несёт невзирая, ни на что.
После разговора с Беловым Леонидом Фёдоровичем, долго не могу прийти в себя, в отличие от Риты, которая в восторге от шефа, называет его не иначе как: 'Великий стратег'.
Сидим в кафе, хочется выпить, но с утра — верх безрассудства. Что-то идёт не так, что именно, не знаю. Стереотипы сознания беспощадно ломаются. Хоть бы одна зацепка! Вроде всё правильно, Судьба определила нам стать Воинами, с врагами церемониться нельзя. Но где, эти враги? Упырь Вита-с, что ли? Но они были всегда, мир не сорвался в штопор из-за их присутствия. Генерал Щитов… как он не похож на врага. А Стела?
— Сто грамм водки, — окликаю я проходящую официантку.
— Мне тоже! — неожиданно пищит рядом Катя.
— Подрасти сначала, — фыркает официантка.
Катя едва не шипит от ярости. А мне неожиданно становится весело. Чужая душа потёмки, даже не мог подозревать, какая буря бушует в душе моей напарницы. Чем-то она стала мне такой родной, не удерживаюсь, целую в макушку. Рита благоразумно делает вид, что не заметила моего порыва, Эдик осклабился:- Как вы похожи друг на друга, словно брат с сестрой, — в его глазах нет даже поползновения на ревность.
— Вот скажи, Эдик, что-то пыжимся, пыжимся, корчим умные рожи, а как были пешками, так ими и остались. Вот и вектора твои не помогли, шеф мигом нас раскусил.
Эдик смотрит на меня долго, в глазах разливается сочувствие, затем, едва заметно ухмыляется:- Как я задумал, так и получилось, девяносто процентов правды и десять лжи. Сработало. Не хрена твой шеф не понял.
Глава 24
Погода как с цепи сорвалась, снег валит, словно сейчас крутой январь. В полку объявлена тревога, аэродромы засыпает, снегоуборочная техника не справляется, в бой бросают солдат. Это даёт немедленный результат, взлётные полосы очищаются и вот, военные аэродромы принимают первые гражданские самолёты, которые не смогли сесть в Домодедово и Внуково.
Хотя мы готовы к походу в метро: оружия в избытке, у всех автоматы со смертоносными для нечисти пулями, из-за непогоды приходится выжидать. Все подступы к метро завалены снегом, ни пройти, ни проехать, словно не пускает нас кто.
Бездельничаем. В роте не появляюсь, не хочу, а меня никто и не дёргает. Осман и Ли при Особом отделе, замполиту, теперь, к ним не подступиться.
Риту стараюсь избегать, она понимает, в чём дело, невероятно страдает. По ночам исчезает, вероятно, бродит в образе кошмарного питбуля по пустынным заснеженным улицам. Молю богу, что б на её пути не попался какой-нибудь горемыка.
Не хочу видеть и Стелу, боюсь, разорвётся сердце при её виде. А ещё, ощущаю себя предателем, ведь нам предстоит убить Чёрного Дракона, её отца.
Но со Стелой судьба меня сталкивает всё в том, же магазине. Она, в элегантной шубке, весело тараторит со своими подругами, вид счастливый и беззаботный. Моё сердце словно шваркнулось с высоты о грязный пол, буквально оцепенел, гляжу на неё во все глаза. Она замечает взгляд, медленно поворачивается, улыбка меркнет на губах, в глазах возникает удивление, радость и… неприязнь.
— Привет, Стела, — язык словно путается во рту и прилипает к гортани, вмиг всё пересохло.
— Здравствуй. Какими судьбами? — равнодушно спрашивает она. Её взгляд обжигает.
— Так… — умно изрекаю я.
— А, — кивает она. — Ну, ладно, я пойду.
С весело тараторящими подругами идёт к выходу.
— Стела!!! — вырывается у меня крик.
Она резко останавливается, медленно поворачивается. В наполненных солёной влагой бездонных глазах недоумение и обида.
— Что тебе нужно? — с вызовом спрашивает она.
— Я… — и больше сказать ничего не могу.
— Стела, ещё один ухажёр дар речи потерял! — хохочут её подруги.
— Это всё, что хотел сказать? — награждает меня презрительной насмешкой, но… в глубине глаз вижу ожидание.
Подруги подшучивают, кто-то даже хочет познакомиться со мной.
— Я тебя люблю, Стела, — и даже не понял, что это сказал я. — Давай купим торт, мне много тебе нужно рассказать, — словно молю её.
— Любишь? — насмешливо смотрит на меня.
— Больше жизни, — ухожу в разнос я.
— Тогда зачем сбежал? — в недоумении раскрывает и без того огромные глаза.
— Он от тебя сбежал, Стела, да как такое может быть? — радостно заверещали её подруги.
— В себе не разобрался, — искренне говорю я.
— А сейчас что-то изменилось?
— Да, хочу бежать…
— Что, опять?! — Стела весело хохочет.
— Да ну, тебя, — тушуюсь я, — хотел сказать, с тобой по жизни.
— Ага, большими скачками, — её взгляд теплеет, лёд стремительно тает. Она смотрит на прилавок. — Вот тот, с орехами. Помнишь, мы такой же покупали? — её лицо озаряет лукавое выражение, но где-то в глубине глаз гнездится печаль.
Идём по заснеженной улице, как школьники, на расстоянии. Неожиданно она улыбается, резко берёт меня под руку:- А ты растёшь, — глубокомысленно говорит она.
— Да, вроде, нет. Каким был в десятом классе, таким и остался, — глупо моргнул я, испытывая блаженство от того, что она держится за мою руку.
Она пихает меня вбок:- Смеёшься?
— А, в смысле ещё одной звёздочки, — догадываюсь я. — Сам не пойму как это получилось.
— Папа говорил, вы бандитов у заброшенного метро положили.
— Действительно, все так говорят, — неопределённо отвечаю я.
— А, что, не так было? — заглядывает мне в глаза и я вновь, плыву.
— Не совсем. В общем, совсем не так. Один там был, Осман подстелил его, но тот ушёл. Других не было.
— А говорят, зеков убитых там нашли.
— Сам не пойму, зачем кому-то понадобилось вводить всех в заблуждение. Один там был, — упрямо твержу я.
— А ладно, этих зеков, всё же, почему ты избегал меня?
— Это не из-за тебя.
— А, — глубокомысленно замечает Стела, окидывает меня испытующим взглядом, — это из-за девушки?
— Да причём тут Рита! — вырывается у меня.
— Рита? — отстраняется от меня Стела.
— Ну, да, была у меня девушка, — смотрю на неё умаляющим взглядом, — но… не люблю её. Хорошая она, замечательная, но… я люблю тебя! — в отчаянье восклицаю я.
— А ты честен, — внимательно смотрит на меня.
Опускаю глаза, стыд выжигает душу:- Наверное, не очень, — сознаюсь я.
— А она тебя любит? — впивается в меня взглядом Стела.
— Не знаю, — мямлю я. — Да нет, — вновь сознаюсь, — любит.
— Как плохо, — вздыхает Стела.
