской парочки, прибегнув к оружию, – прошипел старик. – А ты, Никола, к моему глубокому сожалению, берешься за шпагу не ради правого дела, а в интересах какого-то сомнительного сброда!
– Вы подразумеваете мою службу в армии техасских повстанцев? – прищурившись, уточнил Кейд.
– Да, разумеется! Зачем тебе понадобилось воевать на стороне этой банды фермеров? – вскричал дон Бенито.
– Все они отважные и достойные люди, сражавшиеся за правое дело, – возразил ему, сохраняя невозмутимость, Кейд. – Я горжусь, что дрался в их рядах за свободу Техаса!
– А вот мне стыдно, что мой внук участвовал в позорном и кровавом фарсе! – вновь ударив кнутом по столу, крикнул дон Бенито. – Ты навлек позор на всю семью Альварес и город Игера!
– А разве наш безумный алькальд, чьи руки по локоть перепачканы кровью сотен невинных людей, казненных им, не позор для правительства Мексики? – парировал Кейд. – Жаль, что здесь до сих пор не нашлось храбрых мужчин, способных освободить Игеру от его гнета! Остались одни трусы и подхалимы!
– Не тебе судить, сопляк! – взвизгнул оскорбленный его намеком старик. – Не слишком ли много ты на себя берешь? Взгляни, на кого ты похож, с пистолетами на портупее вместо благородной шпаги! Ты выглядишь и ведешь себя как бесчестный американский бандит, а не как благородный джентльмен!
– Похоже, что вы презираете и ненавидите всех американцев, дедушка! – осведомился не без иронии Кейд.
– Если бы я действительно ненавидел всех американцев, я бы не позволил своей обожаемой дочери выйти за твоего отца! – возразил дон Бенито. – Я презираю только бесчестных людей, какой бы национальности они ни были.
Кейд вздохнул, снова пожалев о том, что вернулся в Калифорнию. Он знал, что старик будет постоянно демонстрировать ему свое превосходство и досаждать упреками, а потому всячески оттягивал свое возвращение. Но теперь он стоял в кабинете своего деда и ждал окончания очередного нагоняя.
Дон Бенито приблизился к внуку и рявкнул, дрожа от гнева:
– Я требую, чтобы ты наконец объяснил, что за гнусная история произошла по твоей вине пять лет тому назад в Новом Орлеане! Я имею в виду твой странный брак!
Кейд пожевал губами и хмыкнул:
– Ничего особенного и не произошло, дедушка. Вы заблуждаетесь. Все это досужие сплетни и сущие пустяки.
– Ничего особенного? Сплетни? Ты женился на девушке из хорошей семьи и теперь говоришь, что все пустяк, не стоящий того, чтобы о нем вспоминать? Негодяй! – Дон Бенито, не сдержавшись, ударил внука кнутом по груди, и под прозрачной тканью сорочки тотчас же вздулся красный рубец. Однако Кейд лишь поморщился: гордость не позволяла ему выказывать слабость.
– Отвечай, мерзавец, забеременела от тебя эта женщина или нет? – в бешенстве прокричал старик.
– Откуда мне знать? – ответил Кейд. – Я же не виделся с ней со времени нашего бракосочетания! Прямо из церкви я отправился в Техас воевать на стороне повстанцев.
– Какой же ты после этого мужчина? – с гримасой отвращения воскликнул дон Бенито, и Кейд побелел как мел: слова деда задели его за живое. Он закусил губу и с ненавистью уставился на старика, сверкая разъяренными глазами.
За спиной у Кейда раздалось многозначительное покашливание. Он обернулся и увидел верного слугу дона Бенито по имени Панчо: очевидно, тот неслышно вошел в кабинет, когда бушевавшие страсти накалились добела, прихватив с собой на всякий случай винтовку. Кейд поборол желание расхохотаться и холодно произнес:
– Мне обидно слышать такие слова от родного деда.
