— Двигаться можешь? Нигде не болит?
Девушка распахнула огромные голубые глазищи и уставилась на него. Потом неуверенно пошевелилась, оперлась на асфальт и села.
— Все в порядке… наверное.
Сергей подал ей руку, помог подняться. Мех шубки, пропитавшийся талой водой, сделался серым и клочковатым, кокетливый лиловый шарф, накинутый на плечи, уныло обвис. На колготках расползались дыры, каблук на правом сапоге сломался пополам. Оценив потери, блондинка горестно вздохнула, глаза ее налились слезами.
— Садитесь, я вас отвезу, — сказал Сергей, переходя на «вы», и распахнул дверцу. — Куда вам?
— На Тополиную аллею, здесь недалеко…
Потрясенная девушка опустилась на переднее сиденье, зябко съежилась, пытаясь крошечным носовым платочком вытереть изуродованную шубу.
— Вы лучше не трогайте, — посоветовал Сергей. — Давайте сейчас поедем к вам домой, вы переоденетесь, а потом отвезем шубу в химчистку. Я оплачу.
Блондинка хотела что-то ответить, но сумела издать только гортанный стон. Схватившись за горло, вдруг разразилась отчаянными рыданиями.
— Ну не плачьте! — принялся утешать Сергей. — Сейчас, говорят, химчистки хорошие, что угодно в порядок приводят! Да и вообще, черт с нею, с шубой, — главное, все обошлось!
— Я… не из-за этого… — захлебываясь слезами, выдавила блондинка. — Просто… все и так плохо… а тут еще и это вот…
— Успокойтесь, — талдычил Сергей, не зная, что сказать. Он всегда терялся при виде женских слез. — Как вас зовут?
— Инга…
— Все будет хорошо, Инга, вот увидите!
До Тополиной аллеи добрались быстро. Девушка немного успокоилась, показала дом, к которому нужно подъехать.
— Я вас здесь подожду, — сказал Сергей. — Вы не торопитесь, приведите себя в порядок, успокойтесь…
— Нет! — неожиданно громко выкрикнула Инга. — Не хочу одна! Пойдемте со мной!
В ее голосе прозвучали истерические нотки. Не желая раздражать ее, Сергей согласился. Вместе они вошли в подъезд, поднялись на четвертый этаж. Инга долго возилась, не могла попасть ключом в замочную скважину — то ли от холода, то ли из-за нервного потрясения руки девушки дрожали. Наконец дверь открылась, обдав Сергея домашним теплом, запахом кофе и тонким ароматом духов.
В просторной прихожей Инга скинула шубу прямо на пол, махнула рукой и тихо проговорила:
— Я в душ. А вы проходите, располагайтесь.
Двинувшись в указанном направлении, Сергей оказался в большой комнате, оформленной как студия. Здесь было мало мебели и много воздуха. Низкая широкая тахта, застеленная серебристым мехом, пара удобных кресел, журнальный столик, шкаф-купе во всю стену. Никаких статуэток, мягких игрушек и прочих милых вещичек, которые так любят девушки. Белые стены, а на них большие фотографии: Инга в пышном бальном платье, Инга в кожаной комиссарской куртке и красной косынке, Инга в средневековом одеянии, Инга в наряде невесты… Танцующая, смеющаяся, плачущая, потрясающая наганом, что-то вдохновенно говорящая…
— Нравится?
Чуть не вздрогнув от неожиданности, Сергей обернулся. Девушка стояла у него за спиной. В длинном просторном махровом халате, без косметики, с рассыпанными по плечам мокрыми волосами, она выглядела совсем юной и хрупкой. Казалось, вода смыла с нее все страхи с тревогами. Девушка была абсолютно спокойна.
— Вы извините, что я так расклеилась. Я не истеричка, не подумайте. Просто очень испугалась.
— Ну что вы, — галантно возразил Сергей. — Это вы меня простите.
Он представился.
Девушка обезоруживающе улыбнулась:
— Очень приятно. А вот моя визитка. — Она принесла сумочку, порылась в ней и подала белый глянцевый прямоугольник.
«Инга Петкявичуте, актриса театра и кино», — прочел Сергей. Дальше шли телефоны: домашний, рабочий и мобильный.
— Я работаю в театре Горького, — пояснила девушка, кивнув на фотографии. — Это роли в спектаклях.
— Значит, я, возможно, едва не погубил будущую Сару Бернар, — грустно пошутил Сергей.
— Предпочитаю быть Мерилин Монро, — рассмеялась девушка. — А сейчас давайте пить чай.
— Подождите, а как же химчистка?
— Потом, — легкомысленно отмахнулась Инга. — Я устала, не хочу никуда ехать.
Они сидели у журнального столика, прихлебывая крепкий чай и беседуя о каких-то незначительных мелочах. Свернувшись клубочком в кресле и грея руки о большую керамическую кружку, девушка вдруг произнесла:
— Неделя выдалась какая-то безумная. Сначала это нападение, теперь под машину чуть не попала…
— Нападение? — насторожился Сергей.
— Да. Я ведь второй день в милиции провожу, показания даю. Вчера вот фоторобот составляли. — Инга грустно усмехнулась. — На меня маньяк напал. Говорят, он уже нескольких девушек убил. А мне вот повезло…
Сергей едва не поперхнулся чаем. Выходит, это та самая девчонка, о которой говорил Вовка? Единственная, кто выжил после нападения? Именно вчера с нею работали над составлением фоторобота.
Он осторожно попросил:
— А вы не могли бы вкратце рассказать об этом? Понимаю, вам тяжело снова вспоминать. Но… — Он откашлялся и тихо закончил: — Мою девушку убил маньяк. И я думаю, это был тот же человек, что напал на вас.
В обращенном на него взгляде голубых глаз светилось искреннее сочувствие.
— Хорошо, — сказала Инга. — Спрашивайте.
Они проговорили почти два часа. Девушка рассказала, что после спектакля поехала с труппой в ночной клуб. Там ее и заметил убийца.
— Он все время подходил ко мне, пытался познакомиться, — говорила она. — Но он мне сразу не понравился. Неприятное лицо. Губы тонкие, бледная кожа, глаза такие… — Инга зябко передернула плечами, — звериные глаза, желтые.
— Он называл свое имя?
— Если честно, не помню. — Девушка смущенно улыбнулась. — Я довольно много выпила. А после того как это чудовище на меня набросилось, все из головы вылетело.
Из слов Инги выходило, что Иван (уж больно убийца по описанию походил на Ивана), не сумев познакомиться с нею, куда-то исчез из клуба. Девушка тут же забыла о его существовании. Но вот маньяк ее не забыл и появился снова.
— Мы с друзьями вызвали такси, — рассказывала Инга, нервно теребя в пальцах прядку серебристых волос. — Ехали вчетвером: два парня и две девушки. Сначала завезли одну парочку, потом поехали к моему дому. Приятель все напрашивался в гости, он давно за мной ухаживает, тут решил, что случай удобный: выпили и все такое… А я ему ответила, что устала, что завтра репетиция, надо выспаться… Знаете, Сергей, — полушепотом произнесла девушка, — когда маньяк на меня набросился, я только об одном успела подумать: если бы Андрею не отказала, ничего этого не было бы…
Видно было, что Инге тяжело даются воспоминания: девушка побледнела так, что губы казались белыми, а под глазами стало видно легкую синеву. Она все стискивала ворот халата, тянула к горлу, словно хотела спрятаться за махровой тканью, отгородиться уютным теплом от мучивших ее видений.
