Я думал, может быть даже есть в мире Амир после всего этого времени, действующие в тайне ради высшего блага.
Я почувствовал волнение, скопившееся в моей груди.
- Что вы узнали? - спросил я нетерпеливо.
- Узнал? - Алверон выглядел удивленным.
- Ничего.
Мой отец умер в тот же год и я стал Маером.
Я отбросил это, как мальчишеские фантазии. - Он посмотрел на воду и мягко скользящих лебедей.
- Но если ты обнаружил это же на другом конце света...
- Он затих.
- И я пришел к тому же выводу, ваша светлость.
Алверон медленно кивнул.
- Вызывает беспокойство, почему этот секрет может быть важным. - Он оглядел сад в стенах его поместья.
- И в моих собственных землях.
Мне не нравится это. - Он повернулся ко мне спиной, его глаза были острыми и чистыми.
- Как ты предполагаешь искать их?
Я печально улыбнулся.
- Как отметила ваша светлость, независимо от того, насколько хорошо я говорю или хорошо образован, я никогда не буду дворянином.
Мне не хватает связей и ресурсов для исследования этого настолько тщательно, как хотелось бы.
Но с вашим именем, открывающим двери, я мог бы провести поиск во многих частных библиотеках.
Я мог бы получить доступ к архивам, а также к частным записям или слишком скрытым, чтобы быть удаленными...
Алверон кивнул, его глаза не оставляли меня.
- Я думаю, что понял тебя.
Я, например, дал бы многое, чтобы узнать истину о данном вопросе.
Он отвел взгляд, когда сверху раздались звуки смеха, смешиваясь с шагами группы приближающейся знати.
- Ты должен дать мне побольше подумать об этом, - сказал он мягким тоном.
- Мы обсудим это позже в более приватной обстановке.
- Какое время было бы удобно для вас, чтобы встретиться, ваша светлость?
Алверон посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.
- Приходи в мои покои этим вечером.
И так как я не могу дать ответ, позволь мне предложить тебе мой собственный вопрос, вместо этого.
- Я ценю вопросы столь же много, ваша светлость.
Глава 138
Записки.
Поскольку до моей встречи с Маером оставалось еще почти пять часов, я наконец-то мог быть свободен пойти, чтобы заняться своими делами в Нижнем Северене.
Из лошадиных лифтов, небо было таким ясным и синим, что оно могло разбить ваше сердце, если смотреть на него.
Имея это в виду, я направился к таверне 'Четыре свечи'.
Таверна не была занята, поэтому не удивительно, что тавернщик заметил меня, идущего к черной лестнице.
- Остановиться, ты! - выкрикнул он на ломанном атуранском.
- Платить!
Комната только для платить людей!
Не желая сцен, я подошел к барной стойке.
Тавернщик был редковолосым, жирным мужчиной с сильным ленаттийским акцентом.
Я улыбнулся ему.
- Я просто навещал друга.
Женщину из третьей комнаты.
С длинными темными волосами. - Я показал какой длины.
- Она все еще здесь?
- А, - сказал он, одарив меня знающим взглядом.
- Девушка.
Ее имя Динай?
Я кивнул, зная, что Дена меняла свое имя так часто, как другие женщины изменяли свои волосы.
Жирный мужчина снова кивнул.
- Да.
Прелестные темные глаза?
Она давно съехала.
Мое сердце упало, несмотря на то, что я знал лучше, чем надеялся, что она все еще будет здесь, после всего этого времени.
- Вы не знаете, куда она могла уйти?
Он лающе усмехнулся.
- Нет. Ты и все другие волки, принюхивающиеся к ней.
Я мог бы нажиться, зная, что у вас всех набиты толстые кошельки.
Но нет, я не в курсе.
- Может она оставила для меня сообщение? - спросил я без реальной надежды.
Я не нашел ни одного письма или заметки ждущего меня в имении Алверона.
- Она ждала, что я найду ее здесь.
- Неужели она? - Сказал он насмешливо, затем, казалось, что-то вспомнил.
- Я думаю, здесь имеется записка.
Может быть.
У меня не так много читателей.
- Ты хочешь ее? - Он улыбнулся.
Я кивнул и мое сердце немного приподнялось.
- Она оставила ее без оплаты в своей комнате, - сказал он.
- Семнадцать с половиной пенни.
Я достал серебряный кругляш и показал ему.
Он потянулся к ней, но я положил ее на стол и держал ее там двумя пальцами.
Он быстро ушел куда-то в заднюю комнату и исчез на долгие пять минут.
В конце концов он вернулся с плотно сложенным листом бумаги, сжимая его в одной руке.
- Я найти его, - сказал он торжественно, размахивая им в мою сторону.
- Не очень хорошо здесь для бумаги, но она воспламеняется.
- Я посмотрел на лист бумаги и почувствовал, что мой дух воспрял.
Он был сложен против себя таким же образом, как и письмо, которое было доставлено от меня лудильщиком.
Если бы она скопировала этот трюк, значит, она наверняка читала мое письмо и оставила эту заметку
