Выходит, я не так уж и ошибался, предполагая, что ради осуществления своего коварного плана ты даже готова отдаться матросу.
Его пальцы начали массировать ей спину.
– Оказывается, ты совсем не стыдливая, любовь моя. Сначала соблазнила капитана Гарсиа, теперь положила глаз на двадцатилетнего молодца!
Лора оттолкнула его.
– Я никого не соблазняла, негодяй! Это ты лишил меня невинности! Но не воображай, что ты будешь моим единственным мужчиной!
Кейд стиснул зубы и посмотрел на нее так, что у нее сжалось сердце. Охваченная ледяным ужасом, она прошептала:
– Не прикасайся ко мне!
– Отчего же? Раньше ты не возражала, так почему же мне не овладеть тобою теперь? Тебе, конечно же, не терпится завести себе нового любовника, но лишняя близость со старым тебя не обременит, – цинично констатировал он.
Не дожидаясь ответа, Кейд схватил ее за руку и швырнул на койку. Лора упала на нее и прижалась спиной к переборке, испуганно вытаращив глаза. Он окинул ее похотливым взглядом, растрепанную и бледную от страха, представил, как овладевал ею капитан Гарсиа, и приказал:
– Раздевайся!
Лора не шелохнулась. Он стал лихорадочно расстегивать пуговицы сорочки и ремень на брюках. Лора даже не шевельнулась. Он скинул сапоги и с угрозой спросил:
– Ты что, оглохла? Раздевайся, я сказал!
Взгляд Лоры упал на пистолет в кобуре, висевший на крюке. Она вскочила и, выхватив его, направила на Кейда:
– Я не стану раздеваться! Ты сдохнешь, негодяй, если попытаешься вновь меня унизить!
Но стрелять из пистолета ей никогда раньше не доводилось, поэтому руки ее тряслись. Кейд ловко выхватил у нее оружие и повалил на койку. Падая, Лора стукнулась головой о стенку и оцепенела. Кейд положил пистолет на стол и спокойно произнес:
– Впредь не рекомендую бороться со мной, глупышка!
Наклонившись над ней, он стал ее раздевать.
Раскачивающийся у них над головой фонарь отбрасывал на стены зловещие тени. Прыгая по лицу Кейда, они придавали ему неземной, мистический оттенок. Лору охватил ужас, она не смогла сопротивляться, а лишь прикрыла свою наготу одеялом. Кейд злодейски таращил глаза:
– Ты меня стесняешься? – Он рывком сорвал с нее одеяло.
Словно завороженная Лора смотрела в его темные глаза, предчувствуя нечто ужасное, но неминуемое. Он стал гладить ее по волосам, груди, животу и бедрам, хрипло приговаривая:
– Твое тело создано для любовных утех, крошка! Возможно, мне не следует быть эгоистом и лучше позволить другим воспользоваться им. – Он наклонился и начал сосать ее сосок. Лора застонала пронизанная внутренним жаром. – Вот что я тебе скажу: сейчас я овладею тобой, а потом отведу к матросам. Может быть, именно их тебе не хватает, моя радость?
– Мерзавец! Скотина! Негодяй! Лучше бы я вообще тебя не встречала! И за что только Бог послал мне такое наказание?
Она попыталась его отпихнуть, но Кейд раздвинул ей коленом ноги, завел одной рукой за голову ее руки и навалился всем своим могучим телом. Лора поняла, что сопротивляться бессмысленно, и уступила, укоряя себя за податливость, а его – за грубость и бесцеремонность. Лоно жадно стиснуло своими бархатистыми стенками незваного гостя, по которому давно втайне истосковалось, и по спине Лоры пробежала сладкая дрожь.
Изогнувшись дугой, она издала томный стон:
– Не надо, Кейд! Пожалуйста!
