Лёня и Аринка скатились с берега прямо в воду. Здесь было мелко, но вода была зелёная от каких-то водорослей и водяной травы.
И здесь, под водой, они увидели капкан. А в капкане…
— Ардыв! — закричал Лёня. — Товарищ бригадир, что вы сделали! Вы поймали нашего Ардыва!
— Нашего Ардыва! — закричала и Аринка. — Нашего милого Ардыва!.. Нашего хорошенького…
— Ардыв? — бригадир засмеялся. — Это кто же её так назвал?
— Он сам нам сказал! Его зовут Ардыв! Скорей освободите его из капкана!
— Освободи Ардыва, отец! — вторила Аринка. — Скорей освободи!
Ардыв жалобно глядел на них из воды. Капкан крепко держал его за лапу железными зубами.
— Ардыв? — повторил бригадир. — Да, конечно, это Ардыв. Ну-ка, Лёня, напиши это имя на песке.
— Зачем? — спросил Лёня. Но всё-таки вышел на берег, взял какой-то прутик и написал: «Ардыв».
— А теперь прочти это с конца, — сказал бригадир. — Ну-ка, читай вслух.
Лёня прочёл:
— «Выдра».
— Что? — закричала Аринка. — Где выдра? Какая выдра? Ты читать не умеешь!
Она выскочила на берег и прочла сама. И у неё получилось то же самое.
— Ардыв — выдра… Выдра! — сказала Аринка. — Так ты и есть выдра! Ты и есть та самая выдра!
И Аринка громко заплакала от горя и от обиды.
— Выдра, — повторил Лёня. — А я ещё хотел тебя освободить! А мы тебя любили… Вор, злодей и обманщик!
Да, это была выдра. Она уже не притворялась больше ласковым зверьком. Она шипела, визжала, грызла капкан белыми острыми зубами и глядела так злобно, что казалось, так бы и бросилась на всех, так бы и закусала их до смерти! Бригадир взял выдру, посадил её в мешок и крепко завязал верёвкой.
— Вот и всё, — сказал он, — больше разбоев на нашем озере не будет.
Бригадир шёл весёлый и даже напевал песенку. А Лёня и Аринка молчали.
«Очень хорошо, что поймали эту злую выдру! — думал Лёня. — Но как же я её не узнал? Как же я не догадался?»
«Так и надо, что поймали злую выдру! — думала Аринка. — Пускай больше не таскает уток, не губит рыбу. А главное — пусть не притворяется больше таким хорошеньким зверьком, чтобы её напрасно любили!»
Феня очень обрадовалась, когда услышала, что выдра попалась. Феня так радовалась и так веселилась, что и Лёня с Аринкой перестали огорчаться.
Бригадир бросил мешок с выдрой на траву. Лёня подошёл посмотреть. Выдра шипела и ворочалась в мешке, она пыталась прогрызть его. Но мешок был кожаный, и она ничего не могла поделать.
Потом почуяла, что Лёня стоит около неё, и притихла.
— Лёня, выручи меня! — зашептала она жалобно. — Мы ведь с тобой дружили, Лёня, ведь тебе со мной было весело. Помнишь, как мы играли в прятки на берегу? Выпусти меня, я опять буду приходить к тебе, буду играть с тобой… Я знаю разные весёлые игры!
Но Лёня даже и слова не сказал в ответ. Он отошёл в сторону и не стал её слушать. Потом бригадир закинул на спину мешок с выдрой и ушёл.
Снова стало тихо и спокойно на озере. Снова солнышко гляделось в воду и утки о чем-то лопотали и качались на воде.
В полдень, когда накормили уток и пообедали сами, Лёня увидел, что Пугало машет рукавами.
— Аринка, Пугало зовёт! — сказал Лёня.
— Побежали! — сказала Аринка.
— Да, я звало вас! — радостно прошептало Пугало. — Я всё знаю! Я видело, как утром несли выдру в мешке! И знаете? У меня снова ожила сердцевина. И я уже слышу, отчётливо слышу, что соки двинулись по моей коре!
— Ты что же — может быть, выпустишь зелёные листья? — спросил Лёня.
— И станешь деревом? — спросила Аринка.
— Да. У меня уже есть листья. Они ещё совсем маленькие, но, если вы присмотритесь, они есть! Лёня, сними с меня эту шапку и этот старый пиджак и брось куда-нибудь. Они мешают мне. Мне теперь нужно солнце и нужен дождик — я стану деревом! Я стану деревом!
Лёня снял с Пугала шапку и бросил её в кусты.
— Значит, ты не будешь больше рассказывать нам про всякие планеты? — сказал он. — Как жалко!
— Когда у меня будет листва, у меня будет ещё больше всяких рассказов! — сказало Пугало. — Скорее сними с меня старые тряпки!
Лёня стащил с Пугала старый пиджак. Потом снял перекладину. И вместо Пугала на бугорке оказался молодой древесный ствол.
— Да, да, у него есть зелёные листики! — радостно закричала Аринка. — Они пробиваются на верхушке!
— Да, — сказал Лёня и улыбнулся, — ты больше не будешь Пугалом, ты будешь тополем! Зелёным тополем!
— Только смотри, — сказала Аринка, — чтоб ты не молчало, когда у тебя будут зелёные ветки!
— О нет, я не буду молчать, — прошептало бывшее Пугало, — сколько веток, столько и рассказов. Я всегда, всегда буду радо видеть вас, Лёня и Аринка! Ах, я так счастливо!.. Я так счастливо — я могу жить, зеленеть, радоваться и другим приносить радость!..
А вечером на птичник пришла Фенина сменщица Катя.
— Вот я и выздоровела, — сказала она. — Теперь я буду дежурить, а ты, Феня, будешь отдыхать. Нам с тобой вдвоём будет нетрудно работать.
— Очень хорошо вдвоём работать, — сказала Феня, — и очень я рада, что ты пришла. Ты опять будешь спать на верхней полке, а я буду — на нижней.
— А мы? — спросил Лёня.
— А мы где же? — спросила Аринка.
— А вы пойдёте домой, — сказала Феня, — ваша помощь больше не нужна. Но за то, что помогли мне в трудное время, большое вам спасибо!
Девочка из города
Фронт был далеко от села Нечаева. Нечаевские колхозники не слышали грохота орудий, не видели, как бьются в небе самолёты и как полыхает по ночам зарево пожаров там, где враг проходит по русской земле. Но оттуда, где был фронт, шли через Нечаево беженцы. Они тащили салазки с узелками, горбились под тяжестью сумок и мешков. Цепляясь за платье матерей, шли и вязли в снегу ребятишки. Останавливались, грелись по избам бездомные люди и шли дальше.
Однажды в сумерки, когда тень от старой берёзы протянулась до самой житницы, в избу к Шалихиным постучались.