Может быть, оно и было жестоко – изгонять кого-то из племени. Но так хотели боги, наказавшие предков людей. А нарушить их волю – это означало окончательную гибель. Притом – для всех.
И сейчас все было так, как полагалось. Воины били в барабаны, призывая удачу, женщины попрятались в хижинах, не решаясь выглянуть наружу – а если бы все же решились, им бы не остаться в живых. Это был обряд только для мужчин. Только после него можно было выходить на охоту. Но сейчас охота была особой – за головами чужаков.
И требовала она особой сноровки.
Порой случалось так, что охотники врывались в чужое становище. Но это бывало давно, о том помнили только глубокие старики. Видимо, боги прогневались на чужих, которые не хотели охотиться, как Настоящие Люди, а сами разводили добычу, потом забивая ее. Это было не по правилам: добычу надо убивать в бою.
Вот оттого-то солнце в последнее время и палило так жарко, чтобы чужаки убрались с территории Настоящих Людей. Боги сами восстановили справедливость – глупых чужаков не стало. Остались только охотники – такие же, как племя Скорпиона.
Врываться к ним в деревню было нельзя. Зато можно подождать, пока мужчины выйдут на охоту. Вот там-то, в полосе редких деревьев в предгорьях, их и могла ждать засада.
И горе им, если не смогут защититься: их головы окажутся в жилище шамана, а воинов, которые принесут их, станет славить вся родная деревня!
Так повелели боги. А значит, так и надо. Правда, сейчас их мало кто встречает – может быть, только шаман, когда сам путешествует в мир богов. Вот раньше оно было не так: боги жили рядом, иной раз могли отблагодарить или покарать. Но о том опять же помнят лишь глубокие старики, да и то всего лишь по рассказам своих дедов.
Сейчас отряд охотников очень далеко ушел от своей деревни, оказавшись почти на границе пустыни. Чужаков нигде не было видно. Но возвращаться в деревню, не отрезав ни одной головы, означало покрыть себя позором. Женщины будут смеяться над неудачливыми воинами, а если это особо разгневает шамана, то он может и имен лишить. И старейшины ему не возразят…
Поэтому далекий запах костра не мог не привлечь внимания Скорпиона. Он остановился и сделал остальным знак рукой, чтобы те замерли. А затем охотник начал принюхиваться – почти как животное. Да, где-то очень далеко кто-то невидимый жег костер. Никто, кроме экспедиции охотников, не мог отойти так далеко от родной деревни. А значит, это наверняка чужаки.
С ними следовало поступить так, как велит обычай. Может быть, их много. И совершенно точно, что они никого не боятся, не ждут внезапного нападения. А это могло означать, что голова достанется каждому, даже самому слабому из воинов.
То-то будет праздник в деревне, когда они вернутся и им отдадут имена!
Скорпион дал сигнал остальным, и отряд двинулся на запах костра. На запах скорой добычи!
– Почти райское место! – воскликнул Виталий.
По сравнению с раскаленной адской сковородкой пустыни так оно и было. Во всяком случае, здесь имелась тень. Да и источник воды удалось найти довольно быстро. Так себе водичка, конечно. Но можно вскипятить, и тогда будет все в порядке.
Да и с едой пока проблем не предвиделось: Юсуф одним выстрелом из «калаша» уложил существо, похожее на дикую свинью – отчего-то у свиньи пробивались вполне явные рожки. Разумеется, это вызвало новый приступ остроумия у Виталия, заявившего, что «не дай бог свинье рога, а мужику – панства». Джеймс и Юсуф ничего не поняли, пришлось долго разъяснять.
Но главное было не в том: настроение всех троих можно было назвать если и не радостным и приподнятым (радоваться в чужом незнакомом мире было, в общем-то, нечему), то уж, по крайней мере, и не похоронным.
Оттаял даже Джеймс, который дулся на своих спутников после вчерашнего, будто у него отобрали любимую игрушку. Наверное, уже представлял себе цивилизованный город со всеми удобствами. Ну, тут уж извините, выбирать не приходится – что есть, то и есть. Если в этом мире произошел какой-то конфликт с атомными бомбами, то, по крайней мере, надо было радоваться, что они не оказались в эпицентре ядерной зимы. Или в том месте, в котором держится высокий уровень радиации. Занес бы их «песчаный смерч» (или чем он там был еще) в центр выжженного круга – и мучительная гибель от лучевой болезни была бы гарантирована. А так – вполне можно выжить.
По крайней мере, пока есть патроны к «калашу».
Что делать дальше, не знал, наверное, даже Юсуф. Но тут как судьба сложится. Им надо попробовать перевалить через горы, вздымавшиеся впереди. Сколько это потребует усилий и что их ждет по ту сторону, пока было совершенно непонятно. Но горы выглядели невысокими, это явно не Памир и не Кавказ.
А пока следовало заняться своими делами. Юсуф заявил, что рогатого «кабанчика» он есть не станет, да и вообще к нему не прикоснется. У него пока есть запас еды, а вот его спутникам кушать что-нибудь надо. Никакие уговоры на него не действовали, он упорно стоял на своем.
Так что Джеймсу пришлось свежевать добычу самому, и, как ни странно, у него это получилось. Виталию пришлось набрать дров, надеясь на одно – что, во-первых, зловредных насекомых тут окажется немного, а, во-вторых, дым от костра их отгонит. Пожалуй, здешние насекомые или ползучие гады его беспокоили больше всего. Не хотелось бы встретиться еще раз с каким-нибудь «тарантулом».
Но кое-каких сухих веток незнакомых деревьев Вит все же притащил. Пришлось за ними ходить довольно долго, поскольку стоило удостовериться – никакая из тварей его не искусает.
Больше всего ему было интересно вот что: если у здешних свиней прорезались рога, значит ли это, что свиньи – радиоактивные мутанты? Можно ли съесть такого «кабанчика»? В любом случае, особо привередничать в еде не приходилось. Но все же, какова была бы местная фауна, если бы тут не оказалось светящихся радиоактивных проплешин? Похожей на земную или не очень? И нет ли тут каких-нибудь мутантных москитов?
В любом случае, москиты, мутантные или обыкновенные, не торопились добраться до трех потенциальных жертв.
Радиофобия Виталия не особенно беспокоила. Хотя это было не всегда типично: избавившись от страхов перед природой и дикими животными, человек, переехав в города, быстро изобрел новые страхи.
Да какие, куда там жалким саблезубым тиграм!
Свиной грипп! Птичий грипп! Радиация!
Как раз, когда Виталий уезжал сюда, в Интернете (а заодно и в некоторых из тех редакций, где он сотрудничал) началась очередная эпидемия. Стоило в Японии произойти катастрофе на АЭС, как это отозвалось даже в далеком Петербурге. И добро бы отозвалось сочувствием к японцам. Нет, никто из заболевших и не думал за них переживать. Больше того, японцам доставались самые злые слова – Курилы требуют, гады, а теперь еще и радиацией весь мир заразили!
– Понимаете, от этого облака никакого спасения быть не может… – слышал Виталий, заходя в курилку. Вещал рыхло-полноватый парень небольшого роста, вечно ходивший в пестром свитере, на котором можно было при желании различить следы позавчерашнего обеда. Он работал в отделе культурной информации и к Виталию прямого касательства не имел. Парня звали Костей.
– А, привет! А я тут народу правду говорю.
Судя по всему, это было любимым Костиным занятием – рассказывать соотечественникам правду. Сколько его ни встречал Виталий, он вечно рассказывал о продуктах с генномодифицированной органикой, о страшных последствиях прививок, о том, что правительства западных стран уже разрешили клонирование, и теперь человечеству непременно наступит хана. Неизбежно.
– О чем? – вздохнул Виталий, доставая пачку сигарет.
– Как о чем?! Фукусима! – ответил Костик. – Это… Это вообще полный трендец. Знаешь, в какую сторону пойдет ветер? Этой туче всего-то и надо, что перевалить Уральский хребет. А мы – и Москва, и Петербург – совершенно беззащитны. Причем будет это дня через два: испарения попадут в высотные слои атмосферы – вот и все! Думаете, нам тогда власти объявят о повышенной радиации?!
– Ну, раз оно так, то и волноваться не следует, – хмыкнул Виталий, прекрасно зная цену Костиным соображениям.