Однако он оставил ее просьбу без внимания, слишком занятый утолением своей животной страсти. Вскоре их тела начали двигаться в одном ритме, и Кейд стал хрипло шептать ей ласковые слова по- испански, по-французски и по-английски, все крепче прижимая ее к себе. Охваченная пламенем сладострастия, она сомлела в его горячих объятиях и больше не думала ни о чем другом, кроме как о быстрейшем освобождении от странного беспокойства, усиливающегося с каждым мгновением. Вертясь и извиваясь, Лора визжала и стонала, выкрикивая слова, которые никогда бы не произнесла в иной ситуации, и все плотнее прижималась к его чреслам расплавленным низом своего живота. Тяжесть и приятная боль в нем наконец достигли своего предела, и Лора, издав громкий вздох, ощутила желанное умиротворение, после чего впала в забытье. Сердце в груди билось гулко и часто, вторя ударам сердца Никола. Ей внезапно стало пронзительно стыдно за свое похотливое тело, которое то и дело предавало ее в самые неподходящие мгновения, и она расплакалась.
– Ради Бога, только не это! – прищурился мучитель с нескрываемым отвращением. Он сел и насмешливо поинтересовался: – Ты чем-то недовольна, неуемная кошка?
Лора оторвала голову от мокрой подушки:
– Ничего другого от тебя я не ожидала услышать.
Кейд оцепенел и взглянул на нее так, словно бы испытывал желание свернуть ее хрупкую шею. Лора вытерла свое заплаканное лицо тыльной стороной ладони, села, спустив с койки ноги, и с мольбой посмотрела на него:
– Отпусти меня, пожалуйста! Ведь сейчас ты уже свободен, от меня тебе все равно не будет никакой пользы! Я хочу вернуться домой и готова поклясться, что никому ничего о тебе не скажу.
– К сожалению, я тебе не верю, – после долгого молчания хрипло произнес Кейд, – А рисковать я не намерен. Во всяком случае, не теперь. Как только все устроится, я тебя отпущу. Но пока тебе придется побыть моей заложницей.
– И как долго мне еще сидеть здесь взаперти? – с дрожью в осевшем голосе спросила она.
– Я лишь хотел сказать, глупышка, что время пролетит незаметно, если мы с тобой будем почаще заниматься любовной игрой, – осклабился Кейд.
– Не смей путать меня со своими распутными девками! – Она уперлась ладонями в его грудь с твердым намерением проявить на этот раз благоразумие и побороть зов предательской плоти.
Кейд обнял ее одной рукой за гибкую талию и без труда повалил на измятую простыню, приговаривая;
– Тебе далеко до них, крошка! Даже самая неумелая из доступных красоток превзойдет тебя в пылкости и ловкости, оказавшись в моих объятиях.
Лора от возмущения раскрыла рот, и он запечатал его своим жарким поцелуем. Она обмякла, и он овладел ею вновь столь стремительно и мощно, что она не смогла сдержать рыдания. Кейд не внимал им, озабоченный лишь собственной звериной похотью.
Глава 17
Громадные волны, по которым скользил их корабль, то возносили его к облакам, то коварно швыряли в пенистую бездну. Измученная качкой, Лора судорожно икала и морщилась, закрывая глаза. Но стихия не унималась, и судно продолжало нестись по коварным волнам, вынуждая Лору крепче держаться за край койки побелевшими пальцами.
Она сидела в крохотной каюте одна и уже на другом корабле, на котором им с Кейдом предстояло добраться до конечного пункта их долгого изнурительного путешествия. Большинство пассажиров составляли беженцы, Лора видела бедно одетых изможденных людей, когда они толпой поднимались на борт судна. Бледные лица исхудалых женщин иногда являлись ей в ночных кошмарах, и, проснувшись, она потом долго думала о том, как тяжело сложилась их судьба.
На палубу Кейд ее по-прежнему не выпускал, опасаясь ее неожиданных выходок, однако она не роптала и смиренно терпела все неудобства заключительного этапа их путешествия. Как ни мала была каюта, в которой она теперь обитала, в ней все же спокойнее, чем на палубе, среди неопрятных и угрюмых людей, один лишь внешний вид которых повергал ее в уныние.
Глядя на них, она невольно проникалась опасением, что и сама станет такой же и завершит свой жизненный путь в одиночестве и бедности, сломленная бесчисленными ударами злого рока. Однако Лора