– Наконец-то ты вспомнил о нашем родстве, – со вздохом промолвил дон Бенито. – Значит, мои слова пока еще кое-что для тебя значат.
Он покачал головой и сразу весь как-то обмяк, утратив кураж и желание приструнить внука. Всегда подтянутый, бодрый, с гордо вскинутым подбородком, этот потомок переселенцев из Кастилии, прослывших отважными воинами и смелыми путешественниками, моментально превратился в слабого старика, предчувствующего свою скорую кончину. Горестно пожевав губами, дон Бенито взял со стола графин с крепким бренди, наполнил два бокала и, протянув один из них внуку, произнес:
– Ты должен еще раз извиниться перед той симпатичной белокурой сеньоритой и ее родными.
– Хорошо, дедушка, – согласился Кейд. – Но по-моему, она бы предпочла, чтобы я утопился у нее на глазах в океане.
– Если так, тогда ее уму может позавидовать любая молодая леди, – проговорил дон Бенито.
– Надеюсь, что вы смените гнев на милость, дедушка, когда я принесу этой ночью юной особе свои извинения? – спросил Кейд, отхлебнув для храбрости из бокала.
Уловив насмешливые нотки в его голосе, старик окинул своего задиристого внука изучающим взглядом и тяжело вздохнул. Бесшабашность еще можно было простить ему в его юные годы, когда он прикрывал ею свою неуверенность и неопытность, подумал старик. Но теперь, когда он вошел в пору зрелости и должен заботиться о своей репутации, пренебрежение семейными традициями и моральными правилами вызывает лишь досаду и сожаление. Дед вздохнул.
– Мы вернемся к разговору о твоей супруге в другой раз, – наконец вымолвил дон Бенито. – Я должен хорошенько обдумать создавшуюся ситуацию, прежде чем вынести какое-то решение. А пока поторопись извиниться перед моим другом сеньором Алленом и его дочерью. Она происходит из знатного старинного испанского рода, и если ее родственники узнают, что ты оскорбил ее, то не миновать кровной мести.
– Вы полагаете, дедушка, что эта девица до сих пор им ничего не рассказала о случившемся? – насмешливо прищурившись, спросил Кейд.
– Да, я так думаю, – кивнул старик. – Она произвела на меня впечатление поразительно мудрой девушки.
Кейд благоразумно умолчал о том, что белокурая дочь Филиппа Аллена своими глазами и повадками весьма напоминает кошку. Хотя она и возражала на словах против его бесцеремонного поведения, на деле же отвечала на его поцелуи с неподдельным пылом и страстью. Кейд невольно вздохнул, живо вспомнив все детали того происшествия. Перед его мысленным взором словно наяву возникли необыкновенно красивое лицо Лоры, обрамленное золотистыми волосами, округлая тугая грудь с розовыми отвердевшими сосками, длинная шея и покатые плечи, бархатистая кремовая кожа. По его спине пробежала дрожь, он явственно ощутил восхитительные волны сладострастия, которые испытал в тот волшебный миг, когда обнимал сеньориту Лоретту Аллен. Нет, впредь ему лучше держаться подальше от такой опасной особы, иначе не миновать новой беды. Довольно с него урока, полученного от коварной обольстительницы по имени Сесиль Маршан.
Кейд снова отхлебнул из бокала и притворился, что внимательно слушает рассуждения деда, как ему следует вести дела на ранчо. Голова у него была сейчас занята куда более серьезными проблемами. С тех пор как алькальдом Игеры стал дон Луис Хорхе Баптисте-и-Наварро, горожане потеряли покой. Еще находясь в Новом Орлеане, Кейд получил от своего деда письмо, в котором он, поведав о свалившейся на город напасти, просил его поскорее приехать. Кейд решил попытаться уговорить высокопоставленных мексиканских чиновников отозвать дона Луиса с его поста и отправился в Мексику.
Но там его ожидал далеко не радушный прием. Принявший его сановник узнал в нем сторонника
