больше денег!
— Прекрати жаловаться… Нам все равно больше нечем заняться! А так сможем отлично повеселиться на эти деньги!
— Ну конечно, тут и на одни выходные не хватит!
— Кошмар, какой ты зануда… Ладно, давай выйдем на воздух и немного передохнем.
Только мы усаживаемся в саду, как мне в глаз попадает солнечный зайчик от стеклянной двери соседского дома. Прикрывая глаза рукой, я пытаюсь разглядеть человека, стоящего на пороге и закуривающего сигарету, и узнаю в нем…
— Не может быть, месье Эрнандес!
— Учитель истории? Да ладно!
— Он самый, клянусь тебе!
— Подожди, в прошлом году, когда он вел у нас уроки, на нем всегда были потрепанные свитера и отвратительные вельветовые штаны… Это точно не он.
— Эй, месье Эрнандес, это вы?
Он поворачивается к нам и легонько машет рукой.
— Эй, месье Эрнандес, круто выглядите, выиграли миллион в лотерею?
Он не отвечает.
— Эй, месье Эрнандес, классный костюмчик! — продолжаю я. — Решили податься в мафиози?
— Нет. Я сегодня хороню жену и хотел бы, чтобы меня оставили в покое…
В поисках поддержки я поворачиваюсь к Мику, но тот моментально прячется за низкой оградой и заходится беззвучным смехом. Его веселье граничит с истерикой.
Я стою неподвижно, не понимая, что делать и что говорить. Совесть не позволяет исчезнуть молча.
— Простите, месье Эрнандес… — бросаю я, уже делая первый шаг в сторону Мика. — Ну, приятных соболезнований…
В тот момент, когда мои губы произносят «приятных», я осознаю, что выгляжу идиотом. Мой друг лежит на земле, согнувшись пополам от смеха, и тычет в меня пальцем. Я бросаюсь в дом, сгорая от стыда, и суматошно бегаю по комнатам, ожидая, что Мик присоединится ко мне. Он направляется в мою сторону, но, не пройдя и метра, останавливается, корчась и вытирая крупные слезы.
Уже погружаясь в темноту, я явственно слышу его смех.
Ах, как хорошо… Я и не думал, что воспоминание о таком позорном моменте может доставить столько удовольствия!
Зная, что Шарлотта у матери, Мик уговорил меня сходить вечером в ресторан. Вообще-то мне не хотелось веселиться, но он привел аргумент, развеявший все мои сомнения: он пригласил девушку.
— Девушку?
— Да!
— Как ее зовут?
— Не скажу!
Меня так и подмывало вытянуть из него признание, но я не стал. Я подумал: а вдруг мои старания были не напрасны? Либо Луиза осмелилась позвонить, либо они случайно встретились в лифте, и теперь Мик хочет сделать мне сюрприз, официально представив ее как свою девушку. Хорошая новость сейчас не повредит — может, отвлекусь от грустных мыслей…
Пора идти. Я стою перед зеркалом в ванной.
В последний раз поправляю волосы, убеждаюсь, что рубашка и пиджак подходят друг к другу, а ботинки начищены и блестят. Есть один плюс в том, что твой лучший друг невероятно красив: приходится прилагать немало усилий, чтобы не выглядеть бледно и нелепо на его фоне. Поэтому, сначала превозмогая себя, я выработал привычку одеваться и выглядеть максимально элегантно, что в конечном итоге сыграло мне на руку.
Я готов к этому вечеру. Посмотрим, что он принесет.
— Сделаете заказ?
— Нет, мы ждем еще человека. Будьте добры, пока бокал красного вина.
— А мне, пожалуйста, газированную воду.
— Воду? Что с тобой?
— Ничего. Ну, где твоя пресловутая подружка?
— Должна скоро прийти. По крайней мере, я надеюсь…
— Что значит — надеешься? Она обязательно придет. На этот раз тебя ждет удача, я уверен.
— Ты правда так думаешь?
— У меня хорошее предчувствие.
— Знаешь, у меня тоже, я просто уверен, что все получится. Мне уже давно кажется, что это та самая девушка. Я хочу сказать, та самая девушка, которая тебе нужна.
Не успеваю я удивиться последней фразе, как Мик машет кому-то рукой. Я поворачиваюсь и вижу Клариссу. Он ее нашел. Для меня.
И она пришла. Зная Мика, готов поспорить, что он разок позвонил и она тут же согласилась, тогда как я безуспешно осаждал ее целых два месяца. Нужно признать очевидное: Мик не просто отличный друг, он еще и настоящий волшебник.
— Добрый вечер, мальчики.
Я не видел ее восемь недель. Она очень изменилась. Стала более элегантной, более загадочной, если можно так выразиться. Более женственной. Надо сказать, строгое черное платье ей к лицу.
Она садится напротив и с решительным видом смотрит мне в глаза. Что значит «с решительным видом»? Сам не знаю.
Я не осмеливаюсь открыть рот. К счастью, она заговаривает первая.
— Мик мне все рассказал: о смерти дедушки, о том, каким ударом она стала для тебя, о твоем странном отношении к блокноту. Рассказал, что у тебя есть хорошенькая дочка. В общем, я понимаю, что в последнее время тебе… нелегко. Поэтому я тебя прощаю. Я забуду эту историю. Если хочешь, сочтем ее недоразумением.
— Спасибо тебе огромное…
— У меня всего одна просьба: я больше не хочу слышать об этом блокноте. А уж тем более видеть его.
Пару секунд я колеблюсь. Кларисса пристально смотрит мне в глаза, а я тем временем думаю о блокноте, о прошлом и будущем. Все вокруг плывет, меня затягивает водоворот мыслей и картинок.
И вдруг из глубин подсознания раздается голос Орнеллы: «Чтобы было о чем вспомнить в старости, в молодости не надо оглядываться».
Не хочу больше смотреть назад. Меня ждет новая жизнь. Ее зовут Шарлотта.
Решено, я использую все оставшиеся воспоминания, чтобы раз и навсегда покончить с блокнотом, и пойду наконец вперед. Вместе с Клариссой. Я уверен, моя новая жизнь будет восхитительна, ведь у нее два чудесных имени: Шарлотта и Кларисса.
— Хорошо. Ты больше о нем не услышишь, обещаю.
— Спасибо.
На этом вступление заканчивается, и Мик тут же принимается за рассказы, стараясь поскорее разрядить обстановку: несколько забавных случаев с работы, затем целая антология фееричных и ужасно забавных неудач в отношениях с девушками.
Кларисса сообщает, что нашла работу в компании, делающей передачи для кино и телевидения. В ответ я предлагаю обращаться ко мне, если для фильма понадобятся животные: у меня как раз осталось несколько попугаев, которых я никак не могу пристроить…
Потом она признается, что записалась на курсы живописи и скульптуры, осуществив наконец давнюю мечту. Она обещает показать пару своих работ, если я буду хорошо себя вести, потом просит не судить строго, ведь она начала заниматься совсем недавно.
