незаметной девчонке, и тут же весьма цинично отвечая себе на этот вопрос. Девушки же все как одна смотрели на Яну: им было интересно, как отреагирует она.
Яна сумела выдержать удар — ни жестом, ни взглядом не выказала изумления и горечи. Постепенно взгляды переместились с нее на Дашу, которая опускала глаза, краснела, бледнела и мечтала превратиться в невидимку. Но одновременно в душе девушки зрело чувство гордости и протеста: Денис — с нею, вот что главное. И считает ее умной, красивой, необыкновенной. Так что ей за дело до остальных? Пусть идут к черту со своим любопытством. Да, именно так. К черту всех! Даша подняла глаза и обвела аудиторию вызывающим взглядом.
— Молодец, — защекотал ухо шепот Дениса.
Он приобнял Дашу и легко коснулся губами виска. Этот нежный, почти невесомый поцелуй словно обжег кожу, бросил в жар, огненной струйкой побежал по позвоночнику, вызывая сладкую истому во всем теле.
И вдруг — резкий, как боль, укол страха. Даша встретилась взглядом с Иваном, который только вошел и, стоя у двери, наблюдал за нею и Денисом. В его желтых глазах горела настоящая ненависть, тонкие губы кривились в презрительной усмешке. Заметив, что девушка смотрит на него, Иван отвел взгляд и двинулся между рядами к своему месту, рядом с Женечкой.
— Котенок мой! — завопила она и, выскочив из-за стола, бросилась парню на шею.
Иван, поморщившись, без охоты чмокнул девушку и почти силой оторвал ее от себя. В этот момент слегка растянутый ворот свитера грубой вязки сдвинулся, открыв странной формы шрам на шее. Бросив вокруг подозрительный взгляд, словно желая понять — видел ли кто-нибудь, Иван быстро поправил свитер. Он давно уже прошел мимо, а Даша все не могла справиться с приступом страха и каким-то недобрым предчувствием.
Но скоро все прошло. Сидящий рядом Денис, его внимание, ласковый взгляд, мягкая улыбка заставили забыть о неприятном моменте. Захваченная новыми чувствами и ощущениями, она не услышала ни слова из того, что говорил преподаватель, и не заметила, как кончилась пара. Спроси потом кто-нибудь у Даши, по какому предмету было занятие, она вряд ли сумела бы ответить.
Перемена в обществе Дениса вообще пролетела, как одно мгновение. Кажется, они о чем-то говорили и даже смеялись. А потом сидели рядом на лекции в поточной аудитории и шептались, и это было так волнительно… Никогда в жизни Даше не было настолько хорошо, спокойно и радостно. Она словно пребывала в удивительном сне, плыла на облаке мечты. И очнулась, только когда в радужный хрупкий мирок грубо ворвалась жестокая реальность. В середине пары у преподавателя зазвонил сотовый. Извинившись, она взяла трубку. Разговор длился всего несколько секунд.
— Уважаемые студенты, занятие окончено, — произнесла преподаватель. — Сейчас прошу всю группу спокойно, без шума встать, покинуть аудиторию, спуститься по боковой лестнице и выйти на улицу. Еще раз напоминаю: соблюдайте спокойствие. На ближайшие два дня учеба отменяется. Потом старосты будут оповещены о начале занятий.
Несмотря на собственный призыв, преподаватель заметно нервничала, то и дело прикладывая руку к горлу, как будто задыхалась.
— Не бойся, я с тобой, — шепнул Денис, поднимаясь и подавая Даше руку.
— А я и не боюсь, — беспечно ответила она, тем не менее ощущая, как где-то в глубине души просыпается неясное беспокойство.
Они подождали, пока передние ряды покинут аудиторию, и двинулись к выходу. Студенты, обрадованные отменой занятий, оживленно переговаривались, гадая, что же произошло. И только в коридоре Даша осознала, что ее тревожило: она нигде не видела Ивана. Почему ее вдруг это взволновало, девушка понять не могла. Но вид Женечки, которая шла в одиночестве, вызывал смутный страх.
По узкой лестнице двигался плотный поток. Не было ни паники, ни давки: студенты и преподаватели спокойно покидали корпус. Тем не менее народу было много. Денис крепко держал Дашу за руку, следя, чтобы ее никто не толкнул.
