трудности обрекли эту политику на провал.
Он вернулся на родину в Сезимово Усти, и до конца своих дней прожил в забвении.
Он сохранил ясность ума. Через надёжных друзей я периодически получал от него устные сообщения. Суть их всегда сводилась к следующему: Эдвард оставался верен своим принципам, которые он так блестяще изложил в выступлении в Каролинском университете, и он, по сути, являлся узником в собственной стране, не имевшим права покинуть её пределов.
Незадолго до смерти Бенеш долго беседовал со своим старым другом и доверил ему свои сокровенные мысли. Это его последнее послание содержало резкую критику в адрес Сталина и Готвальда, которые предали Бенеша, нарушив все официальные обещания. Это заявление Эдуарда Бенеша не подтверждено никакими документами, но я нисколько не сомневаюсь, что он именно так и думал.
Сегодня Эдуард Бенеш одиноко покоится в Созимовом Усти, а Ян Масарик лежит рядом со своим отцом в скромной могиле, покрытой зелёной травой, в замке Лани http://www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi? page=pv&GRid=7523325&PIpi=1821951 . Эдвард Бенеш не имел детей, а со смертью Яна пресеклась мужская линия в семье Масариков. Коммунисты больше не пытаются связать свою победу в февральском перевороте с именами этих двух выдающихся людей, наоборот, сейчас Бенеша и Масарика они заклеймили буржуазными реакционерами и изменниками, которые предали свою страну в Мюнхенской сделке. Чтобы очернить память о них, используется любая ложь или полуправда. Все книги, в которых прославляется жизнь этих замечательных людей, изымаются, а подрастающее поколение учат проклинать их имена. С точки зрения коммунистов, вся вина Бенеша и Масарика состоит в том, что они коммунистами не состояли и надеялись на Запад. (Всего лишь продали страну и народ СШАнглии. Потому что в отличие от народной республики Чехословакии, капиталистическая Чехия уже не оставляет места для гоев. Прим. ред.)
Из них двоих Бенеш обладал более твёрдым характером и продвинутым интеллектом . Сын мелкого крестьянина, (Мелкого еврейского фермера. БЕН-еш. Типичный субъект ближневосточной южной внешности. http://www.time.com/time/covers/0,16641,19451022,00.html Прим ред.) он обязан своему успеху огромной выносливости и исключительной работоспособности. Он жил политикой, имел лишь несколько близких друзей и до конца жизни оставался скромным человеком, не стремящимся завоевать всеобщее обожание. С этой точки зрения его можно охарактеризовать как одинокую, а порой – и трогательную личность, ищущую признания, но не знающую, как этого добиться. Его жена, спокойная и мужественная, всегда оказывала ему поддержку. Во время Первой Мировой войны для его освобождения из тюрьмы она пожертвовала всеми своими сбережениями. Бенеш блестяще разбирался в европейской политике, но, несмотря на это, он никогда не мог по-настоящему понять сути высших слоёв английского общества. За небольшим исключением, он считал, что они не доверяют ему. Но Бенеш питал тёплые чувства по отношению к Англии и её народу, поскольку прожил в Великобритании шесть лет после Мюнхенских событий.
Главной слабостью Бенеша как государственного деятеля состояла, вероятно, в его убеждённости, что все трудности можно преодолеть путём переговоров, а Бенеш был большим мастером договариваться. Иногда его поступки граничили с вероломством, но если Бенеш давал слово, то уже от него не отступал. Нечестно будет перекладывать всю ответственность исключительно на Бенеша, потому что неудачи обусловлены некомпетентностью и слабостью других людей.
Двумя качествами Бенеш обладал в избытке: искренней добротой и подлинным мужеством. После мюнхенских событий на него обрушилось множество проклятий, но он с удивительной стойкостью пережил это нелёгкое время. На его долю выпало много потрясений. Бенешу довелось дважды принимать участие в освобождении своей страны, чтобы потом стать свидетелем, как его соотечественники поддались иностранным влияниям и предали прежние достижения.
