— Это не поможет. Я уже выпил столько эликсира, что, боюсь, меня убьет если не болезнь, то лекарство от нее.

— Добрый наш господин! — возопил Луиджи, который был очень привязан к чернокнижнику, считая его своим единственным другом, — Спасите Руджеро! Ведь вы обещали, господин!

— Ступай, — твердо сказал ему Паоло. — Ты не должен этого видеть.

Успокоенный слуга удалился, а граф присел на край кровати и задумался. У самого колдуна уже не было сил молить о спасении: его дыхание становилось все прерывистее, а синюшность медленно расползалась от губ по всему лицу. Паоло не испытывал ни жалости, ни сострадания — эти чувства и при человеческой-то жизни были ему чужды. Но он отчетливо понимал, что может лишиться нужного и верного слуги. Граф высоко ценил пытливый ум Руджеро, его преданность и способность много трудиться для достижения цели.

«Что же делать? — билось в сознании. — Как обратить его?» Колдун захрипел и широко раскрыл глаза, в которых читалась мольба о спасении. Паоло вдруг показалось, что тело чернокнижника окутано едва заметной дымкой. Он протер глаза, но облако не исчезло, напротив, еще сгустилось, приобретая неприятный цвет. Грязно-зеленые клубы смешивались с черными, расплывались причудливым узором, напоминавшим пятна лишайника на сырой земле. Дымка льнула к груди Руджеро, колыхалась при каждом вздохе. Ноздри графа нервно раздулись: загадочный туман обрел запах — вернее, тень запаха, едва ощутимую, но оттого не менее отталкивающую. В ней сплетались слабые оттенки плесени и прелых листьев, отдаленные нотки старости и лежалой рыбной требухи. Облако вызывало в Паоло омерзение и одновременно притягивало его, вызывая уверенность: так и должно быть. Он способен видеть то, что недоступно смертным.

Граф вышел из комнаты, остановился в длинном коридоре, огляделся. Возле двери переминался с ноги на ногу растерянный Луиджи, вокруг которого висел пованивающий козлом и мочой коричневый туман. Пробегавшую мимо молоденькую служанку окутывало голубоватое облачко, издававшее нежный аромат ириса. Вторая девушка, несшая поднос с питьем для чернокнижника, была окружена бледно-розовой дымкой с притягательным запахом ванили. Обеих служанок наняли совсем недавно. А вот третья, появившаяся на лестнице, выглядела далеко не так привлекательно в объятиях болотно-зеленого марева, распространявшего гнилостное амбре. Эта девица была похотлива, неразборчива и жадна. Паоло вытянул перед собой руку: его облако было тревожного алого цвета и пахло кровью. Внезапно пришло понимание: он видит и обоняет человеческую сущность. Отголоски души, цвет и запах грехов и добродетели. Граф улыбнулся: это обстоятельство было как нельзя кстати.

Вернувшись в комнату, он увидел, что у колдуна начинается агония. Паоло решился: припал к шее Руджеро и впился в нее зубами, всей темной душою желая, чтобы свершилось преображение. Кровь чернокнижника была невкусной, отдававшей разложением, и граф сумел сделать всего один глоток. Но при этом он вдруг ощутил, как рот наполняется сладким ядом, который стекает с клыков, проникая в кровь Руджеро, превращая его, убивая и даруя новую, бесконечную жизнь…

Чернокнижник в последний раз дернулся и замер, закрыв глаза. Лицо его было счастливым и умиротворенным. Утерев губы, Паоло вышел из комнаты.

Луиджи с надеждой спросил:

— Вы спасли его, господин?

— Будем надеяться, — устало кивнул граф. — На всякий случай перенеси его в подвал, надежно запри и проверяй несколько раз в сутки. Неизвестно, как скоро произойдет обращение.

К вечеру счастливый Луиджи сообщил:

— Проснулся Руджеро. Только вот злой как сам дьявол: рычит и на дверь бросается.

Граф остался спокоен, но в душе ликовал: обращение свершилось! Теперь у него будет клан, а у Хозяина — новые слуги.

— Вот тебе деньги, — сказал Паоло, протягивая слуге позвякивающий мешочек. — Как совсем стемнеет, иди на улицу. Найми трех блудниц и приведи их в подвал. Да только сам не заходи и не забудь быстро захлопнуть за ними двери.

