— Это там? — спросил он.
— Это то место, откуда мы начнем поиски, — ответил я.
— Отлично, — сказал норвежец, — просто замечательно.
Он испытующе посмотрел на да Косту, и маленький португалец, сразу поняв, что от него требуется, ответил на невысказанный вопрос норвежца: — Мы прибывай на Понапе завтра рано утром, Олафа.
— Отлично, — повторил норвежец.
Он смотрел вдаль глазами, полными слез.
Наше веселое настроение моментально испарилось.
Замешательство, которое сейчас охватило нас, довольно часто возникает в тех случаях, когда люди, испытывая сильную симпатию или сочувствие, не знают, как выразить свои чувства. По молчаливому согласию мы обсуждали за столом только самые обыденные предметы.
Когда с едой было покончено, Халдриксон выразил желание перейти на борт 'Брунгильды'.
Наша яхта немного сбавила ход, чтобы да Каста и он могли спустить шлюпку. Они поднялись на палубу 'Брунгильды'. Я увидел, как Олаф взялся — за штурвал и двое моряков углубились в серьезный разговор.
Я поманил к себе О'Кифа, и мы растянулись на решетке носового люка в тени фок-мачты. Закурив сигарету, Ларри выпустил несколько легкомысленных колечек и выжидательно посмотрел на меня.
— Ну? — спросил я.
— Ну, — сказал О'Киф, — давайте вы будете рассказывать мне, что вы думаете, а я возьму на себя труд выявлять ваши научные ошибки.
И плутовато подмигнул.
— Ларри, — строго ответил я, не принимая шутки, — вы, наверное, не знаете, и, отбросив ложную скромность, я вам скажу, что моей научной репутации многие могут позавидовать. Прошлой ночью вы сделали мне комплимент, который я никак не могу принять. Вы более чем намекнули, что я подвержен суевериям и религиозным предрассудкам. Позвольте поставить вас в известность, Ларри О'Киф, что я считаю себя исключительно собирателем, наблюдателем, аналитиком и систематиком фактов — и только! Во всяком случае, — и я постарался, чтобы по силе сарказма мой тон не уступал словам, — во всяком случае, я не верю в духов и привидений, лепрекоунов, баньши или призраков, играющих на арфе.
О'Киф откинулся на спину и разразился хохотом.
— Простите меня, Гудвин, — задыхаясь от смеха, проговорил он. — Но если бы вы только видели себя самого, с обалдевшим видом слушающего крик баньши, — и снова у него в глазах промелькнул лукавый огонек. — Знаете ли, вот сейчас, при ярком солнечном свете, когда мир вокруг нас распахнут настежь… — он пожал плечами, — как-то очень трудно вообразить что-нибудь в том духе, как описываете вы с Халдриксоном.
— Я понимаю, что трудно, Ларри, — ответил я. — Но напрасно вы думаете, будто я допускаю участие в этом феномене сверхъестественных сил — в том смысле, как понимают сверхъестественное спиритуалисты и любители вертеть столы. Отнюдь, я назвал бы его аномальным явлением; то есть вызванным действием неизвестных пока науке сил. И я не думаю, что его в принципе нельзя объяснить с научной точки зрения.
— Изложите мне вашу теорию, доктор Гудвин, — сказал О'Киф.
Я заколебался… Все-таки мне пока не удалось создать удовлетворяющую полностью меня самого концепцию возникновения Двеллера.
— Я полагаю, — наконец решился я заговорить, — вполне могло случиться так, что удалось уцелеть отдельным представителям расы, которая населяла в древности континент, предположительно находившийся здесь, в Тихом океане. Нам известно, что многие из этих островков буквально изрешечены пещерами и обширными подземными пустотами; можно предположить, что в отдельных местах глубоко внизу, под океанским дном, раскинулись целые неизведанные страны. Возможно, по каким-то соображениям уцелевшие жители древней расы нашли себе прибежище в этой ужасной бездне, а один выход из нее на поверхность земли находится на островке, где встретила свою кончину экспедиция Трокмартина. Что касается возможности существования в этих пещерах… Мы знаем, что жившие здесь люди обладали высокоразвитой наукой. Не исключено, что они в совершенстве овладели некоторыми универсальными формами энергии — особенно той, которую мы называем светом. Вполне вероятно, что их цивилизация и наука продвинулись вперед значительно дальше, чем наши. И то, что я называю Двеллером, скорее всего, одно из достижений их науки. Ларри'. с очень большой вероятностью, можно ожидать, что эта затерявшаяся под землей раса собирается снова выйти на земную поверхность.
— И поэтому они избрали своим посланником вашего Двеллера; запульнули в нас, так сказать, научным голубком из своих зениток?
Я предпочел пропустить мимо ушей каверзный вопрос. Ларри явно подтрунивал надо мной.
— Вы что-нибудь слышали о хаматах? — спросил я.
Ларри отрицательно покачал головой.
— На Новой Гвинее, — объяснил я, — издавна и повсеместно распространена старинная легенда, будто существует 'заключенная в холмы' раса титанов, которые когда-то управляли этими землями…
'Когда земля простиралась от солнца до солнца, пока лунное божество не утащило ее под воду', — я дословно процитировал фразу из легенды. Не только на Папуа, но и во всей Малайзии вы услышите эту историю. И эти люди… хаматы в один прекрасный день — так повествует предание — выберутся из холмов и возьмут власть над всем миром: 'сделают конец света' — так звучит дословный перевод фразы, что проходит рефреном по всему рассказу. Кажется, еще Герберт Спенсер указал на то, что в основе всех созданных человечеством мифов и легенд лежат реальные факты. И можно предположить, что для малазийских преданий фактической основой служат именно те самые пережившие наводнение люди, о которых я вам говорил. Достаточно многое убеждает меня — к примеру, лунная дверь, управление которой несомненно осуществляется через воздействие лунных лучей на какие-то неизвестные элементы или их соединения; кристаллы, проходя через которые лунный свет раскладывается на спектральные составляющие и потом только попадает в заводь — что это устройства, напоминающие земные механизмы. И поскольку они Вильям Бибе, известный американский натуралист и орнитолог, еще недавно сражавшийся во Франции в составе американских воздушных сил, привлек внимание общественности к этому удивительному поверью, опубликовав не так давно статью в 'Atlantic Monthy'. Еще более интересно, что он упоминает там про настойчивые слухи и кривотолки, будто бы недалек тот день, когда эта заточенная под землей раса выйдет наружу. W. J. В Pres. I. A. of. S. сработаны человеческими руками и поскольку очевиден факт, что Двеллер черпает силу для своей материализации из лунного света, прошедшего через эти устройства, то и сам Двеллер, может быть, не что иное, как продукт умственной деятельности человека или, по крайней мере, от человеческого разума зависит его появление.
— Подождите минутку, Гудвин, — прервал меня О'Киф. — Вы что, в самом деле думаете, что эта хреновина, сделана из… ну., из лунного сияния.
— Лунный свет, — отвечал я, — это, как известно, отраженный от поверхности Луны солнечный свет. Но лучи, попадающие на Землю после своего отражения, имеют уже существенно другую структуру. Спектральный анализ показывает, что в них отсутствует практически вся низкочастотная область спектра — та, которую мы называем красной и инфракрасной, в то время как высокочастотная — так называемая фиолетовая и ультрафиолетовая — содержит спектральные линии еще более высоких частот, чем солнечный свет. Многие ученые связывают этот факт с присутствием на Луне некоего неизвестного элемента, существование которого, возможно, могло бы объяснить наблюдаемые на поверхности Луны гигантские светящиеся треки: например, расходящиеся в радиальных направлениях из лунного кратера Тихо. Лунные лучи могут поглощать и распространять дальше энергию излучения этих неизвестных на земле элементов.
В любом случае, то ли из-за потери красной составляющей спектра, то ли из-за появления какого-то таинственного источника энергии, но свет луны становится совершенно иным, нежели просто ослабленный солнечный свет; точно так же, добавляя в соединение или изымая из него какой-нибудь элемент, мы получаем совершенно другое вещество с совершенно иными признаками и свойствами.
К тому же эти лучи, Ларри, проходя через шары, висящие, по словам Трокмартина, над Лунной Заводью, по-видимому, приобретают еще более загадочные свойства. В результате образуется фактор,
