Мать подвела меня к учительнице с буквой «Б», и я встал за какой-то девчонкой; в одной руке девчонка держала портфель, другой сжимала куклу. Учительница с буквой «Б» стала ходить вдоль нашей цепочки и всех пересчитывать. Около девчонки с куклой остановилась и сказала:
— Куклу спрячь в портфель и в следующий раз в школу не бери.
Учительница с буквой «Б» мне сразу не понравилась. Я вышел из цепочки и подбежал к матери.
— В чем дело? — к нам подошел толстый дядька в очках. — Тебя как зовут?
— Егор Смехов, — сказала мать.
— Очень хорошо, Егор Смехов. А я директор школы Борис Васильевич. Так почему ты сбежал?
— Ему учительница не понравилась.
— Вот это да! — удивился директор. — Ну, хорошо. Мы сделаем вот что! Пойдем, ты сам выберешь себе учительницу.
Директор подвел меня к учительницам, наклонился и шепнул:
— Выбирай!
Я показал на учительницу с буквой «В».
— Очень хорошо! — сказал директор. — Ты молодец, бьешь без промаха. В самом деле выбрал лучшую учительницу. Ирина Николаевна, принимайте Егора Смехова!
Учительница с буквой «В» улыбнулась и первым провела меня в класс.
Рассадив всех за парты, учительница стала каждого записывать по имени и фамилии. Моим соседом оказался мальчишка с погонами. Сашка Карандашов. Он меня спросил:
— Считать умеешь?
— Угу, — сказал я.
— Ну, сколько будет три да три?
Я стал загибать пальцы под партой. Потом говорю:
— Пять.
— И нет! — засмеялся Сашка. — Во сколько, — и пальцем нарисовал в воздухе семерку. Затем снова спросил:
— Ты кем хочешь стать? Я — генералом.
— Я буду капитаном дальнего плавания, — сообщил я Сашке и подробно рассказал, как буду бороздить океанские просторы. В заключение я предложил Сашке место боцмана на моем судне.
Сашка тут же согласился и даже выразил готовность на время плавания сменить генеральские погоны на боцманские.
Когда учительница закончила всех переписывать, одна девчонка на первой парте вдруг запела, а потом встала и направилась к двери.
— Лена Покровская, ты куда? — спросила учительница.
— Тузика кормить, — сказала Ленка, и все засмеялись.
И учительница улыбнулась. А потом посадила Ленку снова за парту и сказала:
— Тузиков и Мурзиков будем кормить после уроков. И попугаев тоже. У меня, например, дома живет попугай. Он знает двадцать слов. Целый год их учил. А мы должны эти слова выучить за неделю. Начнем с букв, — учительница взяла мел и подошла к доске…
Учительница мне понравилась и понравилась Ленка Покровская, но больше всех — Сашка Карандашов. У него были замечательные погоны. Он обещал мне сделать такие же, но с якорями, и предложил после школы слазить в угольную яму и посидеть на бревнах. И еще обещал познакомить со своей собакой.
— Все думают, она девочка, — сказал Сашка, — а он мальчик, потому что гоняется за кошками.
В общем, в школе мне понравилось, вот только перемены оказались слишком короткими.
Задачки
В третьем классе мы с Сашкой неожиданно стали отстающими по арифметике. Все началось с задачек. Мы наловчились сами придумывать задачки. Сделаем быстренько домашнее задание, разные там примеры и начнем выдумывать задачки. Для одноклассников. Сашка придумает что-нибудь такое: «Дорого или дешево продавать хороших жирных червей по десять копеек за штуку, если на такого червя можно поймать леща на десять рублей?». А я придумаю еще заковыристей: «Если тряпку бросить в ведро с водой и вынуть не через пять минут, а через час, она будет мокрее или нет?».
Над нашими задачками одноклассники сильно ломали головы. Случалось, мы и друг друга ставили в тупик. Например, Сашка подумает, подумает и говорит мне:
— Ты пошел в школу коротким путем. Пошел через забор, да порвал штанину. Пошел назад, чтобы мать зашила, да споткнулся о камень. И у тебя над глазом появился фонарь. Пришел домой, а тебе еще мать всыпала за то, что ходишь не как все. Сколько ты всего получил тумаков?
А я сразу Сашке в ответ:
— Ты списал задачку у Генки, а я у тебя, и мы все получили по двойке. После уроков я хотел бить тебя, потому что ты плохо списал у Генки. А ты хотел бить Генку, потому что он неправильно решил. Кого надо было бить?
И так все время, изо дня в день. Мы с Сашкой придумали около сотни задачек, честное слово. Целый учебник можно было составить.
Однажды на уроке учительница Ирина Николаевна велела каждому придумать по задачке. Все ребята как-то сразу приуныли, но мы-то с Сашкой, ясное дело, обрадовались. Уж что-что, а задачки-то мы придумывали отлично, здесь нас никто не мог переплюнуть.
— Пара пустяков, — громко проговорил Сашка. — Раз-два — и готово! Сколько задачек надо придумать, Ирина Николаевна?
— Всего одну, Карандашов. И успокойся, пожалуйста, и не прыгай! А ты, Смехов, — это относилось ко мне, — перестань ему подмигивать.
В классе стало тихо, только было слышно, как перья скрипят.
— Давай про болезни что-нибудь, — шепнул мне Сашка.
— Давай, — я пожал плечами. — Мне все равно про что. Про болезни, так про болезни.
Сашка придумал такую задачку: «У Пети болела голова, и ему накупили всяких сладостей. Коля объелся огурцов, и, чтобы не ревел, ему подарили пробочный пугач. Ваня вывихнул ногу, и ему купили самострел. Чем лучше всего болеть?».
А я написал: «Петю укусила собака пять раз, а Ваню два. Петю положили в больницу, и его родители принесли ему целую корзину пирогов. А Ване только купили конфету. Кому лучше: Пете или Ване?».
Мы с Сашкой первыми сдали свои задачки и стали посмеиваться над соседями, шепотом давать советы, пока нас Ирина Николаевна не вывела из класса.
На другой день мы с Сашкой получили по двойке. От такой неожиданности я сильно расстроился и домой пришел в неважном настроении, но чтобы родители не разгадали причину моего состояния, сделал вид, что мне очень весело. Ходил и нарочно громко пел.
После ужина мать забеспокоилась:
— С чего это ты так распелся? Уж не заболел ли?
А отец встал из-за чертежного стола (он работал и по вечерам) и буркнул:
— Ну-ка, покажи дневник!
У меня внутри все так и заледенело.
Ну, а потом отец в наказание велел мне весь вечер стоять за бойлерной, да еще спиной ко двору. И вот, значит, стою я там, стою, вдруг краем глаза вижу — Сашка идет. Весь замызганный какой-то.
— Чтой-то ты, Сашка, — говорю, — такой грязный?
— Отец веником вздул, — пробормотал Сашка. — А ты что там? На доски смотришь?
— Ага, — говорю. — Меня сюда отец поставил. На весь вечер.
Сашка только присвистнул:
— Мне лучше.
