Глава 17
Едва я скрылся за поворотом, как меня схватили за шкирку и хорошенько встряхнули.
— Ты совсем …?! — Передо мной была взбешенная физиономия Ремуальда. Сквозь шепот нашего старосты прорывалась ярость.
Я недоуменно кашлянул. Наш главный умница, единственный на троих нормально функционирующий мозг «выражался» довольно редко. Подобную брань из его уст вообще трудно было услышать. А уж чтобы использовал настолько хлесткие выражения… Кажется, я его довел.
— Можно и так сказать, — не стал спорить я, старательно отводя взгляд. — Вот только вы тоже … по полной программе! Что вы тут делаете? И как сюда попали?
— Как наши вышли, так и мы вошли! — недовольно ответил Анджей. — Вообще-то мы тебе хотим помочь!
Идиоты. Чего им не сиделось в безопасности?
— Не в этом суть! Зачем ты, придурок несчастный, поперся в одиночку? — Староста шипел, как кобра, которой наступили на хвост. — Без наставников и без нас!
То, что «без них», взбесило друзей куда больше, чем отсутствие рядом со мной старших.
— Вообще-то за Ялли…
Кромешное молчание было мне ответом. Всю глубину моего идиотизма объяснили самым доступным образом.
— Там опасно, между прочим, — попытался я хоть как-то утихомирить парней.
— Так и мы о том же, — бросил Анджей. Лицо его было еще более «дружелюбным», нежели у Рема.
— У меня есть некоторое преимущество перед вами: меня нельзя убить.
Почему-то эта новость удивления в друзьях не вызвала. Мне это показалось оскорбительным.
— С высшими личами как-то справляются, так что не льсти себе, — ухмыльнулся староста не без издевки.
Ставя меня в ряд с обычной, пусть и мощной нежитью, он был в корне неправ. Но спорить дальше я не стал. Бесполезно.
— И вообще, пока мы тут препираемся, о нас могут вспомнить, — намекнул на диво прагматичный Анджей.
С этим нельзя было не согласиться. Прожигая друг друга негодующими взглядами («идиот, опять один во что-то решил ввязаться!», «ненормальные, о них же беспокоюсь!»), мы проскользнули на лестницу, что вела в подвальный этаж. Местонахождение Ялли я ощущал довольно отчетливо. Но, подойдя вплотную к двери, за которой должна была находиться девчонка, увидел, что попасть туда — задача не из простых. Если бы защиту ставили наши, у меня был бы шанс взломать ее хотя бы методом научного тыка. Однако ректор позаботился, чтобы в его твердыне все вокруг искрило от света. Ни грана тьмы или смерти.
В голове раздался звонкий щелчок, обозначавший появление мысли… Дельной мысли.
— Я понял, почему у нас кладбища начали чудить! — шепотом возвестил я, пораженный.
— Это, конечно, очень интересно, но нам сейчас надо Ялли спасти, — осадил меня Ремуальд.
— Ты не понял! Ректор «стерилизует» местность! — не пожелал заткнуться я. Да и как тут смолчать, когда это действительно важно?!
— Он просто выдавливает все вкрапления Тьмы в Академии и вокруг нее! И тут ничего нет, кроме Света!
Рем растерянно посмотрел на меня. Затем прикрыл глаза. Спустя несколько секунд выдал вердикт:
— Действительно, будто Единорог тут пробежался…
Анджей переводил взгляд то на меня, то на старосту. Он не очень понимал, о чем мы вообще говорим.
— Ну, Свет. Так о чем речь-то?
— Это неестественно, — ответил за меня староста. — Все должно быть в гармонии. Иначе начинается то, что мы видели на кладбище. На место отсутствующего элемента приходит то, что иногда называют «пустотой». И вот тогда-то и случаются неприятные вещи.
— Вы считаете, что ректор решился бы на такое? — не поверил Анджей. — Зачем?!
Святая простота… Или настолько же святое невежество. Рем знал, зачем главе факультета могло это понадобиться. Он вообще много чего знал. Мне же это было известно, поскольку когда-то я писал реферат, где напрямую соприкоснулся с этим вопросом.
— Да за тем же, зачем маги стремятся попасть в свое место силы. Ради могущества, Анджей, — снисходительно улыбнулся староста. — Так или иначе, но маги все делают ради могущества. Похоже, в Академии создают искусственное место силы для светлых.
— Точнее, для одного светлого, — с усмешкой поправил я.
— С чего ты решил, что для одного? — не понял хода моих мыслей Рем.
— То подземелье… Там ведь должна была сохраниться документация по проекту, задачей которого стало обретение бессмертия. Или ты думаешь, ректор решил наделить вечной жизнью всех своих соратников? Полагаю, такое приберегают только для себя.
— А жертвоприношения?
— Могу кое-что предположить. Часть из них была проведена для создания места силы, а остальные должны были помочь милорду Келлису обрести могущество, сходное с могуществом Дракона или Единорога. И вечную жизнь в придачу. Магия крови…
М-да… Ситуация стала несколько яснее, но проблема-то в виде запертой двери осталась… Я растерянно посмотрел на Рема. Всегда был сторонником силовых решений, мне так проще. Много думать не надо. Разумные идеи — это не по моей части, на то есть друг.
— А чего сразу я? — вскинулся староста, смутившись под нашими с Анджеем взглядами.
— Ты самый умный! — отрезал наш «третий». — Вот и думай!
— Гады! — процедил Ремуальд. И задумался. В тишине казалось, что можно расслышать, как скрипят мозги первого клинического отличника курса.
Время шло… Нас уже могли хватиться, как бы ни были увлечены спором старшие.
— Есть идея!.. Дурацкая! — выдал наконец Рем.
— Давай хоть такую, — махнул рукой я. — Других все равно нет.
Рем ухмыльнулся. С торжеством. Эта гримаса всегда сопровождала у него приступы творческого вдохновения. Именно в такие минуты он выдавал что-то совсем уж невообразимое. Срабатывало это «что- то» лишь в половине случаев. В остальных — мы приходили в себя в лазарете, упорно изображая потерю памяти, чтобы не объясняться с деканатом, а то и ректоратом.
— Тут явный перекос в одну сторону силы… Слишком много Света. Если бы выдать какое-то мощное заклинание, желательно продолжительного действия, то…
— То будет полная …, — мрачно подытожил я.
Суть мысли я уловил. И мне даже стало страшно.
— Ну в целом ты прав, будет…, но оно-то нам и надо, собственно говоря. Светлые заклинания сметет подчистую. Чтобы плотина рухнула, достаточно и небольшой бреши, — оптимистично сказал Рем.
Как мне все это не нравилось!
— Ты чокнутый. Нас тоже сметет.
— Не факт. — Староста пожал плечами. — Выбора-то все равно нет. Не бросать же Ялли. Что, рискнем?
— Твою мать… — с чувством произнес я. Это походило на самоубийство. — Рискнем.
— Рискнем, — кивнул Анджей, криво усмехнувшись. — Не такое проворачивали! А смерть… Мы некроманты, рано или поздно все равно с ней свидимся!
И тут нас грубо прервали:
