принимают. — Аниска насупила брови.
И Светлана тотчас переменила разговор:
— А мне мама новую форму сшила. Шерстяное коричневое платье и чёрный фартук с широкими плечиками. А ты в чём?
— В этом.
— Но ведь это ситцевое!
— А ещё есть синее с горошками…
— Ну и не похожа на ученицу. Надо, чтобы коричневое и чёрный фартук. Только тебе не сошьют…
— А может, и сошьют? У матери трудодней много — она у нас огородница. Попрошу, и сошьёт… И отец у нас плотник. — И добавила чуть слышно: — Он сейчас в совхозе работает. А может, он там, в магазине, купит и принесёт.
Но Светлана только засмеялась на это:
— Так он и будет помнить про твоё платье!
У Аниски опять сошлись брови.
— Будет. Он мне в ту осень башмаки с галошами купил!
— Фу, галоши! — Светлана сморщила нос. — Терпеть не могу никаких галош!
Аниска хотела было вспылить. А как же в новых башмаках прямо по грязи в школу идти? Эти башмаки отцу легко было заработать, что ли? Помаши-ка топором-то с утра до ночи!
Но посмотрела на Светлану и промолчала. Неужели надо Аниске ещё и с ней поссориться?
Лён кончился у самой лесной опушки. Аниска вдруг, ничего не сказав, побежала куда-то в сторону.
— Куда ты? — закричала Светлана.
Ей стало страшно: а вдруг Аниска убежит и бросит её одну?
Но Аниска не думала убегать. Она залезла в заросли шиповника, осторожно пригнула тонкую колючую ветку с розовым бутоном на конце:
— Посмотри! Посмотри, какая красавица! Понюхай!
Светлана понюхала:
— Ну подумаешь! Вот розы — это да! Мама ставила в вазу — вот те пахнут! А эти что…
Аниска замахала на неё рукой:
— Не говори! Не говори!
Отвела её от куста и зашептала:
— Зачем так говоришь-то? Ведь ему тоже обидно!
— Кому?
— А шиповнику. Он зацветает, а ты!..
Светлана поглядела на неё с некоторой опаской: «Отколотит?»
Но Аниска была кротка и задумчива.
— Мне вот всё думается — откуда он эти розовые цветочки берёт? Листья зелёные, и почки зелёные, а из зелёного — вдруг розовый цветочек. Ну, откуда? Почему? Как он может?.. Я вот всегда так гляжу и думаю… Ты не знаешь?
Светлана ответила уверенно, но не глядя в глаза:
— Конечно, знаю! Вот ещё пустяки… Только… пойдём домой…
— А хочешь, я тебе партизанскую могилу покажу?
— А далеко?
— Да нет. Вот тут через овражек. Иди за мной.
Аниска бегом бросилась в овраг, заросший ольшнягом и малинником. Светлана поспешила за ней. Кусты царапали ей руки и цеплялись за платье, а под ноги то и дело подвёртывались острые сучья и корявые пеньки. На дне оврага, в ручье, Светлана промочила свои жёлтые туфли. Кое-как перебравшись на ту сторону, она оглянулась в страхе:
— Аниса, ты где?
В ответ ей только шершавые солнечные листья ольшняга тихонько шелестели под ветром. Светлана, не глядя под ноги, изо всех сил карабкалась по крутой стороне оврага. Косы у неё растрепались, одна ленточка осталась где-то на ветке… Ей уже представилось, что Аниска убежала, что она осталась одна и теперь совсем пропадёт в лесу…
Но, выбравшись наверх, она сразу увидела Аниску.
— Ты что же не откликалась?! — сердито, чуть не со слезами, крикнула она.
Но Аниска сделала ей знак рукой:
— Не кричи. Здесь нельзя кричать… Видишь?
На бугорке, обнесённая частой оградой, зеленела большая могила. Широкая черёмуха прикрывала её свежей душистой тенью.
— На этой черёмухе очень много цветов бывает, — тихо сказала Аниска. — Как начнёт отцветать — так с неё и сыплется и сыплется на могилу… Будто летом снежок идёт…
— А ты видела?
— Да.
— Что же, вы часто сюда ходите?
— Я хожу.
— Одна?
— Да.
— А девочки?
— Они не ходят.
— Ну, а почему же ты ходишь?
— Так. Побыть с ними.
— С кем?
— Ну, с ними. Которые здесь лежат.
Светлана поёжилась от страха.
— Ну тебя! Ты мне нарочно, чтобы я боялась! Не буду с тобой ходить, ни за что не буду!
Но Аниска глядела на неё ясными и печальными косыми глазами:
— А чего ты боишься? Мне их очень жалко. Ведь к ним на могилу родные не придут. Кто их знает, где у них родные? А ведь им тоже хочется, чтобы их помнили. Наши-то, деревенские, помнят — могилу каждую весну оправляют. Ну, а всё-таки… К ним ведь и приходить тоже надо!
— Аниса, пойдём отсюда, — прошептала Светлана, — пойдём, я домой хочу!
Аниска поглядела на солнце:
— Что ты! Рано ещё!
— Всё равно пойдём. Только не через овраг — там сыро.
Аниска вывела Светлану на лесную тропочку. Высокие молчаливые ёлки и берёзы стали по сторонам.
— А ты не заблудишься? — опасливо спросила Светлана.
Аниска улыбнулась:
— В своём лесу-то? Да я тут с закрытыми глазами пройду. Вот на этой ёлке дятлово гнездо. Видишь?
— Нет.
— Да вот же!
— Да никакого там гнезда нету! Только дырка в стволе.
— Дырка! — засмеялась Аниска. — Это и есть гнездо. А ты думала, дятлы гнёзда вроде грачиных делают? Тише!.. Летит…
Девочки притихли. Чёрный дятел с малиновым затылком бесшумно юркнул в маленькое круглое дупло.
Прошла минута… другая. Светлана потянула Аниску за платье:
— Пойдём, ну чего стоять-то?
