Струны: Собрание сочинений

Прекрасный мой жених. Но вдруг уехал,
Мне только крестик золотой оставил –
Вот этот, маленький. С себя позволил
Он снять его». – «Забыв тебя?» – «Да, правда,
Жизнь бурною волной его помчала –
И я его жалею. Он так молод».

– «А ты не молода? Иль ждать его
Еще ты долго будешь? Не придет».
– «Да, не придет, я знаю. Но молиться
О нем могу. У Бога жизни легкой
Прошу ему – и верю, Бог услышит.
И мне легко. Всё помню я, что крестик
Его на мне. Что делать? Надо жить.
Старухе матери во мне опора.
Вот и сейчас родная ждет меня –
И с внучками. Прости. Вот зазвонили
В обители. Спеши. И я в обитель
Приду когда-нибудь». – «Тебе легко». –

И медленно пошла одна лесною
Дорожкою на благовест недальный –
И темный бор блистал на солнце, влажный,
Прохладный, нежился с приветным шумом;
И полем не спеша пошла другая
Росистою тропинкою в траве
С игрою радужной несчетных капель,
Не расплескать стараясь полных ведер,
К родной деревне, издали звучащей
Живыми звуками привычной жизни,
По-утреннему милыми. А солнце
Уж поднялось горячее и землю
Широкую лобзает ровным светом.

БУДЕТ ТАК

НАБЕРЕЖНАЯ РАБОЧЕЙ МОЛОДЕЖИ

Волна о берег плещет – как в Неве,
Решетка над водой – как в Ленинграде, –
Задумчивы в печальном торжестве
И в сумрачной, но радостной отраде.

Дух боевой, упорный, как волна,
В твоих бойцах, о, город мой любимый,
Отлит в огне прочнее чугуна
И волей закален неодолимой.

С тобой я верной памятью всегда
Сердечною – мгновенной, многострунной…
Миг — ясная широкая вода,
Ограды над водой узор чугунный.

СМОЛЕНСК РОДНОЙ

Я слышал, что над грудами развалин
Он уцелел – собор, венчавший город,
С своими маковками золотыми –
Ковчежец драгоценный, вознесенный
На холм крутой, широко опоясан
Наружной круглой лестницею белой –
Так памятен он взору моему.
Быть может, и дрожал, и колебался
Под варварскими выстрелами он –
Такими, что подобных не знавал
Во все века протекшей старины
И давней, и недавней, но, как прежде,
И тут, неуязвленный, устоял.

А сколько здесь, в его же кругозоре,
Великих памяток – не уцелевших,
Не сбереженных строгою судьбой
И дикою ордой?!. Ужель погиб
И памятник двенадцатого года –
Там, около Лопатинского сада,
Издалека подобный обелиску,
На площади обширной, где войска
Молитвенно и стройно поминали