Уже прошло десять земных дней, а Эл так и лежала без сознания. Три дня назад разрешили ходить Расселу. Марат взял на себя заботу о нем. Димка навещал больного по несколько раз в день и всякий раз отрицательно качал головой, когда речь шла о капитане. Разговор сводился к двум, трем фразам, тема их злоключений вежливо обходилась стороной. Курк сильно исхудал и быстро уставал. Из его взгляда исчезла пристальная внимательность. Он вел себя как больной, а не как инспектор. Изменились все трое. В безопасности каждый сотню раз прокрутил в мыслях все происшествия, но не торопился оглашать свои выводы. Они говорили о чем угодно, но не об Уэст и Эл.
Эйрон несколько раз заводил с пилотом разговоры о Земле и землянах, но, следуя этике Космофлота Димон уходил от разговора, наконец, он заявил в открытую:
— Я не имею права обсуждать вопросы Земли с гражданином Галактиса. У меня есть обязательства.
— Я понимаю, — согласился Эйрон, — но как вы, земляне, собираетесь изучить другие миры, если прячете свою культуру? Я давно изучаю Землю, я могу знать даже то, чего вы не знаете. Вы легко решите, что я вас шантажирую, но я хочу знать не секреты Земли, я хочу понять людей. Вы такие разные. У меня сложилось странное впечатление. Вы жители одной планеты, одного происхождения, но вы разобщены. Вы спешите освоить Космос, но не умеете изучить человека рядом. Неужели летать к другим планетам проще, чем изучить того, кто близко?
— Не понимаю, где здесь шантаж? — Димка улыбнулся, он решил, что инопланетянин неверно выразился.
— Я еще не сказал о главном. Наверное, проще будет говорить о конкретных событиях, — добавил Эйрон.
Димка почувствовал неловкость, он отлично понял недоумение Эйрона, но своим вопросом дал ему понять, что не умеет говорить на общечеловеческие темы.
— А что главное?
— Возможно, это поможет мне понять поступок вашего капитана и даст ответ на вопрос: почему она выжила?
Димка сразу оживился, он понял, что будет разговор об Эл.
— Если я так помогу Эл, то готов говорить, — решительно заявил он.
Эйрон сделал паузу.
— А как же принципы? — спросил Эйрон.
Димка то же задумался.
— Давайте я сам решу, что можно говорить, а что нельзя, — ответил он.
— Хорошо, — согласился Эйрон. — Если я перейду дозволенные границы, просто скажите об этом.
Димка кивнул, но сам плохо понимал, о каких границах идет речь. По сути никаких больших секретов он не знал. Щепетильность Эйрона насторожила его, но помочь Эл он хотел больше всего, невзирая на любые границы.
— Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте, — предложил Эйрон.
— Да, — согласился Димка.
— Почему вашего капитана так зовут?
В ответ Димка изобразил удивление.
— Вообще то ее зовут Элли. Есть еще фамилия — принадлежность роду. Но почему это так важно?
— Я хочу понять, что означает ее имя?
— Я не знаю, — ответил Димка.
Ситуация была смешная. Имя действительно что-то значило. Он стал вспоминать, но не нашел, что ответить.
— Ее так назвали родители? — спросил Эйрон, но, заметив замешательство собеседника в таком простом вопросе, пояснил. — Мой народ обладает родовыми именами, у вас есть тоже самое. На вашем языке мои предки звались бы Эйрон, не иначе, женские существа Ириана, так зовут мою дочь. У нее будет сын, его назовут Эйрон. Я знаю, что люди называют детей по-разному. Почему? Ее имя — случайное название?
— Имя Эл, Элли — это просто имя, звук, способ назвать человека. Вряд ли в ее имени есть что-то необычное. Так мы различаем друг друга.
— Значит ее имя — просто звук? — спросил Эйрон. Димке показалось, что он удивлен или разочарован. — И мой вопрос вам кажется странным?
— Да, — ответил Димка. — А как это связано с ее здоровьем? Это не поможет ей проснуться. Вы знаете, почему она спит?
— Она будет спать, пока мы не уйдем с орбиты планеты. Ее связь с тем, что вы называете Уэст, слишком крепка. Ее сознание стало шире, а это свобода. Но свобода только по отношению к Уэст.
— Я не понимаю. Я не могу вас понять, — Димка даже немного рассердился.
— Хорошо. Я иначе задам вопрос. Любой ли человек с планеты Земля мог сделать то, что сделала она?
И тут до Димки дошел весь смысл произошедших событий. Он пристально посмотрел на Эйрона. Если он спрашивает, значит важно. Нужно хорошо подумать, что ему ответить, вдруг поймет неверно.
— Я не знаю. Я же не знаю, что она сделала. Мы потеряли друг друга. Нас троих взяли в плен. Я не знаю, что было с Эл потом.
— Ответьте на мой вопрос, — попросил Эйрон.
— Сначала вы ответьте на мой. Что сделала Эл? — Димон продолжал пристально смотреть на Эйрона.
Эйрон молчал.
— Я ее друг. Я должен знать.
— А еще два человека? Они друзья? Они должны знать?
— Если с капитаном происходит что-то неприятное, мы должны знать. Мы — экипаж.
— Нет. С ней все хорошо. Ее тело не умрет. Если вам важно знать, то она даже не несет на себе последствий долгого пребывания в космосе. Она просто спит. Она такой же физический человек, как вы.
— А мутации? У нее мутации… были?
— Эти тонкости выясняться, когда она вернется, — заключил Эйрон. — Возможно, Уэст исправила их.
— Тогда почему вы не пускаете нас к ней? — возмутился Димка.
— Вы увидите ее завтра, когда мы уйдем с орбиты. Я все-таки хочу услышать ответ на свой вопрос.
Эйрон был настойчив. Димка чувствовал, как он давит, совсем как тогда, во время катаклизма. Димка успокоился, задумался над вопросом. Эмоции схлынули, голова стала ясной. Он думал долго. Вопрос оказался не совсем простым. Эйрон вежливо ждал. Димка поднял на него глаза. Эйрон заметил перемену. Такую перемену Эйрон уже наблюдал. По меркам Земли Димон слишком молод, потому ему трудно справиться со своей неуравновешенностью, нестабильностью сознания. Когда ему удается совладать с собой, он способен уловить больше, чем человек среднего развития. Знает ли он свои секреты? Эйрон понял, что он ничего о себе не знает. Сейчас он увидел происходящее с иных позиций и растерялся.
— Эл устроила весь этот катаклизм? Она? Ух! — выдохнул Димон. Эйрон ничего ему не возразил. Значит, догадка была верной. Димон облизал губы. Он стал бормотать мысли вслух. — Да. На такое способен не каждый. Не всякий человек может решиться на такое.
— Она уничтожила все следы пребывания людей на планете и дала возможность Уэст жить так, как она жила до вашего вмешательства, — пояснил Эйрон.
— Да. Это грандиозный поступок, — покачал головой Димка, он растерялся еще больше.
— Вы не осуждаете ее? — спросил Эйрон.
— Нет. Я же видел, что там творилось. Эта колония… Позор. Надеюсь, вы не будете думать о нас плохо? Это частный случай. Если бы у меня была возможность, я помог бы Эл. Она сделала все так, чтобы
