— Ты как сюда попала? — удивилась мать.
— Снежок куклу утащил, — сказала Таня, — вот я за ним и побежала.
— А где же кукла?
— Не знаю. Он её спрятал где-то…
— Вот какой негодный этот Снежок! — сказала мать. — Ну, мы ужо ему зададим!
Мать разговаривала с Таней, а сама не переставала ворошить сено. Она шла в рядок с другими колхозницами; сено так и шумело под её быстрыми граблями.
— Мамушка, — сказала Таня, — в кустах ягод много!
— Ну вот, поди да посбирай.
— А я одна боюсь… Пойдём с тобой?
— Что ты, дочка! — сказала мать. — Да когда мне за ягодами ходить? Ведь я же бригадир. А наша бригада с Марьиной соревнуется. Что же, ты хочешь, чтобы твоя мамка отстающей была? Вон, посмотри, как в Марьиной бригаде работают, торопятся!
Таня посмотрела на соседнюю делянку. Там колхозницы разбивали свежие, недавно скошенные валы. Таня оглянулась: у кого больше сена — у тётки Марьи или у матери? У матери, пожалуй, больше… Помочь бы, да граблей нет.
— Иди-ка ты домой, Танюша, — сказала мать, — а то скоро жара начнётся.
— А куда мне идти? — ответила Таня. — Я дороги не знаю.
Тётка Наталья, которая шла рядом с матерью, засмеялась:
— На край света зашла!
А девушка Настя сказала:
— Танюша, вот Серёжа Таланов с косьбы едет — он тебя подвезёт, беги к нему! — И закричала: — Серёжа! Подвези Танюшку домой!
По дороге, по краю луга, шли две лошади, запряжённые в косилку. Металлические колёса косилки поблёскивали на солнце. Лошадьми правил парнишка. Он сидел, сдвинув на затылок рыжую кепку, и покрикивал:
— Ну-ну, шевелись! Домой, на отдых — ну-ка!
Серёжа посадил Таню на сиденье косилки, а сам пошёл рядом с вожжами в руках.
И отсюда, с высоты косилки, Таня увидела вдали какие-то крыши, выглядывающие из-за кустов. Возле одной крыши стояли высокие берёзы, которые показались Тане очень знакомыми…
— Это чей колхоз? — спросила Таня.
— Вот так раз, — засмеялся Серёжа, — своей деревни не узнала!
Тане стало очень весело. Оказывается, она совсем недалеко от дома. Ну конечно, это их деревня. И эти берёзки — их берёзки, которые у них во дворе растут. Таня подумала: вот как хорошо будет, когда она въедет на косилке в деревню! Только бы девчата были на улице.
Всё случилось так, как хотелось Тане. Её подружки были на улице — и Нюра, и Алёнка, и маленькие ребятишки. Все они стояли и смотрели, как приехала на косилке Таня.
Серёжа ссадил Таню среди деревни. Ребятишки окружили её:
— Где была?
Таня начала рассказывать: она зашла далеко от дома, заблудилась в лесу; два волка выглядывали на неё из-за деревьев, хотели напасть, да побоялись…
Вдруг Алёнка спросила:
— А кукла моя где?
Таня сразу замолчала, забыла и про лес и про волков. Она глядела на Алёнку и просто не знала, что сказать. Алёнка почуяла недоброе.
— Отдавай куклу! — сказала она.
В это время на крыльцо вышла бабушка.
— Татьянка! — закричала она. — Иди слазь на чердак — собери яички!
Таня встрепенулась.
— Я тебе её после принесу! — сказала она Алёнке и побежала домой.
Вот спасибо бабушке, вот выручила Таню!
Таня подошла к лестнице на чердак, взялась за перекладину и остановилась.
— Ну, что же ты? — спросила бабушка.
— Боюсь… А вдруг лестница упадёт?
— Лестница-то не упадёт, — сказала бабушка, — а вот лукошко-то с яйцами ты, пожалуй, уронишь. Полезем-ка вместе — кто яйца собирать, кто лукошко держать.
На чердаке было тихо, светло. Солнышко сквозило из-под застрех, и в слуховое окно падали широкие светлые лучи. Под крышей висело много берёзовых веников — это бабушка и мать их на зиму заготовили. От веников шёл крепкий горьковатый запах. Возле стенок ютились соломенные плетушки. Это гнёзда для кур. Сюда куры приходят класть яйца.
— Ну, давай яйца собирать, — сказала бабушка.
Таня держала лукошко, а бабушка снимала с гнёзд и складывала в лукошко яйца. Со всех гнёзд собрали, только по одному яичку оставили в каждом гнезде — это чтобы курам охотнее было нестись. Потом бабушка сказала:
— А загляни-ка вон в то гнёздышко: есть там что-нибудь?
Таня взглянула:
— Ни одного!
— А скорлупки возле гнезда валяются?
— Нет. Никаких скорлупок нету!
— Что такое! Какой-то зверь повадился яйца таскать — подследить надо!
Вдруг Таня ухватилась за бабушкин фартук: в одном из тёмных углов среди веников торчали длинные жёлтые колючки.
— Бабушка! Вон он — зверь-то!
— Да где такое? Где ты видишь?
— Да вон он… Колючки торчат!
— Фу, глупая! — сказала бабушка.
Она подошла прямо к «зверю», схватила его за колючки и стащила вниз.
Таня поглядела — а это старый деревянный гребень, на котором бабушка зимой кудельку прядёт.
— Ну что? Страшный зверь?
Таня засмеялась:
— А я подумала — может, это он яйца таскает!
Таня подошла к слуховому оконцу, поглядела вниз — ух, до чего высоко!
И отсюда она увидела, что Алёнка сидит у них во дворе на брёвнышке, дожидается Таню. Таня нахмурилась: вот беда! Ну что она скажет Алёнке? Хоть бы спрятаться от неё куда-нибудь…
Таня слезла с чердака и через заднюю калитку пробралась в коровник. Оттуда она хотела пройти прямо на усадьбу да и убежать подальше.
Но около овчарника Таня поскользнулась на соломе и схватилась за щеколду, чтобы не упасть. Щеколда вдруг выскочила, и дверь открылась.
В овчарнике жил поросёнок. Поросёнок скучал в тесном и душном закутке. Когда дверь открылась, он сразу поднял пятачок, понюхал свежий воздух, радостно хрюкнул и со всех ног ринулся из овчарника.
— Ай! — закричала во дворе Алёнка.
Таня стояла за дверью овчарника и смотрела, как бушевал поросёнок. Он вертел головой, хрюкал и носился по двору взад и вперёд, взвизгивая от радости. Подбежал к скамейке — опрокинул её. Подбежал к тазу с водой — перевернул таз и воду пролил. А потом увидел Алёнку и быстро засеменил к ней. Алёнка
