Струны: Собрание сочинений

БЕЛАЯ БЕРЕЗКА (Лирическая поэма)

Иди вдоль берега Томи
Песчаной полосой, по краю вод лежащей;
Смотри спокойно вниз; увидишь чуть блестящий
Предмет; нагнись и подыми.
Сережка то, или подвеска
Темнеющего серебра.
Иль денежка – почти без блеска,
Тускла, столетьями стара.
Конечно, благосклонный случай
Лишь был силен тебе помочь;
А то, как землю ты ни мучай,
Ее глубин не превозмочь.
Но только здесь они порою
Речной волной одолены
И вскрыты щедрою игрою
Тебе сочувственной волны.

И вдруг на миг исчезнет повседневность
Перед находкою счастливою твоей.
Любуясь пристально и наклоняясь к ней,
Ты будешь лицезреть таинственную древность
Живой, всё ближе, всё родней, –
Хоть знаешь ты, что в оны годы
Иные, чуждые народы
Питала щедрая земля,
И эти ласковые воды,
Простором светлым веселя
Иль темным буйством непогоды,
У злого чуда – корабля
Кипели плесками свободы.

И словно бы волной застыли и холмы.
Что ночью звездною и жгучею зимы
Как будто взвихрены мятежными кострами –
Безумный фимиам в нерукотворном храме
И пламень исступленнейшей мольбы
Перед торжественною бездной –
Черно-лазурной, тайнозвездной –
Лунно-морозной тьмы – судьбы.
А летом, днем молчат мольбы.
И разве с жалобою слезной
Глядеть на подвиг бесполезный,
Что им оставили рабы
Иль слуги темные свободы –
И неба пасмурные своды,
И сосны, ели, и у ног
Сырой рассыпчатый песок,
И тусклые, стальные воды.

Здесь были древние суровы племена
И, хмурая родня, их окружали ели,
И с елью строгой хмурая сосна
Коротким летом помнила метели,
Где знойные виденья сна
Всё песню снежной вьюги пели.
И в слухе тех людей она
Так неуклонно разливалась;
И ель, сосна, всё ель, сосна
Ей так всецело отзывалась, –
Что дед отцу, сынам отец
И поколенью поколенье
Передало напечатленье
Суровой думы наконец,
Навеки спевшейся с метелью,
С одной сосной, с единой елью.

И словно бы исконному похмелью
Народ предался тут, у вод стальной реки,
Где только сосны, ели и пески,
И, может быть, порой воинственные станы
И малорослых коней табуны.
Под осень птичьи караваны,
Зимой – безмолвие и сны.
Но вечно ль в воды здесь глядели
Небес жемчуг иль бирюза,
И сестры-сосны, сестры-ели,
И братьев узкие глаза.
Хмуро-задумчивые лица?
Иль эти холмы – не гробница
Прапращуров живых людей,
Забвенью преданных героев,
Неведомых, но страшных боев –
Безвестной славы мавзолей?

Иль здесь хранилище бесчисленных сокровищ,
Забытых россыпей несметной красоты,
Иль хартий вековых истлевшие черты,