«Трех должно хватить, — рассуждал он про себя, — Руджеро всегда был хил и слабосилен».

Луиджи выполнил приказ. Вернулся из подвала напуганный и трясущийся:

— Уж больно он там лютует, господин!

Под утро Паоло сам отправился навестить чернокнижника. Тот мирно дремал в углу, неподалеку лежали изуродованные трупы женщин. Граф вывел новообращенного стрикса наверх. На следующую ночь Луиджи, вооружившись заступом, закопал в саду тела жертв.

Теперь Паоло охотился не один, его сопровождал Руджеро. Внешность колдуна не изменилась, он лишь сделался чуть бледнее, да на шее с левой стороны остались два округлых белесых шрама от клыков графа. Теперь его окружала красноватая дымка, хотя и не такая яркая, как у самого Паоло. Наблюдая за чернокнижником, Паоло пришел к выводу: несмотря на множество перемен, произошедших в результате обращения, ум Руджеро остался таким же острым и пытливым. Колдун по-прежнему был склонен к науке и даже больше, чем прежде, стремился к познанию. То же Паоло мог сказать и о себе. Приобретя бессмертие, они оба сохранили способности и умения из прошлой жизни. Это облегчало поиск тех, кто должен был присоединиться к новой семье делла Торре.

Граф решил начать с охраны. Важнее всего было обезопасить себя. Что требовалось от тех, кто станет его защищать? Бесстрашие, а еще безоговорочная преданность и способность пожертвовать собою ради господина. Конечно, придется проверять людей, на это уйдет время. Всех, кто охранял его раньше, он убил в ночь перерождения, а новые рыцари еще не заслужили доверия. Он мог полностью доверять лишь Руджеро и Луиджи. Но колдун никогда не был способен к воинскому делу, не разбирался в оружии и был немного трусоват. А вот Луиджи обладал недюжинной физической силой, поистине львиной смелостью и любил подраться. К тому же как-то в порыве откровенности он рассказал графу, что в юности поступил на военную службу, но спустя два года в пылу ссоры зарезал своего товарища, сбежал и прибился к шайке разбойников.

Призвав слугу в богатую оружейную залу, где хранились великолепные доспехи, мечи, щиты, кинжалы, луки и даже цагры, повидавшие Крестовый поход, Паоло спросил его:

— Ты все еще хочешь быть стриксом, мой верный Луиджи?

— Да, господин!

— Хорошо. Но прежде хочу предложить тебе новую службу. Ты возглавишь мою охрану.

— О мой господин! — В порыве благодарности Луиджи опустился на колени.

— Тогда возьми. — Паоло протянул ему меч мавританской работы.

Граф заранее выбрал его в оружейной, для чего пришлось долго перебирать клинки. Меч был средней длины, с рукоятью и полукруглой крестовиной из слоновой кости, искусная резьба на которых изображала переплетенные растения.

— Но, господин! — вскричал слуга, приняв клинок и держа его на вытянутых руках. — Я простолюдин, и мне не позволено владеть оружием знати!

— Скоро твоей родовитости сможет позавидовать любой дворянин, — усмехнулся Паоло, поднимая церемониальный меч, передававшийся из поколения в поколение, и касаясь клинком плеча Луиджи. — Потому что ты станешь членом самой великой семьи. Посвящаю тебя в рыцари клана делла Торре. Будь храбр.

Слуга благоговейно поцеловал подаренный ему меч:

— Я клянусь, мой господин! Благодарю вас! Я всю жизнь мечтал о таком…

— Выбери себе щит и доспех, — сказал граф. — Ты будешь носить цвета семьи делла Торре и повсюду следовать за мною.

Луиджи коротко выдохнул, не веря своему счастью.

Он смотрел на меч так, словно это было самое прекрасное зрелище на свете. В глазах горел восторг, и Паоло понял: он сделал правильный выбор. Этот человек — воин по духу, он любит оружие, как обычные люди любят жизнь. И в благодарность за щедрые дары и доверие Луиджи будет верно служить своему господину.

— Ты должен набрать охрану, — произнес граф.

— Только вот рыцари-то со мною говорить не захотят…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату