Ильшат Кабулов, ефрейторы Павел Иванов, Сергей Шинов, Федор Петелин и рядовые Николай Камольский, Александр Холод, Андрей Кошкарев, Александр Скаченко.
Их приберегли для торга. Либо для обмена, либо для рабской работы (в Ичкерии времен Дудаева, Яндарбиева и Масхадова работорговля велась совершенно легально).
Но, даже оказавшись в плену, сержант и солдаты не пали духом. В один из дней, воспользовавшись ситуацией, сначала Федор Петелин, а затем и Ильшат Кабулов захватили оружие боевиков и в коротком бою уничтожили восемь бандитов.
Вооружившись трофейным автоматами, гранатометом и ручным пулеметом, восьмерка отважных солдат пошла на прорыв и невредимой скрылась в лесу. Им удалось уйти от погони и выбраться к блокпосту федеральных войск.
Разными бывали ситуации, и далеко не всем военнослужащим, попавшим в неволю, удалось выжить и победить, как этим ребятам, но ясно, что какой бы сложной ни оказалась жизненная ситуация — нельзя опускать руки, нельзя впадать в грех отчаяния!
Внутренние войска вели и будут вести поиск каждого пропавшего без вести на этой войне. Он не окончится до тех пор, пока живые не обретут свободу, пока не будут установлены судьбы всех, кого мы считаем погибшими.
Боевики, понимавшие силу вовремя сказанного пропагандистского слова, в своих сообщениях и интервью многократно поминали нам явные и мнимые преступления военнослужащих. В их интерпретации это звучало довольно убедительно: в России и за рубежом уже говорили о полном разложении армейского контингента в Чечне. Самым обескураживающим примером, который приводился мятежниками в доказательство, был тот, где утверждалось, что боевую технику, оружие и боеприпасы они восполняли с помощью продажных офицеров. Я считаю, что подобное предательство своих боевых товарищей — это самая последняя подлость, на которую может быть способен военный человек.
Зачастую такие утверждения дудаевцев были обыкновенной пропагандой. Но милицейская агентура, внедренная в банды боевиков, тем не менее, отслеживала факты утечки оружия и боеприпасов с армейских складов. Однажды я получил подтверждение от оперативников Северо-Кавказского Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, что группа офицеров и прапорщиков из Краснодара готова продать партию ворованных боеприпасов.
Я дал соответствующую команду, и наши оперативные работники, среди которых немало этнических кавказцев, под видом чеченских боевиков провели операцию и за двадцать миллионов рублей, которые в то время были эквивалентны примерно четырем тысячам долларов, купили целый КамАЗ боеприпасов. Четверо военнослужащих, среди которых были офицеры и прапорщики, при этом были задержаны с поличным.
Что значит «купили»? Это была оперативная разработка — часто практикующийся прием, когда внедренный в преступную группу агент не провоцирует преступление, а вступает в игру только тогда, когда знает наверняка: оружие и боеприпасы уже украдены или могут быть похищены в любой момент. То есть разыскивается только покупатель…
Тогда агент выступает в качестве посредника или покупателя и предлагает за этот товар приличные деньги. Для этих целей в МВД существует специальный фонд, а министр имеет право выделять деньги для проведения подобных операций. Как правило, все они возвращаются в целости и сохранности, потому что оперативники не разбрасываются казенными деньгами. Показывают пачку долларов и дают задаток: «Вот тебе пять тысяч. Остальные пятнадцать получишь, когда оружие будет на месте…» В этом бизнесе железные правила, и продавец принимает разумные условия сделки: «Хорошо!» Редко бывало, чтобы деньги, выплаченные в аванс, успевали уйти безвозвратно.
Но иногда и за расходами мы не стояли, чтобы выявить цепочки, по которым оружие и наркотики попадали к преступникам: покупали десятки автоматов и сотни пистолетов. Вот и в Краснодаре дали денег не скупясь. Обнадежили, что купим и больше: чуть ли не танк готовы приобрести за наличные…
После окончания этой операции я связался с министром обороны генералом армии Павлом Грачевым и попросил его провести инвентаризацию армейского оружия по всей стране. Понимая всю опасность подобных преступлений, в эту масштабную работу включились и другие силовые структуры страны, а с ними и предприятия военно-промышленного комплекса, где производятся боевая техника, оружие и боеприпасы. Вдобавок мы решили вопрос о том, чтобы каждый оружейный ствол, какой только хранится, служит или воюет в нашей стране, подвергся обязательному контрольному отстрелу, а его результаты самым аккуратным образом были занесены в пулегильзотеку. Это дало бы нам возможность отследить все пути, по которым прошло похищенное или утерянное оружие. Это помогло бы нам раскрыть множество опасных преступлений в будущем.
Как известно, 9 января 1996 года произошли кровавые события в Кизляре — в дагестанском городе, расположенном на самой границе с Чечней. Сценарий нападения боевиков почти в деталях повторяет тот, что уже применялся Шамилем Басаевым в Буденновске, но с поправками на время и место действия: в город бандиты втягивались ночью пешей колонной.
Это известие застало меня в отпуске, к тому же еще и в госпитале: напряжение последних месяцев не прошло даром для здоровья, и я, честно говоря, решил воспользоваться паузой, возникшей после декабрьских боев в Чечне. Сначала, 15 декабря, бандиты захватили в Урус-Мартане центральную часть города, мечеть, Дом культуры, городскую комендатуру, узел связи райотдела милиции. Ими была блокирована дорога на Грозный. Затем — предпринята попытка овладеть Гудермесом — вторым по величине и значению городом в Чечне: боевики заняли здание милиции, железнодорожный вокзал, здание комендатуры и городскую больницу.
В конце концов они были выбиты, но я бы не сказал, что это далось нам легко и безболезненно. Велись тяжелые уличные бои, причем некоторым подразделениям федеральных войск пришлось действовать в окружении. Погибли более 40 российских военнослужащих. По донесениям разведки мы знали, что гудермесской группировкой НВФ командовали чеченские полевые командиры Салман Радуев и Султан Гелисханов. Нет ничего удивительного в том, что имя Салмана Радуева будет фигурировать и во время бандитского нашествия на Кизляр: находящийся неподалеку от Гудермеса этот дагестанский город с давней казацкой историей, без сомнения, входил в зону оперативной ответственности именно ножай- юртовских и гудермесских банд. Это одна группировка. Вторая состояла из выходцев Наурского и Шелковского районов Чечни. В Кизляре действовала их нелегальная агентура, а сама административная граница с Чечней была прочерчена буквально в нескольких километрах от городских окраин Кизляра. Весь вопрос заключался в том, удастся ли бандитам скрытно переправиться через Терек.
Как мне стало известно, начиная с 23 декабря, в высших эшелонах власти (Верховный Главнокомандующий, премьер-министр, министр обороны) циркулировало донесение начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба генерала Федора Ладыгина, где сообщалось о планах террористов нанести удар по этому городу. Подтверждение этому я нашел и в книге «Эпоха Ельцина», написанной группой бывших помощников президента и изданной в 2001 году: «Еще 25 декабря поступила оперативная информация, что бандоформирование «Одинокий волк» под командованием С. Радуева готовится к нападению на Кизляр. Сообщение отправили наверх, но ему не придали значение. К тому времени, перестраховываясь, с мест посылали любую непроверенную информацию, большинство этих данных не подтверждалось, но каждый руководитель мог найти за соответствующее число подходящее донесение и прикрыть себя: «Мол, мы предупреждали».
Телефонный звонок дежурного по МВД поднял меня ночью, как я уже упоминал, в госпитале. Первый доклад был лаконичен: «Обстрелян аэродром в Кизляре… Подожжен вертолет… Была попытка захватить военный городок батальона внутренних войск, но она отражена огнем…» Я в свою очередь потребовал уточнить, каковы силы нападавших и, сменив больничную одежду на мундир, спешно отправился в министерство. Дальше, в 11 часов, памятное заседание Совета безопасности и гневный голос президента: «Ну что, генералы, почему пропустили?!»
Оставалось только констатировать: действительно, пропустили… Но на вопрос — все-таки почему? — теперь я мог изложить президенту те аргументы, которые во время бедствия в Буденновске мог приводить, разве что, себе самому: «Борис Николаевич, они не могли не пройти. В Чечне не введен режим чрезвычайного положения, а значит, войска Объединенной группировки скованы в своих действиях». И