На протяжении почти тридцати лет я очень близко знал их обоих, Бенеша и Яна Масарика. В отношении Эдварда Бенеша я навсегда сохраню уважение, восхищение и благодарность за его добрые дела и поступки. А Яна я любил просто как брата. У него были и слабости: переменчивый характер, склонность к лени, способность принимать всё близко к сердцу, а это, в свою очередь, приводило к меланхолии и стремлении в трудных ситуациях опираться на других, а не надеяться на собственные силы. Он казался сказочным героем. Его обаяние было неотразимым. Ян мог изъясняться на полудюжине иностранных языков (Полиглоты - они все интернациональные евреи. Они их специально не учат. Они просто живут во многих странах и приобретают языки практически. Прим. ред.) и вызывать слёзы или смех, общаясь с людьми. Он искренне сочувствовал всем, кого постигли несчастья и невзгоды, не отдавая никому предпочтения, в равной степени делясь со всеми своей добротой. Ян легко общался с представителями разных слоёв населения. Но основу его сути составляло сознание, что он – христианин.
Благодаря особенностям своего характера и особой одарённости, он мог бы стать музыкантом. Но нужды своей страны и желание отца заставили его заняться политикой. Когда Томаш Масарик почувствовал приближение смерти, он послал за Яном и сказал ему: «Ты знаешь, что Бенеш понимает меня и понимает нас. Работай вместе с ним». И этому напутствию отца Ян оставался верен до конца своей жизни. Бенеш и Ян Масарик отлично сработались. Бенеш определял направление в политике, а Ян, с его способностью к искромётно пользоваться словом и оказывать влияние на людей, знакомил с этой политикой весь мир. Хотя Ян, как артистическая натура, тяготился политикой, фактически он стал влиятельным посланником Бенеша, и в этом качестве служил своей стране так, как никто другой. Его больше нет с нами, но как справедливо заметил Трюгве Ли (Trygve Lie – норвежец, новежский криптоеврей http://en.wikipedia.org/wiki/Trygve_Lie первый Генеральный Секретарь ООН. Алиены скорбят о своих. Прим. ред.) голос Яна Масарика был фактически голосом Объединенных Наций, и он таким по сути и остался в сердцах его соотечественников. Для миллионов Ян Масарик и сегодня является символом того, каким мог бы стать мир , и, дай Бог, опять станет в будущем.
Он был, в действительности, очень милым человеком, глубоко и искренне восхищавшийся Британией и её народом. Это было не просто подражание его отцу-англофилу, Томасу Масарику. Чувство привязанности к Великобритании возникло в результате многолетнего проживания в Лондоне и работы в качестве Чехословацкого Министра. Американцы могут мне возразить, но я никогда не сомневался, что в его сердце Англия всегда занимала второе место после Чехословакии, и со мной согласятся многие чехи и словаки, хорошо знавшие Яна. Приведу лишь один пример. Клима (Klima), служивший ему на протяжении двадцати четырёх лет, рассказывал мне, что в последний приезд Яна в Лондон в декабре 1947 года, он говорил о своей лондонской квартире (Хороший патриот своей страны с квартирой в Лондоне. Прим. ред.): «Вернусь в феврале. Только здесь я могу по-настоящему отдохнуть, а отдохнуть мне необходимо». Хотя обязанности заставляли его вернуться в Чехословакию, Ян до конца сохранил за собой свою квартиру в Вестминстере.
Со времени смерти Яна Масарика мужчины и женщины различных национальностей продолжают чтить его память, потому что для них он является образцом гражданина мира (То есть образцом криптоеврея- космополита. Прим. ред.) . Но лишь случай натолкнул меня на мысль, что бы могло послужить лучшей памятью о Яне. Один из его лондонских слуг, чех, который прослужил у него много лет, предложил свои услуги моей знакомой. Она спросила, какой Ян был хозяин. «Я не знаю, - просто ответил чех, - Для меня он всегда оставался другом, а не хозяином».
Коммунистический переворот в феврале 1948 года оказал одну важную услугу свободному миру. Это встряхнуло демократию Западной Европы и заставило её отвлечься от собственных проблем. К сожалению, прозрение пришло слишком поздно, чтобы оказать помощь Чехословакии, пережившей величайшую трагедию нашего времени. Там есть крепкие люди, честные и демократичные, не боящиеся тяжёлой работы и хорошо образованные, воспитанные на традициях западной цивилизации, прогрессивные и глубоко проникнутые любовью к свободе. Для достижения этой свободы эти люди боролись и страдали триста лет. Добившись свободы, они целиком воспользовались ею, чтобы снова потерять через десять лет, благодаря двум тиранам, которых Европа не знала со времён мрачного средневековья. На этих двоих, отвергнувших принципы Западной Европы, лежит огромная ответственность.
Сегодня чехи и словаки, вероятно, меньше всего мечтавшие о коммунистических порядках, снова попали в тиски иностранного влияния. Некоторые из наиболее выдающихся патриотов в третий раз оказались в