— Надоело уже, — пренебрежительно фыркнула шедшая за ними старшекурсница. — Каждый год одни и те же звонки: в здании заложено взрывное устройство…
— На этот раз не устройство, а ртуть, — поправила ее подруга.
— Какая разница?
— Большая вообще-то. Бомбы еще ни разу не нашли. А ртуть действительно есть. Я сама видела. На лестнице шарики рассыпаны…
— Надо же быть такими идио… ай, не толкайся! — взвизгнула старшекурсница.
В толпе произошло волнение. Раздались недовольные возгласы и ругань. Какой-то парень в свободной мешковатой куртке с капюшоном, низко надвинутым так, что не видно было лица, быстро бежал вниз по лестнице, бесцеремонно распихивая студентов. Пробегая мимо Дениса, он на секунду замешкался, потом рванулся дальше, с удвоенной силой работая локтями. Денис дернулся, глухо вскрикнул и прислонился к стене. Его колотила дрожь, лицо стремительно бледнело, губы сделались белыми.
— Что с тобой? — испуганно спрашивала Даша, стараясь поддержать его.
Денис только стонал, зажимая рукой левый бок, и медленно съезжая по стене. «Сердечный приступ», — решила девушка, судорожно роясь в сумке в поисках телефона.
— Сейчас, сейчас, потерпи, я «скорую»…
— Не надо… «скорой»… — с трудом проговорил Денис, — долго…
— Ой, что это с ним? — Рядом остановилась Томочка. — Отравился? Надо на воздух…
— Возьми… мой телефон… — Голос Дениса становился все тише. Он скосил глаза, показывая на нагрудный карман куртки. — Отец… отцу позвони… он все сделает… клавиша два…
Даша дрожащей рукой выудила дорогую трубку, нажала быстрый набор.
— Алло, — ответил холодный голос.
Девушка, стараясь не паниковать, вкратце рассказала, что у Дениса какой-то приступ, и объяснила, где их найти.
— Оставайтесь на месте. — Голос Ладимирского-старшего был по-прежнему холоден и спокоен. — Сейчас буду.
— Помоги спуститься, — прошептал Денис.
Вдвоем с Томочкой они подхватили парня под руки и свели на площадку. Денис опустился на пол, привалился к стене и закрыл глаза. Дыхание его стало неровным и прерывистым, в уголке губ показалась капелька крови. Обессилев, он оторвал руку от левого бока, и Даша увидела, что его ладонь окрашена красным. Денис был ранен!
— Убили!!! — заверещала Томочка, вцепившись обеими руками в пухлые щеки. — Ой-ой, убили!!!
Опустившись на колени, Даша неотрывно смотрела в его лицо, искаженное болью, но все равно красивое и уже родное. Закусив губы, чтобы не плакать, повторяла про себя: «Пусть с ним все будет хорошо! Ну пожалуйста, пусть все будет хорошо! Я не могу его потерять…» Страх потери, живший в ее подсознании с самого детства, вырвался из плена, мутными волнами заливая душу.
Томочка металась рядом, не зная, чем помочь, но и не решаясь оставить студентов. Она так громко завывала, что Даше пришлось на нее прикрикнуть. В ответ лаборантка икнула, хрюкнула и лишилась чувств, упав прямо на лестнице. Даше ничуть не было ее жалко. Напротив, девушка даже ощутила облегчение оттого, что над головой больше никто не орал.
Все студенты покинули корпус, и лестница опустела. Когда на ней появился худощавый черноволосый человек в сером кашемировом пальто, Даше казалось, прошла уже целая вечность. Но взглянув на часы, она поняла, что ожидание длилось всего двадцать минут. Ладимирский-старший, пачкая дорогой костюм, опустился на колени рядом с сыном. Томочка, не приходя в себя, приняла на лестнице более эффектную позу. Но, поняв, что никто не обращает на нее внимания, встала и принялась отряхивать юбку.
— Он ранен, — сказала Даша. — Вы привезли врача?
— Я сам врач, — ответил отец, осторожно ощупывая левый бок Дениса. — Ребята, поднимайте.
Только сейчас девушка заметила стоящих чуть ниже по лестнице двух мужчин с носилками. Они быстро поднялись, ловко переложили Дениса и понесли. Даша двинулась следом.
— Все будет в порядке, — отрывисто произнес Ладимирский-старший, похлопав ее по плечу. —
