остальном же у них были прекрасные отношения. Дружба с пожилым помпотехом Мерсье тоже скрашивала существование.
(После войны я всего один раз виделся с Александром Эмильевичем — летом 50-го в Пятигорске, где тот жил с семьей, о которой почти всю войну ничего не знал. Живыми остались все: жена, сын и почти столетний отец Эмиль, внук французского гренадера, пришедшего в Россию с Наполеоном.)
Помню, было приятно провести полдня в этой семье, но прежней близости с Александром Эмильевичем не возникло, общих воспоминаний, как ни странно, почти не оказалось. Куда они делись, ума не приложу, — неужели то, что связывало, было таким незначительным, преходящим, что не выдержало испытания даже сравнительно недолгим временем?
Нечто похожее, к моему огорчению и удивлению, ощутил я и совсем недавно, когда начал возвращаться мыслями к военным годам, писать о них. Казалось, о таком отрезке жизни воспоминания должны быть особенно острыми, рельефными, многогранными, ан нет: с трудом вытягиваю из болота памяти отдельных людей, эпизоды, впечатления… Они покрылись тиной, съежились и, вытащенные на берег, оказались не вполне такими, как представлялось в прошлые годы. Или какими хотелось бы их, и себя, видеть… Но почему же куда более далекие воспоминания — детства, отрочества, ранней юности — оказались намного ярче?.. Сие для меня великая тайна есть.)
Государственный Комитет Обороны, товарищу Сталину.
Подготовка операции по выселению чеченцев и ингушей заканчивается. Взято на учет подлежащих переселению 459486 человек, включая проживающих в Дагестане и г. Владикавказе.
Учитывая масштабы операции и особенность горных районов, решено выселение провести в течение 8 дней, в пределах которых в первые три дня будет закончена операция по всей низменности и предгорным районам с охватом свыше 300 тысяч человек.
В остальные четыре дня будут проведены выселения по всем горным районам с охватом оставшихся 150 тысяч человек.
Горные районы будут блокированы своевременно…
Учитывая серьезность операции, прошу разрешить мне остаться на месте до ее завершения. Хотя бы в основном.
17.02.1944 г.
Государственный Комитет Обороны, товарищу Сталину.
Для усиления проведения операции по выселению чеченцев и ингушей после Ваших указаний проведено следующее:
…40 республиканских партийных и советских работников из чеченцев и ингушей нами прикреплены к районам… для агитации. Наиболее влиятельные духовные лица призывались оказать помощь через мулл и других местных авторитетов.
Выселение начинается с рассвета 23 февраля, предполагалось оцепить районы, чтобы воспрепятствовать выходу населения за территорию населенных пунктов.
Население будет приглашено на сход, часть схода будет отпущена для сбора вещей, а остальная разоружена и доставлена к местам погрузки…
22.02.44 г.
7-го марта он же сообщает Сталину:
«…В проведении операции принимали участие 19 тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ и „СМЕРШа“ и до 100 тысяч офицеров и бойцов НКВД…»
(Целая армия!.. Их бы всех туда, где продолжались военные действия.)
Заместителю наркома внутренних дел
Б.З.Кобулову
…Уплотнение погрузки спецконтингента с 40 до 45 чел. вагоне вполне целесообразно. Упразднением в эшелонах вагонов для багажа было сэкономлено значительное количество вагонов, ведер, досок и т. д.
…Из-за невозможности санобработки имели место случаи заболевания сыпным тифом. Эпидемия была предотвращена…
18 марта 1944 г.
Нач-к 3-го управления наркомата госбезопасности СССР
И еще. Ответственные за выселение этих двух народов — чеченцев и ингушей — генерал Серов и комиссар госбезопасности Круглов давали указания: «За один-два дня до операции мужскую часть жителей аулов и селений под предлогом собраний и различного рода общественных работ собрать в местах, мимо которых будут впоследствии проходить автомашины с семьями высылаемых, оцепить войсками НКВД и задержать. Задержанных отвезти в скрытое место и взять под охрану. В случае попытки оказать сопротивление войскам НКВД необходимо немедленно применять оружие…»
Юрий в ту пору не знал и не мог знать о готовящемся геноциде немалой части советского народа, «объединенного общностью социалистического строя и идеалами рабочего класса». Не подозревал и о методах проведения этого геноцида — сиречь, истребления, однако волею случая оказался втянутым в эту страшную акцию, о которой с обычным для них косноязычием поведали приведенные выше документы.
К концу января комплектование полка американскими автомашинами почти закончилось. Все меньше было рейсов в приграничную Джульфу и обратно, которые совершались по старой Военно-Грузинской дороге, проложенной русскими войсками еще в конце XVIII века от Владикавказа до Тифлиса и сохранившейся в почти первозданном виде. Что свидетельствует о здоровом консерватизме страны.
В роте у Юрия красовались уже с полсотни новеньких лягушачьего цвета «фордов» и «шевроле», которым предстояло вскоре нарушить свою девственность — только не на перевозках оружия, солдат или боеприпасов, а тысяч запуганных местных жителей.
В один прекрасный морозный февральский день командиров рот, Юрия в том числе, вызвали в штаб полка, где познакомили с несколькими приветливыми офицерами из ближней кавалерийской части, которая, как им объяснили, находится здесь на отдыхе и использует свой досуг, помогая жителям горных чеченских селений строить дороги, чтобы туда смогли проходить автомашины. Офицеров-автомобилистов любезно пригласили взглянуть на эти дороги, дать квалифицированную оценку, так сказать.
Ну, и почему не съездить в гости к хорошим людям, где, вполне возможно, покормят да еще выпить поднесут?
Юрий побывал в нескольких аулах, видел, как жители весело работали на прокладке или расширении дорог, по которым с немалым трудом, но все же могли теперь проходить автомобили. Видел, как солдаты в телогрейках, без всяких знаков различия, тоже работали там. Делалось все это под лозунгом: «Поможем родной советской армии!» Жителям популярно растолковывали: дороги нужны, потому что вскоре тут состоятся учения наших войск — тренировка на горной местности перед решающим наступлением в Крыму.
Помпотех Мерсье говорил Юрию, и только ему одному, что какие-то подозрительные эти кавалеристы… Где у них лошади? Скорее всего, помяните мое слово, товарищ капитан, все они сотрудники
