бессознательное состояние.
Но она заставила загреметь мои зубы и зазвенеть мои уши.
Это заставило мои глаза закатиться и сделало мои ноги ватными и дрожащими.
Я мог упасть, если бы Вашет не схватила меня за плечо.
- Ты думаешь, я учу тебя секретам меча, чтобы ты мог выйти на улицу и использовать их? - потребовала она.
Я смутно понял, что она кричала.
Это был первый раз, когда я когда-либо слышал, как один из Адем повысила свой голос.
- Что ты думаешь, мы здесь делаем?
Когда я уже валялся ошеломленный от ее хватки, она ударила меня снова.
В этот раз ее рука больше попала по моему носу.
Боль была удивительной, как если бы кто-то загнал ледяную щепку прямо мне в мозг.
Это вывело меня из глубокого оцепенения, так что я был полностью готов, когда она ударила меня в третий раз.
Вашет держала меня на мгновение, в то время, когда мир закрутился, затем отпустила.
Я сделал один неустойчивый шаг и рухнул на землю, как марионетка, которой обрезали нитки.
Не без сознания, но глубоко ошеломленный.
Мне потребовалось много времени, чтобы собраться.
Когда я, наконец, смог сесть, мое тело чувствовалось свободным и громоздким, как если бы оно было разобрано и снова составлено вместе несколько другим образом.
К тому времени, когда я собрал свой ум достаточно, чтобы оглядеться вокруг, я остался один.
Глава 120
Доброта.
Через два часа я сидел один в столовой.
Голова болела и одна сторона моего лица была горячей и опухшей.
Я укусил мой язык в определенный момент, поэтому было больно есть и чувствовался постоянный привкус крови.
Мое настроение было именно таким, что вы можете себе представить, за исключением того, что оно было еще хуже.
Когда я увидел промелькнувшую красную форму, скользнувшую на скамейку напротив меня, я боялся посмотреть вверх.
Если это была Карсерет, это было бы плохо.
Но Вашет могла быть еще хуже.
Я подождал, пока столовая почти опустела прежде чем прийти, чтобы поесть, надеясь избежать их обоих.
Но взглянув вверх, я увидел, что это была Пенти, ожесточенная молодая женщина, которая побила Шейн.
- Привет, - сказала она по-атурански с легким акцентом.
Я прожестикулировал [вежливое формальное приветствие.]
Учитывая, как прошел мой день, я подумал, что лучше быть осторожным, насколько это возможно.
Комментарии Вашет привели меня к мысли, что Пенти была высокопоставленным и уважаемым членом школы.
При всем этом, она не была очень старой.
Возможно, это было ее маленькое телосложение или ее лицо в форме сердца, но она не выглядела намного больше, чем двадцатилетняя.
- Можем мы поговорить на твоем языке? - спросила она на атуранском.
- Будь добр.
Я нуждаюсь в разговорной практике.
- Я с удовольствием присоединюсь к вам, - сказал я по-атурански.
- Вы очень хорошо говорите.
Я ревную.
Когда я говорю по-адемски, я чувствую себя большим медведем в человеческом обличии, топающим вокруг в тяжелых сапогах.
Пенти улыбнулась маленькой, застенчивой улыбкой, а затем прикрыла рот рукой, слегка покраснев.
- Это правильно, улыбаться?
- Это правильно и вежливо.
Улыбка, например, показывает небольшое веселье.
Как идеал, когда я немножко пошутил.
Пенти убрала руку и повторила застенчивую улыбку.
Она была очаровательна, как весенние цветы.
Это облегчило мое сердце при взгляде на нее.
- Как правило, - сказал я, - я могу улыбнуться в ответ на вашу улыбку.
Но здесь, я беспокоюсь, остальные воспримут это, как невежливость.
- Пожалуйста, - сказала она, делая серию жестов достаточно широкую, чтобы увидел любой.
[Смелое приглашение.]
[Умоляющая просьба.]
[Приглашение к знакомству.]
- Я должна практиковаться.
Я улыбнулся, хотя и не так широко, как я делал обычно.
Частично из осторожности, а отчасти потому, что мое лицо болело.
- Это хорошее чувство - улыбаться снова, - сказал я.
- Я беспокоюсь о своей улыбке. - Она начала жестикулировать и остановила себя.
Выражение ее лица изменилось, глаза немного сузились, как будто она была раздражена.
- Это? - Спросил я, показывая [мягкое беспокойство.]
Она кивнула.
- Как ты делаешь это со своим лицом?
- Это похоже на это: я немного двинул свои брови.
- Кроме того, как женщина, вы могли бы сделать это, - я чуть-чуть поджал губы.
- Я бы сделал это, поскольку я мужчина. - Я расслабил губы, немного нахмурившись вместо этого.
Пенти безучастно посмотрела на меня.
[Ошеломление.]
- Это отличается для мужчин и женщин? - спросила она, выражая недоверие своим тоном.
- Только некоторые, - успокоил я ее.
- И только в мелочах.
- Так много всего бывает, - сказала она, позволив ноту отчаяния в своем голосе.
- В семьях каждый понимает другого по малейшим движениям лица.
Ты растешь, наблюдая.
Ты знаешь все об этом.
Те друзья, с которыми прошла ваша юность, прежде знают вас лучше, чем улыбка для всех.
Это просто с ними.
Но это... - Она покачала головой.
- Разве можно запомнить, когда правильно показывать зубы?
Как часто я должна встречаться взглядом?
